Сарита раздраженно прищелкнула языком и попыталась убрать его руку со своего плеча, чтобы подняться. «Соития не было. Ну, полагаю, в первый раз я продержалась полсекунды, — сухо добавила она. — Но в этот раз вообще ничего не было. Ты просто… — Ее слова внезапно оборвались, когда Домициан отпустил ее плечо, чтобы поймать ее руку и потянуть ее назад, и накрыть спереди свои боксеры. Он уже был полутвердым или, возможно, еще полутвердым, как она догадалась, но от ее прикосновения начал расти. Сарита сначала ничего не заметила, она замерла, потрясенная и сбитая с толку возбуждением и удовольствием, которые пронзили ее в тот момент, когда ее рука коснулась его.
— Вот так мы и получаем удовольствие, — сказал Домициан хриплым от страсти голосом.
Сарита слегка повернулась на краю шезлонга, чтобы посмотреть на него, а затем посмотрела туда, где ее рука касалась его, когда ее движение случайно сдвинуло ее руку, посылая в нее еще один трепет удовольствия.
— Это называется общим удовольствием, — сказал он, теперь уже рыча. «Это то, чем наслаждаются только спутники жизни». Прикрывая ее руку, чтобы она оставалась неподвижной, Домициан добавил: — Я чувствовал каждое мгновение твоего удовольствия, переживая его так, как если бы оно было моим. А в конце мой крик удовольствия присоединился к твоему, и мы оба потеряли сознание.
«Правда?» Она с интересом взглянула на его лицо.
«Si. Правда.»
«Это довольно приятно», — признала Сарита и скользнула рукой под его боксеры, чтобы вытащить его. Она обнаружила, что он был удивительно чувствительным. Просто делая это, она получала толчок за толчком удовольствия, пронизывающего ее.
Домициан подавил стон и попытался убрать ее руку. «Si. А теперь отпусти, повернись и позволь мне…
— Нет, — сказала она, вместо этого вставая на колени на пол перед шезлонгом.
Домициан застонал, но затем поймал ее за руку, чтобы остановить, и сказал: «Нет? Я тоже хочу прикоснуться к тебе.
— Очень жаль, — сказала Сарита, пожав плечами. Предложив ему злую улыбку, она добавила: «Ты уже это делал. И я всегда хотела узнать, насколько я хороша в ОЛ(оральная ласка)».
«ОЛ? То есть… Ах да, я так и по думал, — сказал он слабым голосом, когда она наклонилась к краю шезлонга и взяла его в рот.
Вздрогнув от наслаждения, захлестнувшего ее, Сарита закрыла глаза и чуть не укусила его, но сумела остановиться в последний момент. Как только она почувствовала, что готова к тому, что должно было произойти, Сарита начала двигать своим ртом, стоная вместе с Домицианом, когда удовольствие снова начало пробегать через нее. Вибрация от ее стона только усилила удовольствие, заставив ее снова застонать, что принесло еще больше удовольствия и еще больше стонов. Это было похоже на бесконечный круг, удовольствие нарастало и нарастало с каждым кругом, пока она едва могла дышать.
—
Madre de Dios
, ты хороша, — выдохнул Домициан, слегка приподняв задницу, когда попытался последовать за ее ртом.
Сарита не могла не согласиться. Буквально, она не могла согласиться с ним с набитым ртом. Но она была весьма впечатлена собой, поскольку сводила их обоих с ума своими губами, зубами и языком. Она смутно осознавала, как Домициан запутался руками в ее волосах и схватил ее за голову мгновением позже. Сарита знала, что он говорит что-то, но в его словах не было особого смысла. За красивыми словами на испанском последовали самые грязные требования, но она не обратила на них особого внимания. Она прислушивалась к велениям собственного тела, оказывая теперь большее давление, двигаясь быстрее, замедляясь, ускоряясь, слегка покусывая, чтобы увеличить удовольствие, которое она испытывала. И все это время Сарита стонала, ее тело дрожало на самом краю освобождения, предложенной ей, а потом…. хлоп! Что-то щелкнуло, и удовольствие охватило каждый уголок ее тела, наполняя ее и блокируя свет, когда она вздохнула и потеряла сознание.
Глава 6
На этот раз Сарита проснулась и обнаружила, что ее голова лежит на бедре Домициана, а его измученный член вырубился перед ней.
Чертовски тяжело просыпаться, с усмешкой подумала она, осторожно отодвигаясь от него и садясь на каменный пол у шезлонга. На этот раз он все еще спал, заметила она, что было немного странно. Последние два раза Домициан просыпался первым, подумала она, и взглянула вдоль его тела на его лицо, чтобы увидеть, что он не только все еще без сознания, но и очень бледен.
Сарита взглянула на солнце и нахмурилась, пытаясь сообразить, который сейчас час. Солнце спускалось вниз, но все еще было высоко в небе, поэтому она предположила, что сейчас середина или конец дня, где-то между 2 и 4 часами дня.
Это было несколько ошеломляюще. Она еще и дня не знала Домициана. Но было похоже, что знает вечность. И в самом деле, насколько глупым был мужчина, находясь здесь с ней и потерявший сознание под палящим солнцем? Не раз, а дважды. Этот секс со спутниками жизни явно делал идиотами своих жертв. И неужели не прошло и двадцати четырех часов с тех пор, как Дресслер вырубил ее в своей лаборатории этим уколом? Действительно? Это было похоже на неделю.
Вздохнув, она поднялась на ноги, а затем остановилась в удивлении, когда волна головокружения охватила ее. Очевидно, Домициан был не единственным, кому было слишком много солнца. Хотя Сарита выросла в Венесуэле, она уже отвыкла от такого палящего солнца и в таком количестве.
Наверное, ей нужна вода, сказала себе Сарита. Она получит немного, прежде чем пойдет за кровью для Домициана. Она взглянула на него и передумала. Он выглядел так, словно черти жарят его. Сначала она возьмет кровь, а потом принесет себе воды, решила она, осторожно отходя от шезлонга к дому.
Сарите стало лучше, как только она вошла в затененный дом. Было на добрых двадцать градусов прохладнее, чем снаружи, потолочные вентиляторы медленно вращались, разгоняя более прохладный воздух. Она на самом деле вздрогнула от разницы температур, закрыла дверь и направилась в кабинет к потайной ходу в подвал.
Ее взгляд скользнул по ящикам в комнате у подножия лестницы, пока она проходила по ней, и Сарита вспомнила, что еще не закончила их осмотр. Она вернется, после того, как возьмет кровь для Домициана, решила она, продолжая идти в старую лабораторию за кровью.
У Сариты в руках было четыре пакета, и она пятилась от холодильника, когда почувствовала, как что-то коснулось ее локтя. Взглянув на дверцу холодильника, она увидела, что из нее торчит кусок скотча с кусочком бумаги на конце. Там вроде что-то было приклеено, но оторвалось.
Дав двери закрыться, Сарита огляделась и заметила на полу скомканный лист бумаги. Заинтересовавшись, она отнесла пакеты с кровью к столу и поставила их, а затем поспешила обратно, чтобы подобрать и разгладить бумагу. С одной стороны было четыре цифры, и Сарита поморщилась, узнав их. Это была комбинация для замка, который ей пришлось взломать, чтобы освободить Домициана.
Похоже, Дресслер все-таки написал комбинацию. Он, вероятно, оставил ее в холодильнике, чтобы убедиться, что она накормит Домициана кровью, прежде чем освободит его. Жаль, что он не прикрепил ее к пакетам, где она могла ее заметить, вместо того, чтобы приклеить скотчем к внутренней стороне двери, где она ее не заметила.
«Мужчины», — пробормотала она про себя и в следующий момент молча извинилась перед мужчинами вообще за оскорбление. Дресслер был чудовищем, а не человеком.
Под кодом была пара строк, и она их с интересом прочитала.
Эта комбинация предназначена для того, чтобы вы освободили Домициана ПОСЛЕ ТОГО, КАК ВЫ ПОКОРМИТЕ ЕГО ПО КРАЙНЕЙ МЕРЕ ЧЕТЫРЬМЯ ПАКЕТАМИ КРОВИ. Есть еще одно письмо для него. Пожалуйста, убедись, что он его прочитает.
Это был лист бумаги, без конверта, просто сложеный пополам, приклеенный скотчем к двери. Подняв брови, Сарита развернула бумагу и прочитала сообщение на другой стороне.
Домициан Аргенис,
