Не стал спорить, оплатил этот ужас, и мы наконец-то спустились к машине. По дороге домой спала не только Камилла, но и Полина и так удачно я сидел рядом. Смог приобнять эту дьяволицу, пристроив её руку у себя на животе. Словно она сама меня вот так обняла, а не я её. Ещё никогда дорога не приносила мне столько удовольствия, я радовался, что в пробку попали. Но всё когда-то кончается. Мы приехали домой, Полина проснулась ещё до того, как ворота открылись и выпрямилась, отдёрнув от меня руку словно от огня. Хорошо хоть взглядов тех не бросала с тупыми мыслями, что я её заставил.

— Иди в дом, я дочку сам перенесу.

Мы разминулись, я укладывал Камиллу в кроватку, Полина переодевалась, а когда встретились с ней в гостиной, я понял, как жестоко ошибся.

Полина

После душа переодевшись в свою одежду, я почувствовала себя намного лучше. Как мне, оказывается, мало было нужно. Но всё моё хорошее самочувствие потерялось, когда вышла в гостиную. Стоило напороться на похотливый взгляд Борзова, как мои надежды на мешковатую бабушкину пижаму, напоминающую больше больничную, нежели домашнюю, пали смертью труса.

Моментально.

— Прекращай на меня так пялиться! — потребовала истерично, не имея больше никакой возможности держать себя в руках.

— Как так? — хмыкнув, спросил Борзов, а я села на диван спиной к нему, чтобы не видеть его глаз.

— Как кошак облезлый на сметану, тебе не обломится! Иди, мышь себе слови и радуйся! — попытки говорить спокойно проваливались одна за другой, голос не слушался, я сама поморщилась от этого истеричных выкриков и замолчала.

Считала про себя до десяти, и дышала, дышала, дышала.

Но снова всё впустую!

— Я готов стать вегетарианцем, сметаны хочу... — шепнул Борзов мне на ухо, подойдя сзади.

Очень опрометчиво было садиться к нему спиной.

— Перебьёшься... — шепнула в ответ, так хоть голос не срывался на противный тембр.

— Я договорился с гинекологом, на сегодня не вышло. Завтра тебя примет после обеда. Всё равно кровь сдавать утром и натощак, — сказал Борзов уже нормально, обойдя диван и сел напротив в кресло, — Нам надо серьёзно поговорить, — заявил он, поймав мой взгляд.

— О чём это? — не могла вставить благодарности за врача, к тому же, это он меня сюда притащил, дома бы я уже давно сходила куда нужно и проверилась бы.

— О нашей дальнейшей совместной жизни, — неожиданно заявил Борзов.

— Хм. Очень интересно послушать, — после его слов о том, что я здесь в роли липовой матери для Камиллы, ничего адекватного от него не ждала.

— А ты послушай. Бесят твои эти взгляды затравленные, словно тебя заставляют, — Борзов произнёс это недовольно и с нескрываемой злобой в синих глазах.

Меня накрыло неконтролируемы смехом, хохотала как ненормальная.

— Что прости? — смогла спросить только спустя приличное время, — Смею тебе напомнить, что ты меня сюда не по моей доброй воле притащил.

Считай, что заставил.

— Я не про это, ну да ладно, — Борзов махнул недовольно рукой и продолжил, — Ты же с тем уёбком развелась, впереди раздел имущества и от квартиры вашей при нынешних ценах на рынке недвижимости тебе даже однушку не выкрутить. А на работе прогулы и тебя наверняка уволят.

— Короче! К чему ты клонишь чудовище? — спросила устало, все силы от общения с Борзовым улетучились и собственное тело вновь стало мне в тягость.

Хотелось лечь и не вставать дня три как минимум.

— Твоя сестра получала ежемесячное пособие за свои материнские обязанности, даже с учётом её косяков выходило прилично. Предлагаю тебе занять её место за деньги, то есть, по сути, работу, — заявил Борзов, ввергая меня в шок.

— Что? Аня...— запнулась на имени сестры и не смогла сформулировать вопроса, но Женя всё сам понял.

— О да, твоя сестрица была отличной матерью, но заставить заниматься дочерью её могли только деньги. И когда эта проныра нашла для себя другой источник дохода, она сбежала, оставив нелюбимую работу. Если хочешь, мы заключим договор, у Камиллы сейчас острая нужда в маме.

— А потом что Борзов? Нужда отпадёт спустя год или два? Или будем пролонгировать договор до восемнадцатилетия твоей дочери? Знаешь, что я скажу тебе, если ты так печёшься о Камилле, так отдай её мне. Отпусти меня домой, я готова взять племянницу под опеку, но на твои условия нет! Это ненормально, так дела не решаются, а свои деньги можешь себе засунуть сам знаешь куда! И знаешь, я поняла, почему Аня на тебя повелась, вы оба больные на голову психопаты! У вас одни деньги на уме, а жизнь человека не имеет значения! Вам всё равно на чужие желания и потребности, когда из-за них ущемляются ваши!

— Да что ты?! Хочешь сказать, я ни о ком, кроме себя не думаю?! Но ты здесь, потому что я думаю о Камилле!

— Враньё! Я здесь, потому что ты думаешь о себе! Не против меня трахнуть и тебе надоело слушать детские истерики! Вот и всё! Аня свалила, так ты дёрнул меня, а что будет, если меня не станет?! Что ты будешь тогда делать Борзов? Кинешь все силы на поиски моей загулявшей сестры?

— Не говори ерунды! Как муравей блядь! Несёшь всякую херню! — взбесившись от моих слов, Борзов вскочил с кресла и решил спастись от правды бегством.

— Ну окей! Я муравей и я против! Я хочу домой вернуться! С Камиллой или без! — как бы это жестоко ни звучало, но то, что предложил Борзов, было и вовсе за гранью моего понимания.

Евгений                                                                           

После...

Хотя кого я обманываю? Я ещё во время разговора с Полиной сбежал в свой кабинет, оставив её перебеситься в одиночестве. Только успел включить компьютер и начал вникать в текущие дела, как меня отвлекли.

— Она едет сюда! — в кабинет ввалился мой охранник Семён, заявив с порога эту, не то чтобы шокирующую, но странную для меня новость.

— Какого хрена? Что ей нужно узнал? — я говорил сухо, не было времени на эмоции.

Нужно было думать, как решить проблему под имечком Аня, которая надвигалась на нас так внезапно и катастрофически рано. Полина была ещё не до конца моей и появление её сестрицы угрожало этому процессу.

— Я не смог толком выяснить. Она просто на матах орёт, и всё. Из человеческой речи только два слова, — пожимая плечами, рассказал Сёма.

— Каких? — уточнил я, пытаясь уже дозвониться до этой тупой звезды.

— Волосы и выдрать. Я так понял Полине.

— Хм. Интересно, откуда она уже в курсе? В не зоны сучка, — откинул телефон на другой край стола, — Ты выясни, что ей нужно и перехвати.

— Сделаю.

Сёма ушёл, пришло сообщение о зоне доступа, и я ещё раз попытался позвонить Ане. Звонок прошёл, но коза нажала отбой и следом занято. Я сразу пошёл на поиски Семёна, наверняка он до неё смог дозвониться. Так и вышло.

В беседке Сёма трепался с этой бешеной дрянью по телефону, морщась от её истеричных визгов. Я держался немного в стороне, боясь потерять терпение и прекратить этот разговор. Десять минут показались мне невероятно долгими, зато заранее заблокировал ворота на всякий случай.

— Ну что там? Какая ей шлея под хвост попала? Десятки мало стало? И материнский инстинкт внезапно заиграл?

— Сейчас, если я правильно понял... — Сёма тянул с ответом и копался в телефоне, я терпеливо ждал, — Вот, — сунул мне под нос видео из знакомого кафе.

— Это сегодня было, Полина. Вот как она узнала о ней.

— Только все соцсети пестрят этим роликом с подписью что это известный блогер Анна. Мол оборзевшая, пожрала на халяву и платить не хочет. Как я понял там уже два крупных заказа на рекламу у неё слетело из-за этого.

— Серьёзно? Она из-за этого сюда тащится? Кукушка чёртова.

— Да. Перехватим её, она только к вечеру доберётся, — прикинул Сёма, пряча телефон в карман.

— Нахер её, пусть приезжает. Ворота только не открывай, через забор поговорим.