Известный своими письмами о духовной жизни Преподобный Иоанн (Алекссев), так же как и отец Герман, был пустынножителем. Вот что он писал одному человеку: «Жил я один в маленьком домике в Предтеченском скиту на Валааме. Сам себе готовил еду, растил овощи, а хлеб брал из монастыря, изредка и сам пек. Ночи любил проводить без сна, ложился всегда после двенадцати, в два или три часа. Конечно, днем спал, сколько требовалось природе. Однажды, в девять часов ночи, согрел самоварчик и вместо ужина стал пить чай. Вдруг слышу, что кто-то идет по коридору, отчетливо слышны шаги человеческие. Хорошо помню, что двери заперты. У меня мурашки пошли по телу, а кот сгорбился, и шерсть поднялась у него, точно ждет кого-то: откроется дверь, и войдет к нам. Я взял лампу, вышел в коридор, осмотрел везде, нет никого. Конечно, неверующий скажет, что это галлюцинация. Нет, это не галлюцинация, а именно бесы. Иногда были слышны стуки в раму, когда я читал свое правило, но всё не буду описывать».

На взгляд близких батюшке людей, больше всего в уникальной личности отца Германа привлекает именно его духовный облик. И главное, что его характеризует, – это, конечно, удивительное смирение батюшки. Святые отцы учат, что главным признаком обновленного человека является смирение, и указывают на то, что Бог есть величайшее смирение.

Бог стал человеком, уподобился во всём Своему творению, кроме греха. Это ли не смирение Бога? Христос добровольно взошёл на крест – в этом проявилась величайшая любовь Божия к падшему человеку и величайшее Его смирение. Итак, смирение – это божественное свойство. Отец Герман говорил о смиренномудрии как об одной из основных добродетелей, на которой зиждется всё здание спасения человека. Но что же такое смирение? Пару слов надо об этом сказать, так как для очень многих это понятие является камнем преткновения.

Смирение это не раболепство, не забитость, не пресмыкательство, не смиренничанье (игра в смирение), не покорность, не пассивность, а реальное видение человеком себя, своей души, её болезней – это то, что святые отцы назвали познанием себя. Внешне человек может быть очень нравственным: всем улыбаться, ходить в Церковь, подавать нищим, молиться и поститься, делать добрые дела… А что же внутри у этого человека может происходить при всех этих положительных характеристиках? А внутри у него может расти самомнение и гордыня как на дрожжах от его «добродетельной» жизни… Это то, что святые отцы называют состоянием прелести (то есть лести самому себе. Приставка «пре» означает высокую степень чего либо. В данном случае – лесть самому себе в высшей степени о своей «святости» и «добродетельности»). Пусть такой человек заглянет внутрь себя и посмотрит: а что ещё внутри есть? Зависть, неприязнь, лукавство, раздражительность, гневливость, несдержанность, озлобленность, плотские грехи… И вот когда человек увидит в себе свои страсти и грехи, увидит, что он не может не осуждать, не раздражаться, не ссориться с близкими людьми, не объедаться, не злиться, не тщеславиться. Он также поймёт, что не может сам справиться с этими грехами, а только с помощью Божией, – тогда человек начинает понемногу смиряться.

А как понять, есть у человека смирение или нет? Есть ли какой-то критерий, чтобы увидеть это? Вот он, этот критерий. Человек, у которого есть смирение, никого не осуждает, так как знает, что он сам грешник, он даже оправдывает человека, который грешит, молится за него.

Все святые имели величайшее смирение. Удивительный факт: святые видели себя самыми большими грешниками. И напротив, человек, который живёт во грехе и считает это нормой жизни, видит себя хорошим, даже праведным (ведь он никого не убивает и не грабит) и, конечно, осуждает с высоты своей праведности всех направо и налево.

Можно приводить бесчисленное количество высказываний и примеров из жизни святых, говорящих о важности смирения. Приведём некоторые из них.

Когда умирал Сисой Великий, он просветился как солнце – на него стоящая рядом братия не могла даже смотреть, так светился его лик… И вдруг слышат, что Сисой молится. Они спросили: «О чём ты молишься, Сисой?», он ответил: «Я молюсь, чтобы Бог дал мне ещё время на покаяние». Все были в недоумении и сказали ему: «Сисой, тебе ли каяться?» – «Я не знаю, братия, положил ли я хоть начало покаянию моему».

Ещё один интересный пример из Патерика. Как-то приходит к старцу монах и говорит ему: «Отче, во время молитвы я вижу Ангелов». Старец отвечал: «Это не велико. Велико будет, когда ты увидишь себя ниже всей твари».

Вот слова преподобного Иоанна Лествичника: «Мы не будем отвечать на Страшном Суде, что не богословствовали и не творили чудес, а ответим, что не плакали о своих грехах».

Известный духовник схиигумен Иоанн Алексеев в своих письмах пишет («Письма Валаамского старца»): «Не бойся, что видишь себя худой – это ведёт к смирению, а видеть себя святой – явная прелесть бесовская». Таких цитат и примеров можно приводить множество. Все они показывают самосознание святых: они видели себя недостойными Царствия Небесного, они видели себя великими грешниками.

Отец Герман часто говорил своим духовным чадам, смиряя их и себя, такие слова: «Мы недостойны, ты недостоин и тому подобное». Этим он косвенно указывал на их тщеславие и самомнение (он видел душу его собеседника). У самого отца Германа было потрясающее смирение, которое он приобрёл подвигом познания себя, борьбы с грехом и покаяния.

Батюшкины близкие знакомые свидетельствует, что за несколько лет общения с ним они ни разу не слышали от него осуждения кого-либо, каких-то резких высказываний в чей-то адрес, неприязни к кому-либо и тому подобное. Наверное, самое резкое, что батюшка говорил, это была критика деятельности Ленина, который давал распоряжения в отношении репрессий священнослужителей, что нужно расстрелять, как можно больше расстрелять и сделать это так, чтобы помнили десятки лет… Здесь батюшка говорил, но без злобы и гнева, без ненависти, а просто как факт, как страшный факт нашей истории…

О батюшкиных добродетелях можно говорить много. Какое терпение было у отца Германа! Как терпеливо он переносил разные скорби и болезни, которых у него было немало. Появись у человека малейшая скорбь – и он часто начинает унывать, из-за болезни малодушествовать. А батюшка при всех своих недугах поддерживал и утешал многих молодых и здоровых ребят, которые к нему обращались в трудную минуту жизни. Особенно поражало, как, придя к отцу Герману в плохом настроении и пообщавшись с ним какое-то время, человек уходил от него утешенным и в хорошем настроении. Батюшка обладал каким-то благодатным воздействием…

Как-то один из батюшкиных знакомых пришёл к нему пожаловаться о своей незначительной проблеме со здоровьем, на что отец Герман так просто и спокойно сказал, что у него самого рак… Он к этому относился очень спокойно, так как всё посланное в жизни он принимал как от руки Божией… Замечательный подвижник, старец святой жизни – игумен Никон Воробьёв в своих письмах писал: «Явно, что есть особое Божие определение, чтобы большинство людей умирало от рака. Болезнь безнадёжна и даётся время на покаяние. Вот почему так распространился рак».

Известно, что отец Герман мог испытывать мучительную боль в любой момент разговора с ним (особенно это бросалось в глаза в последние годы его жизни), но его светящиеся лицо при этом источало жизнерадостность и благодарность Богу за всё. Можно с очевидностью сказать, что батюшкин девиз жизни был: «Слава Богу за всё!». Хорошие есть строчки в одном стихотворении:

А любовь отца Германа к людям? Кто-то задавался вопросом, зачем больной и пожилой человек ехал за тысячи километров с другого конца мира в Россию (батюшка приезжал в Россию каждый год пока позволяло здоровье)? Особенно отцу Герману это тяжело давалось в последние его приезды, так как самочувствие у него ухудшилось. Ведь он ни в чём ни от кого не нуждался, он был самодостаточен. Думается, что причина в том, что он это делал ради своих духовных чад, именно они нуждались в нём, – и он приезжал в Россию, жертвуя своим и так слабым здоровьем для людей, желая им как-то послужить и принести пользу! Отец Герман был добрый пастырь, который жизнь полагал свою за овец своих…