«Как давно ты спал с женщиной? До меня, — быстро добавила она на случай, если он попытается уйти от ответа.

«Хм.» Домициан наклонил голову, очевидно, ему пришлось немного подумать, чтобы вспомнить, а затем кивнул и сказал: «Я думаю, что это было, когда Авлет сменил Александра II».

Выпив капучино, но все еще испытывая жажду, Сарита только что протянула руку, чтобы взять бокал вина, который он налил ей. Выпрямившись с ним в руке, она взглянула на него с замешательством. «Кто? Когда?»

— Извини, — сказал Домициан, пожав плечами. «Я должен был сказать, когда Птолемей XII Неос Дионис сменил Птолемея XI Александра II на посту царя Египта».

Сарита тупо смотрела, а затем просто сказала: «Э?»

Домициан нахмурился и продложил: «Неос Дионис был также известен как Авлет или Нотос, так понятней?»

«Ты шутишь, что ли? Блин, не помогает! О чем ты говоришь?» — спросила она с раздражением. «В Египте президенты, а не короли, и сейчас это какой-то парень по имени Сисси или что-то в этом роде».

— Эл-Сиси, — поправил он ее. «И да, сейчас у них есть президенты, но до этого были короли, когда я там жил. Или фараоны».

«Фараоны?» — выдохнула она. «Серьезно? Фараоны?

«

Si

». Он кивнул, словно очарованный выражением ее лица.

— Но фараоны… Это было раньше… Господи, ты…

—

Si

, фараоны правили до Христа, — сказал он, кивнув. «Затем римляне вторглись примерно в 30 г. до н. э. и они носили титул императора… В чем дело? С тобой все впорядке? Зачем ты пьешь вино? — спросил он с беспокойством.

Сарита только покачала головой и допила остатки вина из своего когда-то полного бокала. К тому времени, когда она закончила, она задыхалась. Поставив пустой бокал на поднос, она покачала головой, а затем с минуту смотрела на Домициана, отдышавшись, прежде чем сказать: Я..Я.. — "

— Сосредоточься, mi Corazon, — призвал он. — Ты сможешь это выговорить.

«Не говорите мне, что ты родился в 30 г. до н. э.», — твердо сказала она.

— Конечно, нет, — согласился Домициан, повернувшись, чтобы отодвинуть простыню и взять с тумбочки бутылку вина.

— Слава Богу, — пробормотала Сарита, ее тело расслабилось.

«30 год до н. э. это когда я в последний раз наслаждался близостью с женщиной. до тебя, конечно же, — объяснил он, опуская простыню на место и поворачиваясь с бутылкой. «Я родился в 260 году до нашей эры».

— Не может быть, — сразу сказала она.

—

Si

, может быть, — заверил он ее и начал наливать ей в бокал еще вина.

— Нет, ты… дай мне бутылку, — пробормотала она и выхватила ее у него из рук, когда он перестал наливать и с удивлением взглянул на нее в ответ на ее просьбу. Не обращая внимания на это, Сарита поднесла бутылку к губам, чтобы выпить прямо из нее.

— Детектив, которого я нанял, не упомянул о проблемах с алкоголем, — сухо сказал Домициан, наблюдая, как она пьет.

Сарита сердито посмотрела на него из-за бутылки, но затем перестала пить и опустила ее. И просто смотрела на него.

Не обращая на нее внимания, Домициан положил еще один профитроль на тарелку и предложил ей.

Сарита была так раздражена им, что готова была из принципа отказаться. Но профитроли были так хороши, и не их вина, что она на него зла. Было несправедливо вымещать на них свой гнев, поэтому она взяла тарелку, пробормотав очень короткое «Спасибо».

— De nada, — пробормотал Домициан, наблюдая, как она отрезала большой кусок профитроля и запихнула его в рот.

В своем раздражении она не обращала особого внимания на то, что делала, и кусок был намного больше, чем она планировала. Это означало, что она должна много жевать и двигать пищу во рту, прежде чем проглотить, чтобы убедиться, что она не подавится. Все это время Сарита смотрела на Домициана.

— Я не понимаю твоего беспокойства, — сказал он, наблюдая, как она жует. — Ты сказали, что Дресслер рассказал о нано, о том, что мы бессмертны, и прочее.

Сарита проглотила еду, сделала глоток вина из бутылки, чтобы откашляться, и кивнула. «Да. Бессмертные. Но я думала, сто лет, может быть, двес. но не две тысячи!

— Две тысячи двести …

«Боже мой!» Слова вырвались изо рта Сариты, и ее глаза стали большими, как блюдца. — Две тысячи лет?

— Две тысячи двести …

«В Египте?» Она прервала его вторую попытку сообщить ей его точный возраст.

«

Si

. Я жил в Египте две тысячи двести …

— Значит, ты носил те маленькие белые юбочки и прочее?

«То, что я носил, было шендитом, а не юбкой», — сухо сказал он.

«Если это означает беленькую юбочку, то да», — сказала она с ухмылкой, а затем снова начала подносить бутылку к губам, но остановилась, когда ей пришла в голову мысль. — Ты был там, когда римляне напали?

«

Si

».

«О Боже!» Сарита отхлебнула еще немного вина, а затем опустила бутылку, чтобы сказать: «Пожалуйста, не говори, что тебе пришлось обменять юбку на эти нелепые длинные тоги и эти нелепые листья на голове».

— Боюсь, что да, — весело сказал Домициан, когда она снова подняла бутылку, чтобы сделать еще один глоток. — Хотя, будучи гладиатором, я должен был носить подвязку и…

«Боже мой! Ты был гладиатором? — спросила она, как только смогла опустить бутылку и проглотить то, что она выпила. — О, держу пари, ты был очень сексуален, как гладиатор.

«Э.». — сказал Домициан, не зная, что на это ответить. У него было здоровое эго, но было несколько эгоистично соглашаться с ней в том, что он выглядел горячим в своей сублигакуле.

— Расскажи, как это было?

— Носить сублиг…?

— Нет, нет, — прервала она. «Каково было быть гладиатором?»

Домициан пожал плечами. — Ранний подъем, хорошая еда, упорные тренировки, самые потрясающие массажи, которыми я когда-либо наслаждался в своей жизни, и…

— Подожди, подожди, — нахмурившись, сказала Сарита. — Ты вампир.

— Бессмертный, — сухо поправил он.

— Как угодно, — сказала она, махнув рукой. — Но как гладиатору тебе придется все время находиться на солнце…

«Нет. Я могу управлять разумом, помнишь? — мягко сказал он. «Я просто следил за тем, чтобы врачи всегда помещали меня в тень, когда была тренировка».

— Врачи решали, где ты будешь драться? — удивленно спросила Сарита.

— Не доктора, Doctores, — мягко поправил ее Домициан. — Так звали тренеров.

«Ой.» Она пожала плечами. «Хорошо, значит, ты должен тренироваться в тени, но ты не можешь гладиарить в тени. Это же Колизей, под открытым небом».

«Да, но каждому гладиатору приходилось драться только три или четыре раза в год, максимум пять», — сказал он, пожав плечами.

«Как?» — выдохнула она с недоверием.

Ухмыляющийся Домициан кивнул. «

Si

. Остальное время это была просто хорошая еда, тренировки, массажи, бани и жаждущие женщины. Жизнь была хороша».

«Хм. Конечно, — пробормотала Сарита, внезапно выглядя раздраженной. — Если это все, что ты хочешь от жизни.

— Я был молод, — весело сказал Домициан. «Это было все, чего я хотел от жизни».

— Эм, нет, — сухо сказала она. «Ты сказал, что Рим завоевал Египет в 30 г. до н. э., и если ты родился в 260 г. до н. э. тебе было. э, давайте посмотрим, мы должны вернуться назад, так что двести шестьдесят минус тридцать. двести тридцать лет, — сказала она, а затем выгнула бровь. «Двести тридцать лет — это не молодо».

«На самом деле мне было всего сто пятьдесят. Я был гладиатором в 110 г. до н. э. в то время я все еще наслаждался едой и сексом», — объяснил он. «И именно в Риме, а не в Египте я был гладиатором».

— О, — нахмурилась Сарита. — Я подумала, что ты родился в Египте.

«Да. Моя семья была из Египта, и я жил и работал там первые тридцать лет».

— Кем работал? — спросила она с любопытством.

«Меня учили быть сэшем — писцом, — объяснил Домициан. «Так хотела, моя мать, и я пытался, но это было ужасно скучно, и когда мне было лет двадцать пять, я сбежал в солдаты. Я думал, что это, конечно, будет интереснее, и это было временами, но в мирное время это была просто каторга, помощь в перемещении камней для пирамид и тому подобное. Я выдержал всего пять лет или около того».