Уголок его рта приподнимается в легкой улыбке, но горящие глаза противоречат добродушным манерам Ноя.

Мы не оставались наедине в кровати с ночи понедельника в доме Джузеппе.

Моя шелковая пижама — та, которую я надела, втайне надеясь его помучить, — такая нежная и откровенная, что это почти дьявольское зрелище.

Ной рассматривает каждый дюйм моей фигуры, начиная с голых ступней и поднимаясь по ногам. По моей коже проносятся мурашки. Его взгляд скользит по моим рукам, груди, шее, губам. Когда его глаза наконец встречаются с моими, живот сжимается от желания.

Я хочу, чтобы Ной меня поцеловал.

Я поворачиваю голову к нему и смотрю на его губы, думая обо всем, что я хочу, чтобы он сделал со мной. Места, которые я хочу, чтобы он трогал и пробовал на вкус. Мои мысли имеют рейтинг XXX.

Пожалуйста.

Умоляю тебя.

Избавь меня от страданий.

Сдави своей рукой мою грудь, прижми меня спиной к стене и реши нашу судьбу.

Но Ной меня не целует.

Ной и пальцем ко мне не прикасается.

Мы не двигаемся с места, пока я не чувствую себя пьяной от желания.

В конце концов, Ной тяжело вздыхает и отворачивается, уставившись на стену в другом конце комнаты.

Хотела бы я знать, о чем он думает. Быть здесь с Ноем, просто добровольно сидеть рядом друг с другом — для нас это интимно. Мы все еще привыкаем ко всему этому.

— Что бы сейчас подумали Прошлый Ной и Прошлая Одри, если бы увидели нас, сидящих вот так? — спрашиваю я.

Ной улыбается.

— Они бы не поверили, — качает головой он и выбирается из кровати. — Я, наверное, пойду еще раз проверю детей перед сном. Просто чтобы убедиться, что все в порядке.

Я киваю.

— Точно. Да. Просто чтобы убедиться.

Я жалею, что отпустила его, как только он ушел.

Суббота тянется.

8:00 утра: завтракаю в столовой, мечтаю о свидании с Ноем.

8:03 утра: потягиваю кофе, жалею, что я не на свидании с Ноем.

8:07 утра: проверяю время, предполагая, что уже больше 10 — рычу от отчаяния.

8:10 утра: вижу Ноя, краснею как школьница

8:11 утра: отчаянно жалею, что я не на свидании с Ноем.

Весь день — это странный лихорадочный сон. Кажется, я обедаю с детьми в столовой. Кажется, что после обеда мы идем с ними за мороженым. На самом деле мой мозг сконцентрирован на том, чтобы добраться до самого приятного.

Я запираюсь в своей комнате за два часа до встречи с Ноем в выбранном им ресторане. Мы договорились, что лучше пойти по отдельности, чтобы нас не заметили вместе. Я не готова отвечать на назойливые вопросы детей или других сопровождающих.

Я считаю, что двух часов достаточно, чтобы подготовиться и успокоить нервы. Если бы у меня был алкоголь, я бы выпила.

Я почти отказалась от того, чтобы надеть маленькое красное платье.

Готовясь, я кладу платье на кровать и, не обращая на него внимания, завиваю волосы, наношу макияж и решаю, какой оттенок помады лучше всего подойдет для этого случая. Falling in Love with Your Enemy (Влюбиться во врага) — оттенок 104 от Revlon.

Когда уже нежно одеваться, я роюсь в шкафу, пытаясь найти менее смелый наряд. У меня есть черное платье, которое я надевала на двойное свидание, но мне кажется неправильным надевать его снова сегодня вечером. У меня много сарафанов, но ни один из них не выглядит достаточно модным. Шорты, футболки — нет, абсолютно нет.

Когда дело доходит до дела, у меня действительно нет выбора.

Маленькое красное платье или ничего.

Я надеваю его и пальцами проверяю школьный дресс-код. Опаньки. Меня бы точно отправили домой.

У меня в комнате нет зеркала в полный рост, и это к лучшему. Думаю, если бы я себя увидела, то непременно бы струсила. Проверив телефон, я понимаю, что опаздываю на несколько минут, и у меня больше нет времени сомневаться в себе. Я хватаю свитер, чтобы накинуть его — на случай, если по дороге мне попадется ученик, — и выбегаю за дверь.

Ной сидит за маленьким столиком у стены в ресторане. Он вытирает руки о джинсы, затем поправляет воротник рубашки. Украдкой оглядывается через плечо и делает длинный глоток воды.

Я понимаю, что никогда раньше не видела, чтобы он нервничал. Не так, как сейчас.

Ресторанчик маленький, все сгруппировано в одном месте — и столы, и люди. Официанты снуют между стульями, разнося подносы с едой. Среди суеты и шума Ной не замечает меня, пока я не оказываюсь рядом со столиком.

Ной сразу же поднимается и подходит, чтобы помочь мне со стулом.

— На какой-то момент я испугался, что ты не придешь.

— Я боялась, что приду к пустому столу.

Я снимаю с плеч свитер, который мне больше не нужен, поскольку в ресторане достаточно тепло. Это просто издевательство, что Ной стоит позади меня, поскольку я не имею удовольствия видеть его лицо в тот момент, когда он бросает взгляд на мое платье. Однако улавливаю его резкий вздох и стараюсь скрыть ухмылку. Определенно, оно стоит тридцати пяти евро.

Я сажусь, и он пододвигает мне стул.

— Что у тебя там? — спрашивает Ной, указывая на принесенный мною конверт из плотной бумаги.

— О. Немного бумажной работы перед ужином.

— Почему я не удивлен?

Как только Ной садится за стол, рядом с ним появляется официант.

— Вина к столу? — спрашивает он.

— Нам по бокалу красного, пожалуйста, — отвечает за меня Ной.

Когда официант уходит, я наклоняюсь вперед.

— Откуда ты знаешь, что я не хочу белого?

Он закатывает глаза.

— Потому что я знаю. Так ты расскажешь мне про это или нет? — прищуривается Ной, читая надпись на конверте, который я все еще держу в руках. — Ты реально назвала его «Юридический документ»?

— Заткнись. Да, — я вытаскиваю из конверта единственную лежащую в нем страницу и расправляю ее на столе. — Ты готов?

— Сомневаюсь, что когда-нибудь буду готов. Просто прочитай это.

Я откашливаюсь и понижаю голос, сменив свою обычную манеру поведения на роль Непревзойденного Профессионала. Каким я никогда не была и не буду.

— Гм. Нижеподписавшаяся Одри Коэн настоящим подтверждает, что обладает полной и исчерпывающей информацией…

— Полное и исчерпывающее — это лишнее.

Я пристально смотрю на него, пока снова не воцаряется тишина.

— Попрошу соблюдать порядок в зале суда.

Ной прищуривает глаза, вероятно, уже жалея, что пригласил меня на это свидание. Я все равно продолжаю.

— …полной и исчерпывающей информацией о попытке розыгрыша (розыгрышей), который должен был совершить Ной Петерсон, далее именуемый «Болван № 1» (Б1).

— Б1 никоим образом не достиг своих заранее намеченных целей, перечисленных ниже:

1) обмануть ее, заставив думать, что он искренне в ней заинтересован

2) Подурачиться с ней

3) Заставить ее влюбиться в него, а затем публично разбить ей сердце.

Настоящим подтверждается, что это произошло в этот день, 17 июля, в восемь часов.

Я поднимаю взгляд и вижу, что Ной ухмыляется. Ему это нравится.

— Я пыталась заверить это у нотариуса, но было слишком мало времени. Ты хочешь просмотреть его, прежде чем подписывать? Можешь не торопиться.

— Ты — просто нечто, знаешь это? Просто дай мне ручку.

Я передаю ему одну из своего маленького клатча. Это самая официально выглядящая письменная принадлежность, которую я смогла найти.

— Распишись здесь.

Он даже не колеблется.

— И здесь, — указав, говорю я. — Здесь. Еще раз здесь. И здесь только инициалы.

Закончив, Ной роняет ручку и откидывается в кресле, стараясь выглядеть серьезным. Я беру документ и дую на чернила, чтобы убедиться, что они высохли, после чего засовываю его обратно в конверт и запечатываю.

Официант возвращается с вином, и мы с Ноем чокаемся бокалами, не сводя глаз друг с друга.

— Я не собираюсь разбивать тебе сердце, — абсолютно уверенно говорит Ной. — Это не какая-то глобальная продуманная схема, которую я вынашивал годами.