После дождя Ливень набежал невесть откуда. Поливал, как будто из ведра. Вспенил лужи и стремглав к запрудам Прыткий, засучив штаны, удрал. Вслед возликовало солнце в небе, Расплескалась морем синева, И такой в садах поднялся щебет – Даже захмелела голова. Глядь – подсолнух поклонился в пояс, Отряхнулись от жары цветы… Я за тех всё чаще беспокоюсь, Кто не понял этой чистоты! Оборванный сон Сон оборвавши, как струну, Метнулась тенью Мать к окну: Вдали полнеба полыхало… – Так странно зорька заиграла, – Она себе Сказала вслух. Тревожен голос был и глух. Петух горланил во дворе. Молчал наш Верный в конуре. Ни взрыва бомб, Ни в небе гула, Но мама больше не уснула. «Луна показалась унылой…» Луна показалась унылой. К реке расхотелось идти, Как вдруг ты глаза опустила И тихо сказала: «Прости. Забудем о том, что было…» Вот так узелок наших встреч Ты смело тогда разрубила. «Ты изменила путь свой почему-то…» Ты изменила путь свой почему-то… Теперь тебя не вижу из окна, Но жду, волнуясь, каждую минуту, Когда с работы ты пройдёшь одна. Иначе нет моей душе приюта. «Случился – вижу – поворот крутой…» Случился – вижу – поворот крутой. Меня пронзило равнодушья жало… В ладонях не было теплыни той, Что нас недавно обдавала жаром. Ты часто взгляд бросала на тропу. Всё на дела домашние кивала, А я невольно теребил лопух, И нужных слов мне очень не хватало. Обиды – ком. И сердце тихо сжалось. Пошёл я прочь, догадкою гоним: Коль парень скис и вызывает жалость, Едва ли будет девушкой любим. «К тебе домой я больше не ходок…» К тебе домой я больше не ходок. Не потому, что руки умываю, И знать дорогу больше не желаю. Не виноват ни в чём я, видит Бог. Ты на меня не сваливай вины. Спроси-ка пса, который лучше знает, Как выбежал вчера навстречу с лаем И ловко вдруг вцепился мне в штаны. «Вот она, излучина Свияги…»
Вот она, излучина Свияги. Рыбная темнеет борозда. Для кого-то тальники, коряги – Для меня любимые места. Сколько тут оставлено ночёвок Около костра, в лопушняке, Весело, с картошкою печёной Мы встречали вечер на реке. Ждали клёва до рассветной зорьки, А пока улов наш был в воде, Кто мечтал о дальней новостройке, Кто в просторы звёздные глядел. Снова, снова отвожу здесь душу, Даже кочке камышовой рад Так смотрю на ржавую ракушку, Словно древний обнаружил клад. «Всем селом встречаем праздник…» Всем селом встречаем праздник – На Свияге ледоход, Что стихийным буйством дразнит… Повалил к реке народ. Вод несметные лавины Поглотили острова, Друг на друга лезут льдины, Как живые существа. С любопытством и волненьем Взгляды брошены в простор. Всё смешалось: удивленье, Вдохновенье и восторг. Тревога Тёплый вечер, лежу у костра. Пахнет вкусной ершовой ухою. Не усну я теперь до утра: Млечный Путь заискрил над рекою. По привычке приёмник включил, Ожидаю последних известий, И пронзает меня в ночи Чёрный голос нужды и бедствий. Слышу весть, от которой в груди Защемило крутой досадой: Вновь «кислотные» шли дожди Над Норвегией, над Канадой… Повернул выключатель, иду Вдоль реки, что на счастье – живая! Не луна ль разбросала слюду По протоке от края до края? Берег выткан травой-муравой. Тальники нависают чёлкой. Тут, бывало, я вниз головой Прыгал в омут, от свежести колкий. Всплеском рыбы играет река – Хищный жерех облавой вышел. Шевельнулись вихры тростника, И опять воцарилось затишье. И ни войн, ни отравленных вод, Ни погибшего леса, ни смога… Чист, безоблачен мой небосвод… Отчего же на сердце тревога? 1985 «В деревне мне не отдых, а мученье…» В деревне мне не отдых, а мученье. Я без тебя, как поле без дождя: Земля – сухарь, сухой травы шипенье, Густой полынкой пустыри чадят. И я зову тебя, небес созданье, Молю тебя по-прежнему, мой друг: Один твой взгляд, ещё одно свиданье, Ещё одно прикосновенье рук. |
