– Жаль…

– О… Я вспомнил, что Станислав Эдуардович подарил мне одну бутыль, когда уезжал. Я, правда, берег ее для особого случая. Но нехай: он будет сегодня!..

– Поделишься с другом?..

– С каким?..

– Со мной.

– Смотри. Она с водкой.

– Я не из пугливых.

Кажется, они были оба достаточно поколоты разными событиями и разочарованы праздником и потому готовы к такому шагу.

– А я не из жадных. Пойдем. Черт, уже темень-то какая… Проводишь меня до дома, – Сергей взял ее за локоть и увлек за собой.

Это был вечер буйства и катарсиса, когда Сергей яростно перечеркивал все, что ему навязывали, все, во что его заставляли верить.

Какая там интеллигентская любовь?.. С ним была живая, теплая и пьяная девушка, и время проходило незаметно.

Их идиллия, однако, продержалась недолго. Действие алкоголя закончилось, и они проснулись, сразу же ощутив некоторое неудобство.

– Доброе утро, – мило улыбнулся Сергей.

– Доброе. Кофе есть в зернах? – отозвалась девушка.

– Только растворимый. Будешь?..

– Ладно. Я в душ схожу?..

Сергей нашел для нее полотенце и чистую футболку. Затем пошел на кухню ставить чайник. Он вдруг подумал, что его условия сильно отличаются от тех, к которым она привыкла.

– Свежа и прекрасна? – Сергей взглянул на Аллу, когда она опустилась за стол в его футболке и с полотенцем на голове.

– После вчерашнего-то? – улыбнулась она в ответ.

– Бутерброды?..

– Один.

Ее рука подняла чашку с черным кофе:

– Твое здоровье.

– И твое, – отхлебнул он. – Слушай, в следующие выходные можем сходить куда-нибудь.

– В следующие?.. Я с друзьями на дачу собиралась.

– Ясно…

– Не пойми меня превратно: я бы пригласила тебя, но там своя тесная компания.

– Все в порядке. Тогда на неделе, может быть, прогуляешься до моей пещеры?..

Как ни пытались они поддержать тлеющие угольки, договорившись о новой встрече, вскоре наступил Новый год и все само собой сошло на нет. Но Сергей выдохнул с облегчением, когда понял, что Алла на него не в обиде. Им предстояло работать вместе, и другой расклад мог бы все существенно усложнить.

Глава 24. «Хазарский хан, в уме своем уже Людмилу обнимая» (А.С. Пушкин «Руслан и Людмила»)

Когда календарь отсчитал еще три с половиной недели, Виолетта вспомнила о разговоре Сергея со своей матерью и сильно пожалела, что слова родительницы об обязательствах отскочили от него, как от стенки.

Она, конечно, хотела, чтобы он сделал ей предложение по собственному желанию, а не по совету бдительного стража, но некоторые обстоятельства заставили ее думать более широко.

Сергей обычно отличался осторожностью: оставить после себя наследников в его планы пока что не входило. Причем он не просто «делал все, как надо», как в студенческие годы, а использовал гораздо более надежный способ. Но вот тогда, у нее дома, они понадеялись, что от одного раза ничего не будет. У Вики была полуторанедельная задержка.

За эти дни она передумала обо всем десятки раз: от счастья, что она наконец исполнит свою мечту и родит, до сомнений и страхов перед тем, что Сергей этого не хочет и отправит ее на в больницу или же…

Нет, она не хотела даже воображать такое: аборт был для нее немыслим, а расставание подобно ужасу. Он говорил, что любит ее. Но, в самом деле, почему у него и в мыслях не было жениться?..

Может быть, ему не нужна семья? Виолетта знала, что он очень неохотно распространялся о своем детстве и своих родителях. Или же он сам не понимает, сможет ли он выдержать ее характер сколько-нибудь длительное время. А возможно, любовь к душе уже на исходе и ему захочется связать свою судьбу с кем-то более красивым и успешным, вернее, красивой и успешной?..

Весь мир сузился для Виолетты до ее собственных мыслей. Вселенная же Сергея оставалась ясной и веселой. Он ходил энергичный, много шутил и делился с ней новостями.

Она решилась сказать ему только на четырнадцатый день, когда молчать стало совершенно невыносимо. Теперь Сергею сделалась понятна причина ее сдержанного настроения.

Он послушал сообщение с ужасающим спокойствием на лице. На самом деле, он просто не успел понять, что произошло. И что надо отвечать.

– Хорошо… Ты уже была у врача?

Чего-чего, а такого хладнокровия она не ожидала.

– Нет, еще не была… – она потупилась. – Но уже две недели… Ты… ты хотел бы ребенка?..

Она выпытывала у него, рад ли он. Сергей сделал для нее улыбку, вполне искренне желая дать ей понять, что беременность для него не нежелательный исход. Если так случилось, он будет доволен. Но ей не надо затягивать с врачом.

Через три дня он в принципе освоился с новой мыслью и уже не прилагал воли к своим эмоциям. Он даже купил Вике букет ирисов, чтобы поздравить ее с подтверждением счастливой случайности.

Но Виолетта вернулась домой после обследования обескураженная: задержка не была связана с беременностью. Ей прописали таблетки и отправили восвояси. И как она мучилась из-за мысли о беременности, так теперь, казалось, печалится из-за обратного.

– Ладно тебе, Викусь… Все еще будет, – пообещал Сергей.

Часть третья. Жизненная трасса

Глава 25. «Каждый мнит себя стратегом»

⁵

– Сергей, это детский сад, – произнесла Лидия Викторовна. Она закрыла дверь, блокируя своего бывшего аспиранта в помещении кафедры. Сейчас ей не было дела до застывшей у телефона Анюты – нынешней ее ученицы. – Ваше поведение просто не лезет…

– Мое?!.. – Сергей запылал как спичка, на которую нечаянно прикрепили слишком много серы. – Почему вы все молчали, когда слушали эту ересь, когда нашу работу размазывали по полу и стенам?!..

– Когда говорят старшие…

– Старшие или органы власти?!..

– И те, и другие. А со своим Борисом ты…

– Ба, так он мой резко стал!.. А Вы забыли, как Вас на ковер в ректорат вызывали, потому что он стучал и врал про всех?! А что уж он говорил…

– Хватит! Я не буду от Вас это выслушивать!..

– Как и я от Вас!.. Вы, знаете ли…

– Рот свой закройте, Шлепцов!

– Знаете что, Лидия Викторовна?! Я Вам не аспирантик больше, чтобы… чтобы Вы… Нет, лучше я промолчу!..

Сергей смерил ее таким взглядом, что полумертвая Анюта, ставшая вынужденным свидетелем сцены, обмякла окончательно.

Он вышел в коридор, где хлопнул по стене рукой и шепотом выругался настолько красочным матом, что под ним можно было похоронить весь этот несчастный этаж.

– Сережа! – Вика, которая ждала его, одетая, у гардероба, поменялась в лице, взглянув на возлюбленного. – Что случилось?..

– Пойдем из этого чертового места скорей, – он хлопнул свой номерок о стойку и, схватив пальто, взял девушку под руку.

– Сергей Александрович!.. – с лестницы спрыгнула Анюта. – Вы… извините, Вы заняты, я… Здравствуйте…

Вика ответила на приветствие кивком головы.

– Анюта, что случилось? – спросил Сергей.

– Я ей сказала все… что она не права про Вас… Боже, я теперь не защищу диссертацию… – девушка залилась слезами. – Простите…

– За что? Что именно Вы сказали?

– Она назвала Вас нехорошо…

– Как? – потребовал уточнить Сергей.

– Ну…

– Анюта?

– Она сказала, что Вы псих, и правильно Борис о Вас такое говорил.

– Вот антикварная матрона!.. – Сергей едва удержался, чтобы не добавить что-то похуже.

– А я ответила: «Сергей Александрович – самый умный на всей кафедре, и он был прав. Надо было сказать этим людям, чтобы в наших стенах они не смели такого произносить»…

– Анюта! А она что?

– Ответила: «Надо же… еще одна аспирантишка шуршать начала? А ну пошла домой отсюда быстро!» Я и пошла… Сергей Александрович, я теперь не защищусь у нее. Теперь точно…

– Слушайте, я Вам обещаю, что, если что, поговорю с завкафом, что все сделаю, чтобы Вы защитились. Выкиньте это из головы!.. Вы – самая смелая аспирантка на свете. Спасибо, Вы не были обязаны…

– Нет… Нет, Вы правы: кто-то должен говорить всю правду, хотя бы иногда… Вы – лучший преподаватель. А Вы, Виктория…