Что касалось женского пола, Сергею сложно было воспринимать его представительниц в качестве психологических партнеров. А совместная жизнь в браке представлялась ему чем-то вроде общесоциального помешательства.

Копаясь в его мозгах слой за слоем с упорством психоаналитика, можно было обнаружить глубоко внутри напряженность и мысль о том, что женщина является источником опасности и неизвестно чего можно от нее ожидать.

А вот эту конкретную ему вдруг захотелось сделать частью собственного внутреннего мира, привычного и близкого и потому совсем не страшного.

Но… иногда становилось не по себе, поскольку он возвращался в реальность, банальную, словно плевательница, с вопросом: а что если все это окажется пустым?.. Вдруг это всего лишь еще одни странные переживания, вызванные желанием заполнить пустоту от потери научного руководителя, по которому он до сих пор тосковал?.. Вдруг судьба опять толкнет его, как бывало раньше, и рухнет он в грязь, откуда придется долго вставать и все заново переосмысливать?..

Подобные соображения вновь вызвали дискомфорт в животе, и Сергей решил включить телевизор. Ему предстояло написать научную статью для кафедрального сборника, а он уже полторы недели не знал, с чего начать.

– Сережа! – Виолетта ворвалась на кафедру, чего раньше никогда не делала. Они были вместе всего-то две с половиной недели, но общались почти ежедневно.

– Что случилось?! – Сергей побледнел, увидев, что на ней нет лица.

– Мама в больнице…Она…

Глаза Вики наполнились слезами, и она бросилась к нему в руки. Он схватил ее посреди кабинета, и остального мира уже не существовало. Ни сплетен, ни обид, только полное его право находиться с ней, высокое и неоспоримое.

– Сердце?.. Или… – произнес он. Вика кивнула. – Инфаркт?.. Она в сознании?..

– Я… я точно не знаю, мне позвонили… Но она в сознании была… Господи, Сережа, я…

– Успокойся, я с тобой. Сейчас же поедем к ней. Анюта, сможете меня заменить?.. У меня еще одна пара. Ведомость… – Сергей помешкал и схватил со стола стопочку бумажек. – Ведомость тут, материалы, задание на дом… Вы все это знаете. Выручите меня? Буду очень благодарен.

Вика только теперь увидела, что почти в пустом в этот час помещении за ними молча наблюдает симпатичная аспирантка, восседавшая за столом в качестве дежурной на телефоне.

– Да, конечно, Сергей Александрович… Не волнуйтесь, – Анюта кивнула. Сергей был единственным, кто всегда ободрял ее праведные труды и даже защищал перед властной научной руководительницей, и она питала к нему исключительно добрые чувства. Глядя же на избранную им девушку, она моментально прониклась симпатией и к ней.

Всю дорогу Сергей обнимал и утешал Вику. Ждал в коридоре больнице, пока она поговорит с матерью и узнает у врачей все о ее состоянии: для знакомства с родительницей сейчас был явно не лучший момент. Виолетте до сих пор удавалось отнекиваться от ее расспросов и держать наличие друга в тайне. Откуда взялась такая суперспособность – одному Богу было известно.

– Ну как?.. – спросил Сергей, когда Вика вышла, измученная и подавленная.

– Ничего… Обошлось… Инфаркта, говорят, не было… Ее подержат здесь пока…

Снова метро. Вика поблагодарила Сергея за все и хотела попрощаться, но он ее остановил.

– Я провожу тебя. Не отпущу одну: ты еле на ногах стоишь.

Она сильно не протестовала. А он настоял, что зайдет к ней и посидит, пока ей не станет лучше. И зашел.

Пока Вика безвольно подпирала голову руками, он, решив, что сейчас не до церемоний, стал делать ей чай, хозяйничая на ее кухне, и заставил немного поесть.

– Тебе надо выспаться сегодня. Корвалол есть?.. Прими на ночь.

– Валокордин в холодильнике стоит… – ответила она слабо. – Только от него я не проснусь завтра на работу…

– Тебе бы отгул взять.

– Нет, я справлюсь… Отпрошусь пораньше, чтобы съездить в больницу…

– Я с тобой поеду.

– Спасибо…

Виолетта уже ознакомилась с причудами рабочего дня преподавателей. Занятия у них были два-три раза в неделю, большую часть работы они делали наедине с собой, часто – дома. Сергей же намеренно приходил работать на кафедру, чтобы потом пойти с ней погулять.

– Я переоденусь…

Сергей дождался, пока Вика впустит его в гостиную этой чисто женской квартирки. Такой чистой. Небогатой… Но кто сейчас мог похвастаться особым богатством?.. Все же двушка – результат предприимчивости матери, сумевшей улучшить жилищные условия несколько лет назад. У Вики хотя бы есть своя комната, она же гостиная. Очень миленькая.

Время текло, вареное и бездарное. Телевизор воспринимался плохо, Вика сидела на диване молчаливая и потерянная. Он – возле нее.

– Уже полдесятого. Может, спать лучше ляжешь?.. – предложил Сергей.

– Да… Да, ты прав… И тебе надо ехать, а то поздно уже…

– Ничего… – ответил он. – Давай я тебе еще чаю сделаю и поеду?..

Когда Сергей вернулся в комнату с чашкой, он обнаружил, что Вика вконец расквасилась. Она рыдала в бесконечном отчаянии, взъерошенная, с опухшими губами и дрожащими руками.

– Что ты?.. – Сергей поставил чашку на столик и вновь сел рядом.

– Прости…

– Все в порядке, врач же сказал…

– Я знаю… Просто… я так испугалась… Я не знаю, как выдержу, если…

– Никаких «если». С ней ничего не случится, слышишь?.. Полежит немного, подлечится… Вика… Ну, Вика… Из больницы люди выходят и живут долго и счастливо, поверь мне…

Он говорил спокойно, гладя ее по голове, и ничто не выдавало, что для него самого это место представлялось парком ужасов и смерти.

– Я с тобой… Ты не одна, я всегда рядом, – в этот кризисный – хотя и не столь уж кризисный теперь момент – он вдруг начал делать далекоидущие посулы, удивляясь, сколь уверенно и легко они ему давались. И он не лицемерил.

– Правда?..

– Конечно. Ты стала мне очень дорога… И даже больше. По-моему, я влюбился в тебя.

– И я в тебя тоже…

Это было самое настоящее признание, объяснение. Все, что ей необходимо было сейчас услышать, он дал ей. И искренность, охватившая его, не требовала проверок и слишком уж умных рассуждений. Он думал только о ней все это время. Почему же это не любовь? Да, это она самая.

Они еще о чем-то говорили, пока их не сразило взаимное молчание. Сергей почувствовал, что Вика проваливается в сон, сидя в его руках. Он аккуратно высвободил ее из объятий и положил под голову декоративную подушку, коих тут было в изобилии.

Оглядевшись в поисках постельных принадлежностей, которые она, видимо, убирала, складывая утром диван, на котором сейчас уснула, Сергей решил, что оные, наверняка, лежат именно в ящике под этим самым диваном. Беспокоить Вику он не хотел и потому принес со стоявшей в другой комнате кровати одеяло и укрыл ее, после чего удалился спать в одиночестве, обнимая подушку. Было уже поздно ехать домой, и он совсем не хотел ее бросать. Ему ли не понимать, что она сейчас чувствовала?..

Он проснулся позже нее, чувствуя, что безнадежно помял рубашку. Одеяло вернулось на место и очень кстати: было прохладно. Значит, Вика уже встала и обнаружила его здесь.

Он вышел на кухню и встретил там совсем другую девушку: улыбающуюся, спокойную, которая вовсю готовила завтрак. Она накормила его перед тем, как должна была отправиться на работу, а он – домой. Сегодня занятий у него не было.

На прощание она горячо поблагодарила его и нежно поцеловала. А он подумал, что в ее глазах он рыцарь лишь потому, что ей ничего не известно о том, как трудно было ему заснуть из-за обуревающих его мыслей и порывов, далеких от ее мамы.

Глава 16. «Если свет, который в тебе, – тьма, то какова тогда тьма?..» (Евангелие от Матфея 6:23)

Маргарита Владиславовна была спасена. Оказалось, что причина болезни весьма банальна – она отказалась от проверенных лекарств, увлекшись «правильными и натуральными» препаратами, о которых вычитала в журнале. Женщина получила от врача весьма строгий наказ не злоупотреблять отныне методами народной медицины и новую схему лечения.