– Надо было поплакать, – говорю я ей. – Было бы легче.

– Я сюда не плакать приехала, – отстраненно отвечает она мне.

– На вот, – я протягиваю ей две таблетки. – Уснуть сегодня будет очень тяжело. Твоя нервная система перевозбуждена. Это поможет.

– Себе оставь! – она отпихивает мою руку. – И чо ты таскаешься за мной целый день? – начинает нападать она на меня. Ей нужна эмоциональная разгрузка и вместо слез она выбирает агрессию. Я молчу и разрешаю ей делать все, что она хочет.

– Хватит лезть ко мне со своей помощью! Сама разберусь, понял? – кричит она мне прямо в лицо.

Ульяна сверлит меня своими карими глазами. Они злые и искры сыпятся из них.

– Понял, – соглашаюсь я с ней. – Я все понял, – я разговариваю с ней мягко и ровно. – Хочешь посидеть, давай посидим…Жаль ребят только. Они там в автобусе нас ждут. Устали очень. Поспать хотят.

Ульяна не спеша поднимается на ноги.

– Твои дешевые приемчики не работают, – кидает она мне, но все-таки идет в сторону автобуса. Я усмехаюсь и иду следом. Держу между нами дистанцию, потому что понимаю, еще чуть-чуть и мне в голову что-нибудь прилетит. Она очень устала. Это видно. Но она слишком гордая и сильная, чтобы пойти и просто выплакаться.

– Ульяна, – подает ей руку Иван. Она ее принимает не раздумывая, и залезает в автобус. – Хорошо поработала сегодня, – хвалит он ее. Она скромно улыбается и направляется в конец автобуса. Я иду сначала за ней, но она шипит в мою сторону.

– Я хочу побыть одна! – цедит она сквозь зубы. – Совсем! Ясно тебе?

Парни переглядываются между друг другом и прячут свои улыбки.

Значит, такая злая и неприветливая она только со мной. Девочка не выросла. Ульяна совсем не простила меня и она ничего не забыла, хотя я так на это надеялся. Я должен поговорить с ней и попросить прощение.

– Хорошо, – я возвращаюсь в начало автобуса и занимаю место рядом с Иваном.

****

До гостиницы ехать ровно двадцать минут. Меня слегка растрясло по неровной дороге и от этого начинает болеть голова. Мы останавливаемся перед старым зданием. Мигает вывеска «Рандеву» – название гостиницы.

– Там стол заказан на восемь часов, – говорит мне Хабиб. – Надо поужинать обязательно.

Я хочу сказать какую-нибудь гадость, но понимаю, что мои поступки так сейчас предсказуемы для него. Он прекрасно разбирается в импульсном поведении и поэтому я просто молчу.

– На первом этаже, – поясняет он на выходе из автобуса.

Я сама несу свою сумку. Но Хабиб забирает ее у меня и провожает ровно до номера. Я открываю дверь ключом и мы входим в комнату. Все это происходит в полном молчании. Внутри чисто и хорошо пахнет. А, главное, здесь тихо и никто не плачет. Хабиб догадывается, о чем я думаю.

– Выпей аспирин, – советует он. – И нам надо поговорить!

Я подпрыгиваю от его слов. Боюсь того, что он мне скажет.

– Выход там, – я указываю на дверь. – Спасибо за помощь. А теперь убирайся! – мне не терпится избавиться от него.

Он терпит мою грубость и мне нравится это ощущение. Теперь мы поменялись местами.

– Нам работать еще два дня, – начинает он. – Нам нужно прийти к нормальному существованию.

– Мы работаем в разных группах, – напоминаю я.

– Завтра я заберу тебя себе, – произносит он эти слова, но смысл от сказанного доходит до нас одновременно.

– Куда ты меня заберешь? – переспрашиваю я.

– К себе в группу, – исправляется он.

– Я же в первой!

– Мне не хватает людей. А Ты хорошо справляешься. Пострадавших с расстройствами гораздо больше, чем я предполагал.

– Нет, – отвечаю я ему. – Я останусь в первой.

–Тогда завтра я заберу Ивана к себе и ты останешься одна! – Хабиб начинает меня запугивать. – Тебе придется и работать, и контролировать всю первую группу одновременно! У меня же ты будешь просо работать. И я тебя подстрахую, если ты споткнешься.

– Ладно, – я отпиваю из бутылки.

– Что ладно? – не понимает он и подходит ближе. Руки держит в карманах. Я снова глотаю из бутылки. – Ты переходишь ко мне во вторую группу?

– Ладно – это значит, что я остаюсь в первой группе и буду работать в том же режиме, что и Иван сегодня.

Хабиб приближается еще ближе. Я вижу, насколько черные у него глаза и мне хочется отодвинуться от него, но я сдерживаю порыв.

– И тебе совсем не страшно? – дразнит он меня.

– Конечно страшно! Я же человек, – поясняю я ему. – Но работать с тобой еще неприятнее, чем работать на грани своих возможностей.

Он молча переваривает услышанное.

– Ты так и не простила меня, да? – спрашивает Хабиб.

– Нет, – честно отвечаю я. – Хотя совсем недавно мне казалось, что все уже закончилось. Но вот сегодня я увидела тебя и я снова хочу, чтобы ты умер, – спокойно добавляю я. И мне совсем не стыдно за свои слова. Я говорила правду.

Воздух между нами становится тяжелее. Никто не предполагал, что сегодняшний день закончится вот так.

– Я думаю, на самом деле ты этого не хочешь, – Хабиб улыбается мне, показывая ровные белые зубы.

– Ты трешься целый день около меня из-за чувства вины, да? Терпишь мое плохое поведение…пытаешься быть хорошим парнем…..я догадалась, что тебе, похоже, стыдно за свое прошлое. Ты же не имбецил все-таки. Ты вырос. Я это вижу. И ты человек. С большой буквы, наверное, раз ты психолог МЧС. Ты очень крутой! Правда. Я восхищаюсь тем, как ты работаешь с людьми. Как ты разговариваешь с ними. Они уходят совсем другими…Но я все равно ненавижу тебя! Даже не смотря на то, какой хороший ты стал! – я не могу сказать больше ни слова. Все, что у меня накопилось за целый день, я только что вылила ему на голову.

Он продолжает молча смотреть на меня.

– Я знаю, чего ты боишься, Ульяна, – он двигается с напором и мне приходится вжаться в стену. Колкие мурашки поползли по всему телу, а волосы на затылке поднялись. – Ты боишься осознать, что за всей этой своей ненавистью, ты упрямо топишь одну вещь – то, как сильно ты меня хочешь!

Гнев придает мне сил и я отталкиваю его от себя.

– Да я скорее умру, чем лягу под тебя! – плюю я словами в его сторону. Хабиб лишь ухмыляется. Он уходит и закрывает за собой дверь.

– И не напивайся сегодня, – кидает он мне напоследок.

Я знаю, что он не прав. Он лишь провоцирует меня и проверяет реакцию. А с ней, как выяснилось, у меня все в порядке…Но уснуть сразу не получается. Злит, что Хабиб мне об этом говорил, а я его не послушала. Я ворочаюсь с час и пытаюсь найти удобное положение для себя, но сегодня его нет. Перед глазами у меня снова плывут лица всех этих несчастных людей, дети, что в один момент остались сиротами, родители, которые, наоборот, остались без детей! И не знаешь, кому из них больнее на самом деле! И мне так хочется все это изменить и сделать каждого из них хоть капельку счастливее. Но я не могу! Я так напряженна, что вся чешусь, а еще вдобавок слышу, как капает кран в ванной. Кап, кап, кап…Звуки кажутся оглушительными на фоне моего морального истощения, и я их чувствую даже через подушку на лице. От них начинает болеть голова. Сегодня был очень тяжелый день. Я наспех выпиваю весь коньяк в мини баре у себя в номере. Я знаю, что пить нельзя. Но по-другому я сегодня не усну…

****

На ужине Ульяна так и не появилась. Вся наша группа, с Аллой в том числе, уничтожала все съестное с длинного стола в ресторане гостиницы.

– Мне очень жаль, что я не справилась, – извинилась перед всеми Алла. – Но я принимаю тот факт, что данная работа мне совсем не подходит. Я не Ульяна. Это она может работать абсолютно в любой обстановке и по сверх нагрузкам.

– Все нормально. Все мы имеем право на ошибку и все мы имеем право быть слабыми, – успокаиваю я Аллу. – А как давно ты знаешь Ульяну? – закидываю я удочку.

– Да уже несколько лет. У нее много клиентов. Некоторых она отдает мне.

– Как ты считаешь, она хороший психолог?

– Ты же сам знаешь ответ на этот вопрос, – она мило улыбается мне. – Она сегодня пропустила через себя людей больше, чем каждый из вас, и не сломалась!