– А как его уничтожить?

– Просто прогони. Они пугливые.

– И всё-таки?

В трубке послышался вздох.

– Не трогай их. Кот – это же воплощение кошмара. Выходит, чтобы его нейтрализовать, ты должен отдать что-то хорошее. Счастье? Радость? Как много? Может, всю? Для человека это опасно, ведь её уже не вернёшь. Люди, знаешь ли, от такого умирают.

Сзади хлопнула дверь.

– Лиза, стой!

Антон выбежал за ней, пытаясь догнать, но не знал, куда она свернула. Её фамилия? Адрес? Она ничего не оставила. Стоп, работает в больнице. В какой? Она ведь обязательно пойдёт искать тот кошмар. Попросила о помощи, а он…

От бессилья Антон опустился на скамейку и закрыл глаза.

Он так и не нашёл девушку. А вот кошмар то и дело давал о себе знать. Впервые Антон увидел его в видео, снятом на телефон, на одном из каналов – чудовище, чуть ниже человека, покрытое чёрной шевелящейся, словно живой, шерстью. Неприятно резануло то, что у него, как у Синего, тоже было три глаза. Но огромная оскаленная пасть, резкие движения, множество тонких паучьих ног… Видео длилось меньше минуты, а потом телефон упал на асфальт.

Заснувших людей находили повсюду. По одному и группами. Не зная, что делать, их просто свозили в ближайший госпиталь, который полностью отдали под «спящих».

«Делом котов» теперь занимались серьёзные маги, новости обещали, что скоро со всем разберутся. Но на улицах почти не стало прохожих. От маленьких котов тоже старались избавиться, теперь опасались даже их.

Под каждым своим видео и постом Антон писал Лизе, надеясь, что она не станет ничего предпринимать сама. Просил прощения. Уговаривал встретиться.

Она откликнулась. В тот вечер он опубликовал третью часть длинной статьи, а в комментариях под ней добавил: «Лиза, с тобой всё в порядке?».

«Всё хорошо, – вдруг появился ответный комментарий. – Сегодня всё закончится».

Он подскочил, набрал знакомому айтишнику, судорожно объясняя, какой IP нужно срочно отследить.

Полузаброшенный частный сектор. Таким он стал недавно, за последние недели. Пустые улицы, потухшие окна. Где-то тут сигнал GPS с телефона Лизы.

Он увидел её в конце улицы. Такие светлые волосы не перепутаешь. А рядом с ней уже был кот. Сгусток шевелящейся тьмы расплывался в вечернем воздухе клочьями чёрного тумана. Он возвышался над тонкой фигуркой Лизы, но Антон заметил, что кот отступает.

Как она собирается нейтрализовать его? Отдать всё хорошее, что в ней есть? Она не показалась такой уж счастливой.

Антон стоял и боялся окликнуть её. Кот медленно перебирал паучьими лапками, то отступая, то приближаясь вновь.

Всё произошло за секунды.

Лиза вдруг резко кинулась вперёд и притянула голову кота к себе. Тот упирался и крутил шеей, шипел, выпускал когти, но, очевидно, не мог причинить ей вреда. Она прижимала его голову к груди, не давая ему вырваться, гладила и что-то успокаивающе бормотала. Антон кинулся к ней. Но кот мягкой мглой уже опутал девушку. А потом исчез.

Нет, в ней не было столько счастья, чтобы справиться с кошмаром. Она забрала кошмар себе. Точно так же, как доставала их наружу, пустила его внутрь. Теперь он уже не мог выбраться, но поглотил девушку изнутри. Перед Антоном сидела кукла с пустым взглядом, которая, кажется, ничего не осознавала.

– Пойдём, пойдём, – Антон аккуратно поднял её на ноги и, придерживая за плечи, повёл подальше отсюда.

Всё плохое забывается быстро. Все уснувшие проснулись. Новых котов больше не было. Старые не размножались и не старели, но в целом вели себя, как обычные звери.

– Смотри, – на экране ноутбука мелькали фото котов-кошмаров и их владельцы. Антон вёл им счёт, составил каталог и общался с хозяевами.

Лиза безучастно смотрела в монитор. На руках у неё сидел Синий. Тяжёлый случай кататонии, разводили руками врачи, она не очнётся.

Но Антон продолжал приезжать. Пускай молчит. Ведь сегодня она, как и каждую ночь, придёт к нему во сне. И вот тогда они наговорятся.

Витрины, даже заплаканные дождём, видят всё. Ночной проспект в свете фонарей, блики фар, силуэты домов, фигуры прохожих. Капли, стекая по стеклу, искажают увиденное – мир кажется неправильным и небезопасным. Особенно, если витрины отражают что угодно, кроме тебя самого.

Но, вероятно, я начал не с того. Ещё совсем недавно я не обращал внимания на витрины. Зато постоянно натыкался на зеркала. Выброшенные в мусор, разбитые зеркала. «Такие же, как моя жизнь», – каждый раз повторял я, словно мантру.

Мутные и блестящие; в простых рамах или окружённые лепниной; маленькие и в полный рост. Но все – неизменно – с веером трещин на стекле. Они попадались мне там и тут: выглядывали уголком из-под тающего сугроба; неловко прислонялись к мусорному баку; лежали, распластавшись в тёмной подворотне. Я даже стал фотографировать их на смарт – своеобразная коллекция, запечатлевшая меня в каждом осколке каждого нового зеркала. Высокий, худой, сгорбленный, с усталым взглядом и нарисованной на мгновение улыбкой.

Как-то в обеденный перерыв я рассказал об этом Лизе – моей коллеге, странноватого вида дамочке с худыми ключицами, мелкими чёрными кудряшками и тяжёлым взглядом ведьмы. Лиза помолчала, раздумывая, поставила чашку в кофемашину и сказала, что город наводнили доппельгангеры. Тёмные двойники. Люди без отражений.

Я скептически поднял брови, наблюдая, как её тонкие пальцы с багровым маникюром отбивают дробь по спинке стула.

– Готова поспорить: каждое зеркало разбито и у каждого не хватает одного осколка.

Кофемашина перестала булькать и хлюпать, Лиза вынула чашку, не дожидаясь, когда кофе перестанет капать.

Я вынул из кармана смарт и стал «перелистывать» фото, приглядываясь к каждому. Лиза подошла ближе, чуть навалилась на меня плечом и тыкала «кровавым» ноготком:

– Вот. И вот. И вот здесь – видишь, совсем крошечного нет?

– Действительно. Но откуда ты знаешь?

– Странно, что ты не знаешь. Они же всегда рядом. Наблюдают, ждут.

– Да кто они-то?

– Говорю же – двойники.

В общем, я тогда покрутил пальцем у виска:

– Переутомилась ты, Лиза…несёшь чушь.

Она засмеялась, отпила кофе и предупредила:

– Поосторожнее с зеркалом, разобьётся – ни осколка не потеряй…

Конечно, я во всю эту муть не поверил. Пошарился, правда, в гугле на тему доппельгангеров. Ничего серьёзного не нашёл – одни сказочки для впечатлительных. И про осколки – тоже ничего.

А через пару дней я его увидел. Своего. В своем зеркале.

Он был абсолютной моей копией. Только я не улыбался, а он – да. Жуткое, надо сказать, зрелище. Я зажмурился, тряхнул головой, открыл глаза – он по-прежнему улыбался. Я схватил с полки флакон одеколона – первое, что под руку попало – и запустил прямиком в двойника. По стеклу поползли трещины, несколько осколков упало на пол, а двойник исчез. Совсем. Солнце светило в окно, бликовало на зеркальной мозаике, оставшейся после удара. В каждом кусочке отражалась комната. Я – нет. На душе стало холодно и мерзко. Я вышел из комнаты и включил свет в ванной. В маленьком зеркале над раковиной моего отражения тоже не было. Наверное, так и сходят с ума, решил я. К кому теперь? К психологу? Психиатру?

Стоп-стоп. Что там Лиза говорила про двойников?

Этим утром я впервые за несколько лет торопился на работу.

Войдя в офис, не снимая куртки, влетел в Лизин кабинет. На заваленном бумагами столе стояла чашка кофе, надкушенная конфета лежала рядом на какой-то квитанции. Лиза стояла у маленького овального зеркала за дверью и поправляла пружинки волос.

– Похожа на Горгону, – улыбнулась она, увидев меня.

Я встал у неё за спиной в надежде, что утренняя история мне просто привиделась.