Пока Камилла мерила перед зеркалом бусы, в куче цветастых шмоток нашла спортивный костюм, на полке с обувью кроссовки и в целом была готова спустя минут десять. Но уйти из гардеробной сразу не вышло.

— Малыш мы пойдём? — позвала племяшку, встретив моментально недовольство.

— Нет! — заявила крошка, топнув ногой.

Попытки уговорить Камиллу пойти были тщетными, а шантажировать её своим уходом было жестокого. Бусы ей были интересней, чем прогулки по магазинам, но мне нужна была зубная щётка и нижнее бельё. Если я ещё могла как-то смириться с верхней одеждой и обувью сестры, то трусы хотелось носить свои, а не чужие.

— Да, — стянула с полки небольшую сумку и скинув туда все бусы отдала малышке, — Дарю! У папы в машине посмотришь, — счастье Камиллы было не передать словами.

И смех на всю гардеробную и глаза полные детского восторга, а главное, она наконец-то пошла со мной.

— Наконец-то, — недовольно хмыкнул Борзов, оглядев мой прикид.

Ему явно не вкатил мой выбор. Не короткое платьице, а вместо каблуков абсолютно несексуальные кроссовки. Да, вкусы с Аней у нас были разные, собственно, на задницу сестры он и повёлся.

— Что? Я быстро собралась, но Камилла залипла на бусы, я ей подарила их, надеюсь, папочка не против? — вообще резонно было спрашивать у Ани, но будет ей уроком, будет знать, как кидать ребёнка.

— Чего? С этим в торговый центр? Знаешь сколько это всё стоит? — возмутился Борзов, пытаясь отнять у дочери сумку, — Дома оставим, а то потеряешь.

— Понятия не имею. И странно, что она эти цацки с собой не забрала, — задумалась об этом, Анька всегда была материально зависимой, действительно такая деталь.

Борзов метнул в меня недовольный взгляд, но за ним носилась маленькая волчица, защищающая собственность.

— Дай! Дай! Дай! — кричала Камилла и тянула руки за сумкой, которую считала своей.

— Отдай ей, это теперь её, я подарила, — потребовала у Борзова.

Раз он меня сюда притащил в роли матери своего ребёнка, то пусть считается с моим решением. К тому же я понимала, что при Камилле он ничего не сможет сделать и спорить не станет.

— Ладно, — как-то нехорошо прищурившись Борзов согласился.

Он что-то задумал и что я поняла очень быстро. Ещё в машине, когда сели все на заднее. Камилла сидела у окна в детском кресле и ковырялась в сумке полной бус, я села рядом с ней, а Борзов уселся рядом со мной. Всё бы ничего, но этот маньяк взял меня за руку, как будто так и надо.

— Не смей, Камилла же рядом, — шепнул мне на ухо, при моей попытке выпутаться из этой хватки.

Ладно милый, сдавила его руку своей, сколько было на это сил, но ему хоть бы хны, только улыбнулся довольно.

Психопат!

Физически я отомстить ему не могла, зато морально поиздевалась на славу. В трёх отделах нижнего белья спрашивала у Борзова как ему чёрненькое или лучше беленькое. Постоянно прикидывая к себе тот или иной кружевной лифчик на вешалке поворачивалась к Борзову, и смотрела на его реакцию. Поначалу он даже охотно отвечал, советовал, а потом до него дошло, что я просто издеваюсь, и каждая демонстрация очередного лифчика или трусиков стала заканчиваться одинаково.

Сердитым взглядом Борзова.

— Мне кажется тебе уже достаточно, — сказал Борзов, когда я пыталась зайти в ещё один отдел нижнего белья.

На одной руке сидела Камилла, для удобства увешанная бусами, в другой руке Борзов держал сто пакетов из трёх предыдущих отделов с нижним бельём.

Не выдержал бедняжка.

— Да? А пижамку? Я её ещё не нашла, — изобразила невинность на лице.

— Голой поспишь, — отрезал Борзов, и пошёл в сторону эскалатора.

Выбор у меня не было, как и денег, поэтому пришлось остаться без пижамы. Да и она мне была не нужна, я действительно любила спать голышом.

— А мы куда? — поинтересовалась, встав на движущийся вверх эскалатор, за спиной Борзова.

— Обедать, — буркнул муженёк.

— Точно, покупки нижнего белья пробуждают т-а-а-а-акой аппетит... — намеренно протяжно произнесла, разглядывая фигуры, висящие на стропах под потолком торгового центра.

Борзов ничего не ответил, но как посмотрел на меня я всё же видела и стало не по себе. Что-то не то я сделала.

Полина          

Мы устроились в одном из кафе, где для Камиллы сразу предоставили детский стульчик.

Борзов и в этот раз сел подальше от дочери, предоставив мне возможность заняться ребёнком.

— А папочка не хочет сам дочь покормить? — спросила у него, на что Борзов и бровью не повёл.

— Если я Камиллу к себе подвину, она истерику закатит. Ты ещё не поняла, почему ты здесь? — Борзов говорил всё сухо, походя, не отрываясь от просмотра меню.

Я бы ответила ему, но при ребёнке таких слов говорить было нельзя, а прилично послать Борзова нахер было невозможно.

— Мы с Камиллой будем куриный суп и спагетти, а ты выбрала? Или неголодная? — спросил Борзов, откладывая меню, к которому я даже не притронулась после его слов.

— У меня что есть право выбора? — старалась спрашивать так же сухо, как и Борзов указал мне на моё место, но всё равно фыркнула, — Чем хозяин соизволит, — улыбка моя была больше похожа на оскал, но реакцию оценить не смогла.

Он отвлёкся на телефонный звонок.

— Смотри, кто звонит, — Борзов показал мне экран своего телефона, я ожидала что это Анька, но нет. Звонила мама.

— И что? — не поняла, на кой он мне показывает её номер.

— Это тебя, мне она ни разу ещё не звонила, — признался Борзов, с наигранной тоской и смахнул невидимую слезу, передав мне телефон.

— Что я скажу про сестру? — сбросила вызов, потому что не готова говорить с мамой, — Она не в курсе я правильно понимаю? — когда звонила ей вчера, об этом не думала, да и мама про Аню не спрашивала.

— Правильно. Да ничего не говори, твоя сестрица с ней ещё несколько месяцев назад разругалась и не общались они, — такой новостью Борзов удивил меня больше чем муж кобелина, трахающий шлюху на моём диване.

— Мне она про это не рассказывала.

Мама позвонила снова, и на этот раз я ответила, решив отойти от стола в сторонку.

— Привет, дочь, — сразу поприветствовала мама, хотя знала что это не мой телефон.

— Угу, привет. Если ты хочешь узнать как у меня дела, то у меня всё отлично. А если за блядуна заступаться, то лучше сразу давай попрощаемся, — предупредила маму, заранее слыша в её голосе нехорошие нотки.

— Полина, хоть ты меня не расстраивай! — с истерикой выкрикнула мама, так что я малость оглохла на правое ухо.

— О чём ты? В смысле хоть я? А кто ещё тебя расстроил? — с трудом удалось сформулировать вопрос так, чтобы не выдать маме ненужную ей информацию.

— Полина, не уходи от разговора, — потребовала мама, этим и занимаясь.

— Мама, я не собираюсь возвращаться к этому уроду, — старалась подбирать слова поприличней в разговоре с мамой, но это давалось мне с огромным трудом.

— А что ты собираешься делать? Разводиться?! Ты помнишь, что у вас квартира теперь общая?! — кричала мама, мне уже и не надо было телефон держать возле уха и без громкой связи всё было слышно.

— Я помню, но лучше я в однушке поживу, чем всю жизнь писькины болячки лечить! — от нервов сорвалась на крик, забыв, где нахожусь.

— Девушка, — замечание мне сделала официантка, проходившая мимо, я развернулась к залу и поняла, что Борзов тоже всё слышал и сидел, ржал теперь как ненормальный.

— Извините, — обратилась к девушке и сразу вернулась к телефонному разговору, — Всё мам, потом поговорим, сама тебе позвоню, — отделалась от мамы и с нетерпением запустить в Борзова его же телефоном, вернулась к столу.

Села уже не напротив, а рядом с ним. Мои желания покусать Борзова сдерживала только Камилла, с аппетитом уплетающая спагетти прямо руками.