– Говорить о чем?

Бабушка взглядом говорит мне тс-с, и я молчу.

Мама моргает.

– Никто из вас не хочет ничего мне сказать?

– Нет, я воздержусь, – самым невинным и елейным голосом говорит бабушка.

Мама наклоняет голову.

– Ты… воздержишься? От чего? Чтобы сказать мне?

Бабушка улыбается и кивает.

– Воздержусь.

Мама переводит взгляд с бабушки на меня и обратно, и я пожимаю плечами, словно ничего не знаю.

Маме, похоже, хочется спросить что-то еще, но она только вздыхает.

– Ладно, хорошо, пойду за другими вещами. Лили, не сиди на кухонной стойке, – говорит она, прежде чем выйти на лестницу.

Я соскальзываю со стойки, но, как только мама уходит, поворачиваюсь к бабушке.

– Что ты взяла? И зачем? И что случилось?

Бабушка вручает мне стопку тарелок.

– Довольно об этом. Сейчас ты накрываешь на стол. Коса тебя оберегает. Не подпускает тигров.

Она отворачивается и продолжает резать овощи.

Обычно, когда мы устраиваем коса, она украдкой дает мне кусочек чего-нибудь вкусного, подмигивая и шепча: «Ешь быстрее, пока духи не заметили».

Но сегодня все иначе. Она не предлагает, а я не прошу. Я делаю то, что мне велено, и накрываю на стол, размышляя о тиграх, и похитителях, и бабушкиных историях.

Ведь бабушка всегда рассказывала нам о невероятных вещах, и сейчас я думаю: «А вдруг все это правда?»

Позвольте рассказать вам сказку. Ту самую сказку. Про тигра. Если вам, конечно, интересно. Если вы действительно хотите ее услышать.

Много-много лет тому назад, когда тигр ходил, как человек, две маленькие девочки жили со своей бабушкой в небольшом, увитом виноградной лозой домике на краю деревни, на вершине холма. Они были сестрами, у них были длинные черные косички, и все у них было общее, включая любовь к рисовым лепешкам.

Однажды бабушка пошла в деревню, чтобы купить рисовые лепешки для своих девочек, но по пути домой ее остановил тигр. Он появился из ниоткуда, будто спрыгнул с неба, и стоял прямо перед ней, преграждая дорогу.

– У тебя есть то, что мне нужно, – сказал тигр.

А когда тигр от тебя чего-то хочет, ускользнуть очень трудно. И что делать в такой ситуации? Бежать. Не разговаривать с тигром. И уж точно его не слушать.

Поэтому бабушка бросила рисовые лепешки, чтобы отвлечь его, и, пока он глотал их целиком, побежала.

– Как вкусно! – прорычал тигр.

Но если ты дашь тигру рисовые лепешки, то он захочет добавки.

– Еще!

Бабушка не успела далеко уйти. Тигр догнал ее, прыгнул и оказался прямо перед ней. Но у бабушки больше не было никакого угощения, поэтому он набросился на нее и проглотил целиком, как рисовую лепешку. Единственное, что от нее осталось, это платок, медленно падающий на землю.

Но тигру хотелось еще. Этого ему было мало – тиграм всегда мало, но он был умен.

Он подобрал бабушкин платок, и когда через несколько дней подошел к небольшому домику, то надел этот платок, чтобы никто его не узнал.

Постучавшись в дверь, тигр сказал:

– Девочки, это я, ваша хальмони. Я стою под дождем, мне холодно. Впустите меня.

Он начал царапать когтями стены дома.

Шкряб, шкряб, шкряб.

Девочки поняли, что что-то не так. Бабушкины ногти никогда не были такими длинными, такими грязными. Бабушка любила красивый маникюр.

Но девочки так соскучились по своей бабушке…

– Девочки, я принесла вам рисовые лепешки. Лакомства для Унии, для Эгги.

Младшей сестренке ужасно хотелось к бабушке. И тигр обратился к ней:

– Поверь мне, Маленькая Эгг. Поверь.

И она подбежала к двери и распахнула ее.

Эгги затаила дыхание и замерла в ожидании. И тут тигр зарычал.

Вот вам урок: никогда не доверяйте тиграм.

Эгги тут же поняла, что это не ее хальмони (бабушка никогда не рычала).

Девочки бросились бежать, а тигр погнался за ними, через пустыни и океаны, снежные горы и залитые дождями леса. Они бежали и бежали, пока не закончилась земля. Перед ними распростерлась зияющая бездна – край мира, конец истории.

– Вот и все, – зарыдала Уния.

Тигр подступал все ближе. Он был очень голоден.

– Помоги! – подумала Эгги. Она закрыла глаза и стала молить небесное божество. – Спаси нас! Прошу тебя, пожалуйста, пожалуйста.

К ее удивлению, небесный дух ей ответил.

– Хм-м, – сказал он. – Хорошо, ладно. Но взамен вы расскажете мне сказку.

Даже небесные боги не могут устоять перед хорошей историей.

Тогда Эгги и Уния быстро придумали и рассказали ему сказку.

Думаю, вы не удивитесь, узнав, что небесный дух спас девочек. Такие истории всегда хорошо заканчиваются. Едва тигр прыгнул на них, как на одном краю неба появился волшебный канат, а на другом – волшебная лестница.

Уния схватила канат, а Эгги – лестницу, и они полезли вверх – все выше и выше, пока наконец не оказались в безопасности в небесном королевстве.

И там небесный бог сказал им, что они могут оставаться с ним вечно, но должны найти себе какую-то работу. Жизнь в небесном королевстве стоит недешево.

Тогда старшая сестра стала солнцем, а младшая – луной.

Уния была счастлива, но Эгги страдала. Все всегда подолгу смотрели на луну, и ей это не нравилось. Ей хотелось спрятаться.

Тогда старшая сестра предложила поменяться местами.

– Не переживай. Ты можешь быть солнцем вместо меня. Никто не может смотреть на солнце.

Проблема решилась! Они снова были счастливы и заняли свои места по разные стороны неба, навсегда оставаясь в безопасности.

А что же тигр? Он так и остался на земле. Тигр умолял позволить ему подняться, но небесный дух ему не внял. Он не желал слушать историю тигра, поэтому прогнал его.

Когда я была совсем маленькой и бабушка год за годом рассказывала нам эту сказку, то меня всегда устраивала такая концовка. Я никогда не задумывалась о тигре.

Я ни разу не спросила: «А что за история была у тигра?».

Я ни разу не подумала: «А что бы случилось, если бы тигр вернулся?»

Я просыпаюсь вся в поту. Простыня скомкана, подушка влажная, кровать скрипит. В животе у меня урчит, и я понимаю, что безумно голодна и хочу кимчи[3] прямо сейчас, поэтому выпутываюсь из одеяла и выскальзываю из кровати. Проходя на цыпочках по комнате мимо спящей сестры, я прошу скрипучие половицы не шуметь. Но они не слушаются. И стонут под моими ногами.

Сэм не шевелится.

Я выхожу из комнаты и спускаюсь по лестнице, держась за перила, вглядываясь в темноту, пытаясь рассмотреть хоть что-то в тенях.

В тенях есть что-то странное.

Они будто пляшут и изгибаются передо мной, словно их отбрасывает что-то, чего я не вижу.

Я протираю глаза и трясу головой, прогоняя сон, и тени становятся обычными. Я медленно крадусь по лестнице, мимо бабушкиной спальни, мимо спящей на кушетке мамы.

Иду на цыпочках к кухне…

И останавливаюсь.

Коробки, стоявшие перед дверью в подвал, теперь сдвинуты в сторону, освобождая проход.

Я знаю, что мама хотела передвинуть коробки, но не думала, что для нее это настолько важно, что она рискнет расстроить бабушку. В любом случае она собиралась отодвинуть их к стене, а не просто на несколько дюймов в сторону.

Что еще более странно: дверь приоткрыта.

Невидимая тяжесть давит мне на грудь так, что дышать становится все труднее.

За окном ветви дерева раскачиваются на ветру, царапая по стеклу, и дверь в подвал будто тоже слегка качается из стороны в сторону.