— Витя уехать хочет, кажется, уже завтра, ты могла бы пожить у него вместе со мной, чтобы помочь мне с кошками? Это всего на недельку. Мы хотели Любовь Богдановну попросить, она ездить не готова туда и хочет к себе взять. А я сомневаюсь, что маме эта идея по душе придётся.

— Целую неделю высыпаться? И не тратить кучу времени на дорогу? Я согласна! — Лариса с радостью согласилась.

— Спасибо большое! Правда, очень выручишь!

— Можно уже завтра и начать, сегодня как раз вещички соберу. А чего ты Клёцку теперь так и будешь по имени-отчеству звать? — спросила Лариса, заметив этот мой внезапный официоз в адрес будущей свекрови.

— Да, не могу я её больше Клёцкой, как-то не по себе от этого.

— Ой, ой, ой. Ну надо же! Сама просто без пяти минут Клёцка, вот и язык не поворачивается, — рассмеялась подруга.

— Ничего подобного и не Клёцка, а Клецко, и с ударением на о, пожалуйста!

После стрессовых событий и разговоров с Ларисой, всё пошло как обычно. К концу рабочего дня я даже перестала вспоминать, как и что говорила. Думать и переживать о том, как всё будет дальше. А вечером Витя, уже не таясь, заехал за мной, и мы поехали к моей маме в больницу, чтобы передать передачку.

— Я быстро! — вышла из машины с заранее приготовленным пакетом и уже хотела набрать маму, чтобы она подошла к окошку.

Пока мы могли с ней видеться либо по видеозвонкам, либо так, в окошке её палаты или из окна больничного коридора.

— Так вместе и сходим, — неожиданно заявил Витя, оставляя своё водительское место.

Я затормозила. Что маме говорить? О Виталии я ей ни словом до сих пор не обмолвилась. Всё тянула и вот дотянула. Набрав в лёгкие побольше воздуха, призналась как на духу.

— Витя, а я маме ещё ничего не говорила.

— И ничего, самое время сказать. Моей же маме сказали. Да ты не переживай так, неужели рада не будет? — с искренним удивлением спросил Витя, закрыв машину.

— Будет, просто я думала уже когда выпишут. Сразу встретились бы и познакомились не через окно.

— Так я ещё не вернусь, когда её выпишут. Кстати, как её зовут?

— Белова Наталья Николаевна, — неуверенно произнесла я, отдав пакет Вите.

— Наталья Николаевна, — повторил Витя, — Я запомню.

Мы пошли к больнице в сторону приёма передач и пока шли я собиралась с духом, чтобы попросить Витю кое о чём. Понимала, что так будет лучше, но сомневалась, что ему это понравится. Хотя у меня и довод был веский.

— Давай маме пока про беременность говорить не будем?

— предложила я, заранее заглядывая в его зелёные глаза.

Хотела сразу уловить Витину реакцию и у меня это получилось. Он удивился моей просьбе. Точно так бы всё и рассказал, как и своей маме.

— Но почему? — Витя уточнил, резко остановившись, хотя времени у нас и так было в обрез, могли просто не успеть оставить передачу.

— Потому что мама будет волноваться, а я не хочу, чтобы она сейчас переживала ещё и за меня, — всё звучало резонно, в какой-то степени так и было, но я беспокоилась о другом.

Мама просто могла догадаться кто отец. Ещё и при Вите озвучить свои предположения.

— Разве? Я думал она наоборот будет рада узнать, что у неё скоро появится внук или внучка, — с очень милой улыбкой произнёс Витя.

Спорить с ним таким было сложно, хотелось плюнуть на всё, но риск его потерять заставил стоять на своём.

— Пойдём? А то не успеем, — поторопила Витю и мы снова пошли к больнице, — Понимаешь, мама рада будет, но и переживать ещё больше тоже.

— Глупость какая! О чём переживать? Всё хорошо, я же тебя не бросаю, мы поженимся, — тараторил Витя и не собирался умолкать, мне пришлось его перебить.

— Витя, у меня резус-отрицательный, — призналась я.

Он снова остановился, теперь уже словно вкопали и смотрел на меня нахмурившись.

— Так, это же кровь? Что там у меня положительный, у тебя отрицательный, да? Но это же не критично? — спрашивал меня со всей строгостью.

— Есть определённые риски. Мама точно будет об этом постоянно переживать, — и здесь я уж точно не соврала, но выкручиваться мне порядком надоело.

— Верю, я уже переживаю, — буркнул Витя и поторопил меня уже сам.

Он действительно распереживался. Очень. Так что всё знакомство с моей мамой прошло не так бурно и весело. Всё что мы с мамой от него услышали, было только приветствие. Причём Витя ещё и отчество перепутал.

Пытаясь выкрутиться в одном, я, казалось, вляпалась в другое. Даже не сомневалась, что он после моих заявлений захочет посетить врача вместе.

Мои опасения, к счастью, не сбылись, но было много «но», и я уже не знала, что было бы лучше.

Утром Витя меня разбудил ни свет ни заря.

— Собирайся, сладкая моя, — нежно прошептал на ухо.

Едва приоткрыв глаза, я посмотрела в сторону окна, а за ним ещё даже не светлело.

— Сколько времени? — спросила у Вити, сомневаясь, что есть хоть пять утра.

— Пять минут шестого, собирайся быстро, нам нужно быть в загсе через двадцать пять минут, — заявил Витя.

— Куда? Зачем так рано? — сев на кровати, я плохо соображала и решив, что это глупый сон, снова рухнула на подушку.

— Затем что у меня поезд через час, — Витя буквально стянул меня с кровати и почти понёс в ванну, — Я договорился, подадим заявление, и я уеду.

— Куда такая спешка? — бурча, я попыталась высвободиться из крепких объятий.

— Быстрей уеду, скорей вернусь, — радостно ответил Витя, и чмокнув в щёку, затолкал в ванную, уже из-за двери потребовал поторопиться.

От этой неожиданности и спешки меня в прямом смысле слова тошнило. Я так хотела вернуться в спальню и снова принять горизонтальное положение, что даже расплакалась. Приведя себя в божеский вид, вышла из ванной и застала Витю в прихожей. Он уже был на старте и ждал только меня.

— Что даже не позавтракаем? — удивилась я.

Так уж повелось у нас, что именно Витя думал о пропитании и всегда кормил меня.

— По дороге позавтракаешь! — он схватил с полки сумку, — Здесь термос с кофе и бутерброды с салом, кольца заварные с кремом, что захочешь, на выбор. Обувайся, а? Мне тебя ещё домой вернуть успеть, а потом на поезд, — почти умоляя попросил Витя.

Зевнув, я послушно сунула ноги в балетки и накинула кофту.

— Не нравится мне вся эта спешка, — ворчала я, следуя за Витей.

На самом деле мне и не хотелось, чтобы он уезжал. Хотя и понимала, что если сейчас не решит все свои дела в другом городе, то потом мне без него будет ещё тяжелей.

— Мне тоже не нравится, а что делать? Ладно бы у тебя ещё резус был положительный, а так мне нужно поторопиться. Мало ли что? — переживая, ответил Витя.

— Всё будет хорошо, — уже я успокаивала Витю его же излюбленной фразой, на что он лишь улыбнулся.

По дороге я так и не смогла позавтракать, тошнота не отступала, но хоть держалась на одном, терпимом уровне. В загсе нас встретила сонная женщина в пижаме.

— Документы, — попросила она, широко и шумно зевнув, и мы все зазевали.

Вместе с нашими паспортами Витя отдал ей поздравительный конверт под деньги. Наверняка там была плата за столь ранний приём. Недолгая бумажная бюрократия закончилась спустя десять минут, и нам выдали бумажку с ближайшей датой регистрации.

— Вам необходимо будет двадцать второго сентября явится в загс к одиннадцати часам. Не забудьте ваши паспорта!

Поблагодарив работницу загса, мы почти выбежали из её кабинета.

— Скорей, а то не успею на поезд, мне ещё в кассе билет забрать нужно, — торопил Витя, чуть не забрав с собой мой паспорт.

— Мне в больницу нужен, — объяснила, а то он не сразу отдал.

— Ой, — Витя рассмеялся, — Вот ещё ключи от квартиры запасные, подружке своей отдай, — Витя всё мне передал, и мы сели в машину.

Витя отъезжал от загса, а я наблюдала за женщиной в пижаме. Она закрыла дверь загса на ключ и тоже села в машину. Конечно, у неё ведь рабочий день начнётся только через четыре часа, ещё спать и спать.