— Хорошего полета, — желает она. — Я больше вас не побеспокою. Можете отдохнуть. Диван раскладывается и он удобный.

На лице вежливая бесстрастная улыбка, а в словах откровенный намек, который вгоняет меня в краску, но Саша лишь вежливо кивает, а я прячу горящие щеки у него в плече.

— Она подумала… — шепчу я, отчаянно смущаясь, и чувствую теплую Сашину ладонь у себя на талии.

— Даш, ей платят не за то, чтобы она думала. А за то, чтобы оставляла свои мысли при себе. Какая разница, что она думает? Поверь, она успела повидать многое. Мы с тобой не самая колоритная компания. Просто расслабься и получай удовольствие. Можешь пить шампанское у меня на коленях, можешь поспать, можешь смотреть в окно. Это наше время. Наш полет, давай возьмем от него по максимуму. Без сомнений и плохих мыслей. Хорошо?

— Ты прав. — Я беру себя в руки и делаю глоток, из протянутого мужчиной бокала. Шампанское холодное и вкусное.

После первого бокала меня отпускает, и я расслабляюсь. А после второго, мир вообще кажется невозможно прекрасным. И я понимаю, Саша прав. Такое в моей жизни, скорее всего, не повторится, а значит, нужно использовать ситуацию на полную катушку. И шикарного мужчину, которого я обнимаю за шею и запах чьего парфюма я вдыхаю. И этот полет, и вообще всю поездку. Я хочу напитаться счастьем.

Нежно провожу губами по гладковыбритой щеке. Ноздри щекочет запах свежести и бергамота. За секунду до того, как Саша поворачивается ко мне, и его губы касаются моих, я плавно уклоняюсь. У меня возникает одна идея и я очень хочу ее реализовать. Она совершенно сумасшедшая и смелая, но я обязана побороть себя и смущение, чтобы это путешествие запомнилось нам обоим.

— Отпустишь меня ненадолго? — шепчу я, выскальзывая из объятий Саши под недовольное бурчание.

— А если нет? — лукаво спрашивает он, удерживая меня за ладонь. Я ловлю его взгляд и теряюсь. Кровь стучит в ушах, и я буквально плыву. От него так и веет мужской силой и сексуальностью. Я просто поверить не могу, что этот мужчина со мной. Так не бывает.

— Ну-у-у, — тяну я, пытаясь собрать мысли в кучу и сказать хоть что-то. — Все же лучше отпустить. Отсюда я точно не убегу.

— Я боюсь, что ты исчезнешь раньше, чем я буду готов тебя отпустить, — признается Саша и из его глаз исчезают смешинки. Как бы мы ни старались, все равно сложно забыть о том, что нашему счастью отмерян слишком короткий срок.

— А я боюсь, что вообще не буду готова к тому, что ты меня отпустишь, — отвечаю и мягко высвобождаю свою ладонь, чтобы прихватить сумку и скрыться в санузле.

Долго смотрю на свое отражение в зеркале, успокаивая сердце, приводя в порядок дыхание. Щеки пылают от собственных шальных мыслей, но я намерена идти до конца. Поэтому снимаю нижнее белье и остаюсь в одном коротком топе и открывающей ноги джинсовой юбке. Прячу трусики и лифчик в сумку и возвращаюсь к Саше, который ждет меня с наполненными бокалами шампанского. Беру один и делаю долгий глоток. Мужчина протягивает мне ягодку клубники, и я беру ее, обхватив губами, и скользнув ими по кончику пальца. Мне нравится дразнить. И нравится осознавать, что я имею на это право. Делаю еще глоток и отставляю бокал в сторону, чтобы нахально усесться Саше на колени лицом к лицу. Мне хочется быть как можно ближе к нему. Мне хочется его на высоте десять тысяч метров. Я никогда даже не могла мечтать о подобном, потому что даже в мечтах я не летала на частном рейсе, а экстрим в обычном самолете, пожалуй, это не для меня. Не настолько я рисковая и без комплексов.

Саша не задает лишних вопросов. Он понимает все без слов. Желания у нас с ним одинаковые, я это знаю. Мужчина скользит взглядом по моим губам и на его лице появляется довольная, немного хитрая ухмылка, которая делает его моложе. Убойное сочетание, от которого сносит крышу.

— Ты такой красивый, — признаюсь я, вглядываясь в прозрачно-серые глаза в обрамлении жестких, черных ресниц. И это признание не слова влюбленной дурочки, это констатация факта. Лисовецкие и, правда, очень красивые. Все. Судьба им щедро отмерила не только денег. А Саша, на мой вкус, самый запоминающийся. Уверенный, отстраненно-холодный, и в тоже время с бешеным темпераментом, который могут разглядеть не все.

— Я старый, — самокритично говорит Саша и скользит руками по моей спине. Когда понимает, что лифчика на мне нет, его глаза темнеют, а я закусываю от предвкушения губу. — Впрочем, с тобой я постоянно об этом забываю.

— Забываешь о чем? — щурюсь я.

— Если честно, забываю обо всем.

— Это хорошо, — шепчу я. Сегодня мне хочется, чтобы инициатива была в моих руках, поэтому я сама медленно и со вкусом его целую, прижимаясь ближе и касаясь набухшими сосками его груди. Топик натягивается и служит незначительно преградой, как и рубашка мужчины. Я чувствую его горячую кожу несмотря ни на что.

Его руки скользят по бедрам, задирая короткую юбку, и я тихо смеюсь, когда слышу шумный выдох, едва Саша обхватывает мои ягодицы и понимает, что на мне нет нижнего белья.

— Ты же хотел, чтобы полет был запоминающимся? — немного смущаясь, отзываюсь я. — так вот мне бы хотелось, чтобы запоминающимся он был не только для меня.

Медленно отстраняюсь и, спустившись с его колен, устраиваюсь на полу. Веду ладонями по бедрам и смотрю глаза в глаза. Щеки пылают, но я не отвожу стыдливо взгляд. Мне нравится, как Саша выдыхает и откидывается на спинку кресла, отдавая себя в мои руки. Его красивое лицо, на первый взгляд, кажется расслабленным, но это впечатление обманчиво. Плотно сжатая линия губ, напряженные скулы, скульптурно выделяющиеся мышцы на напряженной шее.

Он совершенен. Мне нравится в нем абсолютно все, и я готова изучать его тело руками, губами, чтобы каждый миллиметр отпечатался в памяти. Я расстегаю пряжку ремня и тяну вниз ширинку, чтобы скорее дотронуться до его члена. Знаю, что Саша меня хочет, так же сильно, как хочу его я. Желание я успела почувствовать, когда была на нем. Я запомнила, твердое напряжение в его паху, когда двигалась, сжимая обнаженными бедрами. Даже сейчас внизу живота мучительно-сладко тянет, а клитор отзывается болезненной пульсацией. Я мечтаю дотронуться до моего мужчины, почувствовать пальцами горячую шелковистую кожу головки, вдохнуть терпкий запах, попробовать на вкус.

Я никогда еще не делала ничего подобного и волнуюсь, но все мои первые разы принадлежат этому мужчине. Только с ним для меня ничего не значат запреты. Только с ним я не чувствую стыда, и только ради него я готова абсолютно на все. Ему достаточно просто посмотреть на меня серым, затуманенным взором и я исполню любой его каприз. Он просто не знает о своей власти или слишком благороден, чтобы воспользоваться ей на полную катушку.

Не представляю, что будет потом, но сейчас он для меня вся вселенная и я хочу знать, какой он на вкус. Обхватываю мощный ствол ладонями и плавно провожу вверх-вниз, исследуя каждую венку, восхищаясь гладкой, теплой кожей.

— Я кончу только от твоего вида, — хрипло признается мужчина и отводит с моего лица волосы, ухватив их на затылке в небрежный хвост. — Ты точно этого хочешь?

— А что не видно? — Я призывно облизываю губы и вижу, как темнеют Сашины глаза. — Только я совсем ничего не умею. Совершенно, но… — я прикусываю, губу поддразнивая, и провожу пальцем по его напряженной плоти. — Готова учиться. Я всегда была хорошей ученицей. Во всем.

— Ты просто невероятная. Ты ведь понимаешь, что творишь со мной?

Наверное, понимаю, а может быть не совсем. Мне нравится эта игра, мне нравится, как он сильнее сжимает на затылке мои волосы и тянет на себя. Это движение неосознанное. Я вижу, что Саша пытается держаться, не давить, но бедра сами подаются вперед, а тяжелая рука на затылке заставляет нагнуться.

Когда горячая головка упирается в мои приоткрытые губы, из груди мужчины вырывается тихий стон.

— Ну же… — молит он, и я повинуюсь. Немного приоткрываю рот и позволяю войти в меня. Скольжу ниже, пробуя на вкус. Смыкаю губы, плотно обхватив ими гладкую горячую головку, и исследую ее языком. Провожу по кругу, и вверх-вниз по уздечке, а когда давлению на затылке становится сложно сопротивляться, шире открываю рот и позволяю Саше войти в меня глубже до хриплого стона, инстинктивно дергаю головой назад, чтобы побороть спазмы и слышу тихое сдавленное.