Черт! Я не отвечаю, отворачиваюсь, ускоряя шаг, чтобы нырнуть сначала в пешеходный переход, а потом в метро. Тут так много людей, что острее всего чувствуется одиночество, в которое я закутываюсь как в плащ.

Ник

Мое падение начинается в тот миг, когда Дашка не отвергает оскорбительные обвинения в наличии богатого папика, а просто пожимает плечами и спускается под землю, чтобы в очередной раз скрыться от меня. Неужели и правда есть другой? Я конечно, не папик, но с деньгами у меня все нормально. Дело не в них. Ее отказ, как кинжал в сердце. Я привык быть лучшим, и ни разу не сталкивался с отказами. Я нравлюсь девчонкам. Просто я не Дэн, не Глеб, и не Макс. Я скорее в отца. Мне неинтересны призывные улыбки, доступность на одну ночь, случайный секс. Нет, секс интересен, но он никогда не был самоцелью. Иногда я встречался с девчонками месяц, иногда два, в одиннадцатом классе даже почти целый год. Расставания проходили без взаимных упреков, когда все перегорало. Иногда спал без обязательств. Но это было только тогда, когда меня действительно цепляло. Пусть на короткий миг, но все же. Я каждую вспоминаю с теплом. Мне незнакома тоскливая брезгливость, когда наутро вспоминаешь, что трахал доступную, пусть и дорогую подстилку, каких всегда полно рядом с Дэном. Я не понимаю этих зарубок на кроватях, не понимаю резиновых кукол, таких как Майа, которая уже мысленно меня раздела и которая кричит в спину Дашке гадость, но сегодня во мне что-то ломается.

Сначала я сижу и смотрю в чашку американо, не участвую в общих разговорах и уже хочу уйти, когда Майа, присаживается ближе, льнет к боку и ее цепкие наманикюренные пальчики мягко пробегаются по майке у меня на животе.

— Не грусти Никитка, хочешь, я тебя утешу? — нежно шепчет она мне на ухо и прикусывает мочку уха, скользнув между губами языком.

— Что прямо тут? — лениво отзываюсь я, чувствуя еще не возбуждение, но уже злой и голодный азарт.

— Прямо тут очень много народа, но… — она стреляет глазами в сторону двери туалета, и я совершаю то, чего никогда не совершал раньше. Пожимаю плечами и покорно иду трахать случайную девчонку в туалете кафешки, заранее зная, что потом сделаю вид, будто с ней незнаком. И впервые мне ни капельки не стыдно, и ни капельки не жаль. Я наивно думаю, что это позволит унять боль в душе.

Кровь стучит в висках, когда я захлопываю за нами дверь туалета. Не лучшее место для романтики. Впрочем, нас сюда привела не любовь и даже не взаимная привязанность, а нечто совсем другое. Более грязное, яростное, но заставляющее от нетерпения двигаться быстрее. Толкаю Майу к стене, прижимаясь к ее узкой и гибкой спине, ведя горячей ладонью по стройному бедру от колена вверх к подолу короткого платья, где меня ждет приятный сюрприз. Настолько приятный, что желание простреливает в район крестца, перетекая плавно в область паха. Голова уже почти не соображает, разум уступил место инстинктам.

— М-м-м, чулки, — шепчу ей на ухо и целую в шею, пробуя девушку на вкус. Нежная кожа, сладкий аромат духов, и она такая послушная в моих объятиях — все это заводит. Особенно, когда хочется выкинуть из головы другую. Забыть ее запах и звук голоса. Но выкинуть не получается, зато получается подменить, представить, что это она трется упругими ягодицами о мой пах, вырисовывает восьмерки и призывно, словно кошка выгибается. Член напрягается сильнее, а яйца поджимаются. Одна короткая, как вспышка и яркая фантазия, и я готов кончить раньше, чем что-либо началось.

— Ты словно ждала меня, — замечаю, снова скользнув ладонью по кружеву на резинке чулок.

— Я всегда жду тебя, Лисовецкий, и не я одна. Неужели ты не знаешь? — хрипло смеется Майа, застав меня врасплох своим откровением.

— Как-то не задумывался. — Поглаживаю плоский живот и скольжу ладонью выше к молнии у нее на груди.

— Ты же Никита Лисовецкий, тебя хотят все, — простодушно признается она, пока я расстегаю молнию и сжимаю через тонкую кружевную чашечку лифчика ее сосок, и Майа оборачивается, чтобы поймать алыми губами мои губы. Так просто и без претензий. Признание «тебя хотят все», но получила она и это ей льстит. А мне льстит, что меня хотят?

Мне все равно, но удобно. Неужели, я превращаюсь в Дэна? Впрочем, насрать. Стискиваю сильнее плавящееся, как воск в руках тело, поднимаю подол и веду руками под тонкое кружево туда, где она уже влажная для меня. Желание пульсирует в висках и паху, кровь быстрее бежит по венам. Я отстраняюсь на секунду, чтобы расстегнуть и сдернуть вниз по бёдрам джинсы, и уложить Майу грудью на раковину. Я не привык, чтобы в сексе все было для меня, мне важен диалог, и я всегда готов давать не меньше, чем брать, но с Майей иначе, словно сам факт моего присутствия делает ее удовлетворенной. Она не хочет прелюдии и ласк, она хочет, чтобы я ее трахнул. А кто я такой, чтобы не учитывать желание девушки?

Медленно отвожу в сторону полоску трусиков и скольжу пальцами по гладкой промежности, чтобы удостовериться — девушка готова, а потом вхожу в узкое податливое лоно, сначала медленно и осторожно, проверяя, насколько она готова меня принять, но Майа сама дергает бедрами навстречу, до порочного хлопка. Я без слов ловлю заданный ей ритм, двигаюсь уверенно резко, вколачиваясь все глубже и глубже, чувствуя скручивающееся в спираль желание. Так хорошо, что мир перестает существовать. Есть только удовольствие, которое становится сильнее с каждым мигом, пока не разрывает мир, на сотни осколков. Майа бьется подо мной и пытается вскрикнуть, но я зажимаю ей рот ладонью и кончаю на округлые ягодицы, а потом какое-то время перевожу дыхание. Так ярко и оглушающе. Пожалуй, я не ожидал ничего подобного от спонтанного секса.

— Ты лучший, Ник, — шепчет она, когда отстраняюсь, чтобы привести в порядок одежду. А мне хочется спросить «Кто же тогда у тебя был до меня?», но вместо этого наклоняюсь и целую ее в щеку шепнув.

— Все для тебя детка. — Ловлю отражение в зеркале, самодовольную усмешку своих губах и понимаю, что вижу там не себя, а Дэна или Макса. Мы все отчасти похожи, а сейчас у меня еще и выражение лица, как у них.

— Ты ведь придешь сегодня в клуб? — заискивающе спрашивает она, когда я берусь за ручку двери.

— Непременно, малышка. — Ложь легко срывается с губ, и я выхожу в зал, чтобы под смешки одногруппников кинуть на стол деньги за кофе, подхватить ветровку и уйти.

— Что и Майу ждать не будешь? — кричит мне в спину Кир.

— А зачем? — спрашиваю я, изогнув бровь, и выхожу на улицу. Мне нужно домой. В душ.

Даша

Здание одной из высоток Москва-сити — огромное, роскошное и пафосное. Едва оказавшись в шумном современном холле с длинной стойкой, за которой сидит штук двадцать администраторов, выдающих временные пропуска, я сникаю, понимая, что зря сюда приперлась. Мне ни за что не найти в этом улье Александра. К тому же я уверена, что он, как житель Олимпа, забрался на самый верх. Куда уж дотянуться скромной девочке-студентке.

Я растерянно замираю. Кручу головой, не решаясь подойти к администраторам. Нет, я по-прежнему хочу поговорить с ним, но, похоже, не тут. Еще раз, с тоской посмотрев в сторону турникетов и понурив голову, отправляюсь на выход, когда слышу удивлённое.

— Даша?

Разворачиваюсь и вижу озадаченного Сашу. Он остановился в нескольких метрах от меня и, кажется, даже не замечает разделяющий нас поток офисных работников, снующих туда-сюда у входа.

Замираю и заворожено смотрю на него. Такого взрослого, красивого. Не принадлежащего к моему миру, и думаю, зачем я сюда вообще пришла.

— Я…

Хочу придумать какую-нибудь глупость и сбежать, но он уже рассекает людской поток, который расступается перед ним и решительно идет навстречу.

— Ты пришла ко мне?

Не могу понять по его голосу рад или нет? Озадачен?