— Не могу я говорить по-другому, – взвилась девушка и скрестила руки на груди. – Что мне теперь, убиться о стену?

— Меня надо слушать, а не убиваться! Высовывай язык, – начал выходить из себя Аверин.

— Не буду!

— Я не понимаю, в чем проблема?! Высунь язык!

Ксения это сделала, и такая злость была написана на ее лице, что Алексей не удержался и совершенно по-детски показал ей язык в ответ. Лицо девушки на мгновение вытянулось, глаза округлились и приоткрылся рот, а затем она так резко подскочила с дивана, что Аверин непроизвольно отступил к окну.

- Ого! – возопила Самойлова, подходя к преподавателю почти вплотную. – У вас пирсинг? А покажите еще!

Леша улыбнулся краешком губ, поняв причину столь резкой перемены в настроении, и высунул кончик языка, демонстрируя серебристую штангу. Девушка смотрела на украшение как завороженная. Она стояла так близко, что мужчина мог почувствовать запах шампуня, исходящий от ее волос, и тонкий аромат приятной туалетной воды. Кроме потрясающих волос, Ксюша оказалась обладательницей темно-зеленых глаз с мелкими темными крапинками, которые в эту секунду стали яркими, а зрачки расширились. Проворные ручки потянулись к его лицу, но в последнюю минуту язык спрятался, и Ксения подняла на Аверина разочарованные глаза. Тот пристально разглядывал ее с мягкой улыбкой, понимая, что она еще, по сути, ребенок. Леша хотел пошутить на тему любопытных детей и кошек, но девушка его перебила:

— Больно было его прокалывать?

— Больно, – кивнул парень, снова улыбнувшись.

— А давно вы это сделали?

— Еще в институте.

— Вы правда учились в Англии? – задала следующий вопрос Самойлова прежде, чем успела подумать.

— Да. А до этого в Швейцарии, – с улыбкой ответил Алексей, почему-то готовый рассказать этой девушке все.

— Ничего себе! Тяжело, наверное, было вдалеке от родителей, вы ведь рано уехали из дома?

Ее вопрос заставил парня потерять дар речи. Обычно большинство людей, узнав об этой части его жизни, начинали восхищаться и завидовать, и только она озвучила то, о чем он давно не говорил и не желал вспоминать. Леша растерянно моргал несколько секунд, пытаясь сообразить, что ей на это ответить, но девушка продолжила свой монолог, спасая учителя от неловкой темы:

— Я бы не смогла уехать от своих далеко. Мы каждый день созваниваемся, и ездить я стараюсь к ним почаще, хоть меня и не тянет особо в деревню. А пирсинг прикольный. Я бы себе тоже сделала, но боюсь. Кстати, а простыли вы, потому что без шапки ходите и мокнете постоянно под дождем. У меня окна выходят во двор, и я вижу, как вы бегаете раздетым.

— Завтра же куплю шапку, – вполголоса пообещал Аверин, внезапно почувствовав смущение от ее заботы.

— Ну что, поехали дальше? – жизнерадостно спросила Ксения, вновь усаживаясь на диван и возвращаясь к тексту.

Аверин умостился рядом со своим чаем, настроившись слушать, а девушка мысленно поздравила себя с тем, что сумела вовремя вырулить и препод не послал ее в открытую с бесцеремонными расспросами. Ксения частенько не могла удержать язык за зубами и вываливала сразу все, что думает. От этой привычки она себя пыталась отучить, но пока безуспешно. У нее так сильно стучало сердце в груди из-за созданной ею же неловкости, что казалось, вот-вот выпрыгнет. Это ж надо было попросить его высунуть язык?! Она бы еще с фонариком к нему в рот залезла! И эти рассуждения о родителях… Иногда ей казалось, что на плечах у нее сидят дьяволята и подсказывают исключительно несуразицу! А какими глазами он на нее при этом посмотрел!? Не иначе как посчитал дурехой наивной. Стараясь ещё сильнее не упасть в глазах Аверина, Ксения исправно пыталась выговаривать английские слова, от натуги покрывшись испариной под свитером. А оказавшись за пределами его комнаты, понеслась в свое крыло, попутно обмахиваясь тетрадью, пытаясь привести мысли и чувства в нормальное состояние.

Оставшись в одиночестве, Алексей решил-таки последовать совету заботливой ученицы и наведаться завтра на рынок за обновками, иначе так и до воспаления легких недалеко. Но для этого ему был необходим человек, который хорошо знал город и его рынки. Почему-то звать с собой Коляна или философа желания не возникло, не такими уж они были друзьями по сути. А вот Витюша прекрасно подходил на роль провожатого. Не откладывая в долгий ящик задуманное, Леша набрал номер Тихомирова и через пару секунд услышал удивленное «алло». Особо церемониться с парнем он не стал и сразу перешел к делу, а следующим утром они отправились покорять ненавистный рынок. Температура у Алексея не поднималась, но горло сильно болело. Парень не мог толком разговаривать, поэтому сердобольная Тамара Георгиевна обмотала ему вокруг шеи шерстяной шарф. Аверин не сомневался, что выглядит более чем нелепо, но возражать не стал.

По дороге Витюша что-то занудно бубнил себе под нос до такой степени тихо, что Аверин оставил попытку его услышать и задумался о своем. Первая мысль, пришедшая на ум, почему-то была о вчерашней ученице. Странно, но ему казалось, что в комнате до сих пор витал запах ее духов, а зажмурившись, он легко мог увидеть ее большие красивые глаза. Девушка ему определенно начинала нравиться, причем не в качестве ученицы. Это плохой знак. Аверину еще никогда прежде не приходилось ограничивать себя в общении с противоположным полом, но уже несколько месяцев он был «на просушке». Да и некогда было до этого задумываться о девицах и любовных связях. Но тело требовало своего, значит, его нужно срочно выгулять. Витюша на роль второго пилота совершенно не годился, а лучший друг жил в другом городе. Если только сам Алексей не рванет на все выходные в Москву, чтобы взбодриться и дать себе волю.

На горизонте показался злосчастный рынок, и парень скривился, снова представив, через что ему предстоит там пройти. Вообще он любил шататься по магазинам, но перспектива снова вдыхать аромат чебуреков его не прельщала. Зато Витюша, кажется, почувствовал прилив сил и бодрости и шустро нырнул в разношерстную толпу. Леша проталкивался следом, стараясь не потерять его из виду, и попутно осматривался, стараясь рассмотреть предложенный на витринах товар. Посреди торговой площади увлеченно болтали две бабки, обвешанные пакетами; неподалеку расположилась тетка с рыбой и громко кричала, зазывая покупателей; мимо пронеслась парочка цыганских детей, снова заставив парня озаботиться безопасностью кошелька.

На этот раз вылазка увенчалась успехом, и Аверин стал обладателем теплых аксессуаров, хоть и пахнущих старым добрым Китаем. А после утомительного мероприятия их с напарником ждала награда в виде наваристого борща и пирожков с картошкой.

Раньше никакие силы в мире не смогли бы поднять Алексея несколько дней подряд до обеда. Он порой и в университете позволял себе подобную роскошь, а уж когда вернулся домой, подобная мысль у него даже не проскакивала. Но работа требовала приходить вовремя и включать голову в установленное педагогическими часами время. Мыслительные процессы подчас выматывали сильнее физических, заставляя мозги к концу дня плавиться, а несчастную черепушку разрываться от боли. Парню всегда казалось, что преподавать не так сложно, и только окунувшись в процесс с головой, понял, что это дело непростое. Приходилось к каждому занятию готовить материал, потому что отработанной схемы у него еще не было. У всех студентов учебный план был разный, а кроме того, он сдуру набрал много подработки, плюс к этому приходилось помогать в библиотеке ненавистной Ирине Викторовне.

Эта женщина заслуживала отдельного внимания, ибо не давала Алексею прохода в буквальном смысле этого слова. Незамужняя дама с некогда выдающимися внешними данными всеми силами старалась привлечь внимание привлекательного молодого человека, налево и направо сверкающего белозубой улыбкой, и не могла взять в толк, почему он ее обходит стороной. Ирину Викторовну было видно и слышно в любой толпе, ее мнение считалось на кафедре английского языка авторитетным, даже поговаривали, что она водит давнюю дружбу с неулыбчивой Кислициной – их незаменимым деканом, а вот на Аверина ее авторитет не действовал. Более того, он всеми силами пытался свести их общение к минимуму. В коридоре сразу менял траекторию движения, стоило только увидеть ее на горизонте; заходя в столовую, парень первым делом внимательно осматривал толпу и только после этого присоединялся к ней или уматывал, сверкая пятками, если хоть краем глаза цеплялся за яркое пятно ее одежды. Но как бы парню ни хотелось вовсе не видеться с ней и не вдыхать ее адски сладкий парфюм, именно к Ирине его прикрепили для написания методического пособия для студентов. Несколько раз ему удалось придумать вескую причину и отложить встречу в свободном кабинете рядом с кафедрой. Позже Аверин и вовсе уговорил Ирину встречаться исключительно в библиотеке, на глазах у студентов, но даже там женщина позволяла себе лишнего. Она не просто делала прозрачные намеки на свидания, а открыто предлагала себя, разговаривая на корявом английском громким шепотом, думая, что ее никто не понимает. А в очередную пятницу сжала мужское колено под столом и с невинным видом спросила: