Это был высокий и стройный молодой человек, удивительно красивый, но с бледным, точно восковым, лицом, обрамленным густыми кудрями и остроконечной иссиня-черной бородкой. Опушенные черными густыми ресницами широко открытые глаза его глядели на Мэри мрачным, горящим взглядом, а на алых устах с черными усами змеилась злая и глумливая усмешка.

Ледяная дрожь пробежала по телу Мэри, пока она тревожным взглядом провожала высокую фигуру незнакомца, скрывшегося за поворотом аллеи. Она вернулась в комнату, затворила балконную дверь и бросилась в кресло. Вид незнакомца весьма смутил ее. Но где видела она это бледное лицо, которое, несмотря на бесспорную красоту, внушало ей отвращение, почти ненависть?

Приглашавшая ее обедать Мэрджит прервала ее размышления.

За столом Мэри рассказала Уриелю про удивительного незнакомца, вырядившегося точно для маскарада.

— Кто это может быть? — спросила она.

— Это владелец замка Комнор-Кастл, — усмехаясь ответил Уриель.

— Как? Ведь вы же говорили, что я буду жить одна и что хозяин никогда не приезжает в замок, вполне предоставив его в распоряжение братства. А теперь оказывается, что здесь живет и этот господин… видимо, слегка тронутый.

— Вы слишком много расспрашиваете, сестра Ральда, — строго сказал Уриель. — «Почему» и «отчего» вычеркнуты из нашего лексикона, а вам надлежит только исполнять то, что прикажут учителя. Вы уже не свободны, как были прежде. Вы страшными узами скованы с сатанинской общиной, членом которой состоите. Никогда не забывайте этого! А здесь вы теперь для того, чтобы учиться, и я буду вашим наставником в сатанинских науках, пока вы не вооружитесь настолько, что будете в состоянии сами защищаться против возможных опасностей. До этого времени я стану охранять вас. Но предупреждаю, что я учитель строгий и требовательный. Поэтому работайте усердно, будьте благоразумны и послушны, и мы останемся добрыми друзьями. А теперь пойдемте, я покажу вам библиотеку, где мы будем заниматься.

Он провел ее в большую комнату, где стены были заняты резными дубовыми шкафами, набитыми книгами. Между прочим, Мэри была крайне изумлена, найдя в одном из шкафов три старые, завещанные ей Ван дер Хольмом книги. Побеседовав около часа, Уриель объявил ей, что занятия они начнут на другой день, а пока посоветовал лечь и не забыть уже преподанные ей воззвания к сатане.

Тяжело было на душе у Мэри, когда она прошла в спальню, где ее ожидала камеристка. Но спать ей не хотелось, и она, приказав подать капот, отпустила Мэрджит. Служанка вышла, а Мэри стала искать что-нибудь для чтения в нижнем шкафчике, в замке которого торчал ключ. Но когда она взялась открыть его, то заметила в ногах постели скрытую в стенной обивке дверь. С любопытством подошла она ближе, и в голове мелькнуло смутное сознание, что там должна находиться молельня с изображением Христа и Святой Девы. Она порывисто толкнула дверь, но вдруг дыхание сдавило — ее пронзила острая боль, будто с нее сдирали кожу: это случилось в ту минуту, когда явилось живое воспоминание о Спасителе и Богородице.

Как она могла забыть, что находится уже вне сферы всего чистого и священного?

Отогнав от себя всякое воспоминание о Небе, она оглядела небольшую комнату, освещавшуюся днем через высокое и узкое готическое окно. Несомненно, здесь в прежнее время была молельня, но то, что теперь находилось там, вызвало у нее дрожь. С потолка свешивались семь ламп красного стекла и кровавым светом озаряли глыбу черного базальта, а на ней статую, уже виденную у Ван дер Хольма. Демон был изображен в сидячем положении, заложив ногу на ногу, облокотясь и подперев подбородок рукой, а зеленоватые его глаза глядели на Мэри удивительно жизненно, с выражением жестокого глумления. У подножия статуи лежала черная подушка, а на цоколе блестела надпись: «Приходящий сюда должен, падя ниц, преклониться предо мною».

Тут же лежала книга в виде молитвенника, в кожаном переплете с серебряными угольниками. Движимая словно непобедимой силой, Мэри подошла, взяла книгу и открыла ее. «Молитвослов» — прочла она. Эти так называемые «молитвы» Люциферу оказались такими неслыханными кощунствами, каких Мэри не могла себе даже представить, несмотря на все уже виденное, слышанное и испытанное. С внутренним содроганием отвернулась она и хотела уйти из некогда священного, а теперь поруганного места, но в тот же миг застыла от изумления.

Стая бесенят, которых она уже видела во время своего посвящения, преградила ей дорогу и, бросившись затем на нее, принудила отступить. Мэри пришлось выдержать атаку со стороны маленьких чудовищ, и это навело девушку на мысль, что ее не отпустят, пока она не выполнит сатанинского обряда.

Грустная и усталая, она вернулась наконец в свою комнату и скоро уснула тяжелым и крепким сном.

Следовавшие затем недели прошли в тяжелой, утомительной работе. Мэри приходилось заучивать множество формул, по большей части на незнакомом языке; помимо твердого знания текста, надо было уметь скандировать его в различных тонах. Вместе с тем она изучала обряды, костюмы, ароматы и т. д., употреблявшиеся при вызываниях. Но Мэри была умна и понимала: попав под власть ада, ей необходимо господствовать над злыми духами, окружавшими ее, дабы не пасть жертвой. Поэтому она работала усердно, и Уриель был очень доволен своей ученицей, предсказывал ей, что она непременно достигнет высоких ступеней сатанинской иерархии, если только окончательно отречется от сожалений, воспоминаний, уныния и прочих «глупостей», нападающих на нее иногда.

— Вы на хорошей дороге к успеху, сестра Ральда, и уже достаточно вооружены для того, чтобы я мог на некоторое время покинуть вас, — объявил он однажды. — Я оставлю вам небольшую программу занятий, так как в мое отсутствие вам не надо слишком усидчиво работать. Ваш организм перенес сильные потрясения, и вы нуждаетесь в отдыхе. Надеюсь, настоящее место пребывания вам нравится и вы хорошо чувствуете себя здесь.

— Замок очень красив, хотя я еще не могла осмотреть его подробно, но только он производит мрачное впечатление. А сад я не успела обойти, так как была занята учением.

— Еще несколько советов о том, как вести себя, милая сестра, если явятся легионы ваших служителей. Вы должны быть любезны с ними, угощать их сырым мясом или сладостями, потому что они должны не только повиноваться, но и привязаться к вам: в этой привязанности ваша величайшая сила!

Вы видите, закон притяжения, или любви — по терминологии вашего прежнего общества, — одинаково действует у нас, как и у наших противников, — со злым смехом закончил Уриель. — Кстати, если вы встретите хозяина замка, то должны быть любезны с ним: он имеет на это право.

После обеда Уриель простился и уехал, не сказав, когда вернется, и запретив Мэри покидать Комнор-Кастл без особого разрешения.

Так как была великолепная погода, Мэри решила прогуляться по саду, который тянулся до высот, окружавших долину. Она медленно шла, вдыхая благоуханный воздух, как вдруг на повороте одной из аллей увидела человека, сидевшего на каменной скамье в тени густой зелени. При ее приближении тот встал и пошел ей навстречу, со шляпой в руке. Это был виденный уже раньше странный субъект в костюме семнадцатого века.

— Прошу вас, не беспокойтесь. Я еще не знаю хорошо местности, иначе не нарушила бы ваше уединение, — проговорила она, любезно отвечая на низкий поклон незнакомца.

— О! Наоборот, я отлично знаю замок и его окрестности и, если миледи дозволит, могу служить проводником, — сказал незнакомец звучным, но точно издалека доносившимся голосом.

Мэри окинула его любопытным взглядом. Теперь вблизи она рассмотрела его мертвенно-бледное красивое лицо и большие темные, зловеще горевшие глаза. От него веяло холодом, но это впечатление не удивило ее: она уже знала по опыту, что от Уриеля, Ван дер Хольма и других люцифериан тоже веял особого рода холод, а потому сочла незнакомца членом сатанинской общины, живущим, вероятно, в замке подобно ей для изучения наук.