Слава богу, что сейчас темно, иначе он бы увидел мое декольте в этом платье.

Я наклоняюсь над ним, чтобы бросить свитер на прикроватную тумбочку, а затем ложусь обратно. Если при этом мои сиськи с ним соприкоснутся, эй, это маленькая кровать. У меня по-другому не получается.

Когда я возвращаюсь в позу маленькой ложки и прижимаюсь к нему, Ной уже совсем твердый. Признаться, я его провоцирую.

— Нечего смущаться, — говорю ему я. — Это случается со многими парнями. Если через несколько часов не пройдет, мы просто отвезем тебя в больницу.

Очевидно, я зашла слишком далеко, потому что в мгновение ока Ной переворачивает меня на спину и склоняется надо мной. Я беспомощна. Его колено зажато между моих ног, руки по обе стороны от моей головы, он нависает надо мной.

Я, как могу, сдерживаю вопль, чтобы не напугать семью Джузеппе. Это как раз то, что нам сейчас нужно — все они бросятся сюда, чтобы помочь мне отбиться от Ноя.

— Ты играешь с огнем, — предупреждает он.

В темноте я едва могу разглядеть его лицо, но могу представить, что оно выглядит зловеще.

— Ты доказал свою правоту, — слегка задыхаясь, говорю ему я.

Но даже сейчас я ничего не могу с собой поделать. Я запускаю руку ему под рубашку и прижимаю ладонь к прессу, который весь день так хотела потрогать. Это, мягко говоря, приятно.

— Одри.

Звучит так, будто он стискивает зубы. Мне действительно нужно остановиться.

«Прекрасно».

Я поднимаю руки и размахиваю белым флагом.

— Хорошо. Прости. Я буду вести себя хорошо.

Я предполагаю, что сейчас Ной с меня скатится, удовлетворившись моими извинениями, но вместо этого он плавно опускается, и я чувствую, как его восхитительное тело прижимает меня к матрасу. Лежа на мне, Ной кажется огромным и угрожающим. Он трется коленом у меня между ног, делая свою грязную работу. Каким-то образом он точно знает, где нужно тереться, и я задыхаюсь. Ной посмеивается и прижимается губами к моей шее, прямо под ухом.

— Это случается со многими девушками, — язвительно говорит он мне. — Если через несколько часов не пройдет, мы просто отвезем тебя в больницу.

Так вот как все будет происходить.

Мы можем говорить о прекращении военных действий, что-то в наших отношениях может и впрямь измениться, но я сомневаюсь, что мы с Ноем когда-нибудь сможем жить в мире. Тигр не может поменять свои полосы, и нам это слишком нравится. Око за око — наша любимая игра.

Удовлетворенный тем, что вызвал у меня ту же реакцию, Ной слезает с меня, и мы перестраиваемся в исходное положение.

— Постарайся немного поспать, — говорит он, откинув мои волосы в невероятно нежном проявлении чувств.

Это первый случай, когда я понимаю, что полностью обречена. Если Ной проявит ко мне доброту, я влюблюсь. Мгновенно.

Как только я закрываю веки и пытаюсь расслабиться, я понимаю, что не сомкну глаз. Я могла бы сейчас встать и избавить себя от проблем, но мне слишком хорошо лежать здесь, прижавшись к Ною. Странно, да. Чуждо, определенно. Но и хорошо. Приятно. Безопасно. Когда я в последний раз так себя чувствовала? Джефф никогда не давал мне чувство защищенности. Он не любил обниматься, говорил, что ему это неприятно.

Я никогда не представляла, каково это — спать в одной постели с Ноем. Он относится к этому с большой заботой. Старается дать мне как можно больше места, не переваливаясь через край. Поворочавшись, Ной устраивается позади меня, и когда его дыхание становится ровным, и он засыпает, я немного расслабляюсь, зная, что теперь, когда Ной спит, он больше не сможет причинить мне никаких неприятностей.

Я почти привыкла к весу его руки на моей талии, но мне еще многое нужно переварить после прошедшего дня.

Теперь, когда я осталась наедине со своими мыслями (ужасающими мыслями) я проигрываю в голове каждую деталь моего общения с Ноем от пляжа до машины и этой комнаты, и когда заканчиваю и все еще не чувствую усталости, то повторяю все заново.

Свидание!

Я согласилась на свидание!

В следующую субботу!

Я паникую, потом успокаиваюсь, потом нахожу новый повод для паники. Это кажется бесконечным, но в конце концов мой мозг должен отключиться, потому что в следующее мгновение я понимаю, что уже наступило утро. Бледный свет проникает в окно. Петух нарушает тишину и покой. Я лежу на животе, наполовину на Ное. Моя нога перекинута через его ногу. Щека прижимается к его груди. Я пускаю слюни на его футболку. Ной лениво обхватывает меня за попу.

Вот это да.

Я отталкиваюсь от него, и Ной вздрагивает, довольно быстро уловив, где находится его рука. Он поспешно ее убирает и откашливается, пытаясь скрыть легкий румянец. Ной покраснел! Я никогда не думала, что доживу до этого дня.

Я довольно изобретательно решаю перестраховаться и пропустить любую болтовню о прошлой ночи на тот случай, если мне все это приснилось. Известно, что у меня бывают яркие сны, а в то, что Ной испытывает ко мне чувства, довольно трудно поверить при свете дня.

Вставая и разминая ноющие конечности, я поддерживаю чисто платоническую тему разговора.

Хорошо спалось?

Я храпела?

О, я стянула одеяло? Ха-ха. Упс!

Ной спускает ноги с кровати, и я думаю, что он собирается встать, но он сидит, наклонившись вперед и с любопытством разглядывая меня.

Я инстинктивно дотрагиваюсь до головы.

— У меня что, на голове шухер? У тебя шухер.

Восхитительно.

— С твоими волосами все в порядке, — говорит он мне все еще сонным голосом. Почему это так сексуально?

Я принимаюсь за лицо, потирая его то тут, то там. Я могла оставить немного слюны.

— С твоим лицом тоже в порядке. Я просто пытаюсь понять, планируешь ли ты отказаться от перемирия или нет. Зная тебя, ты не спала всю ночь, уговаривая себя пойти на попятный.

Меня убивает в Ное то, что, когда он говорит «зная тебя», его карикатурные наблюдения всегда раздражающе точны.

Зная тебя, ты провела выходные за просмотром документальных фильмов о настоящих преступлениях.

Зная тебя, твои ящики забиты ручками, расположенными в порядке ROYGBIV³⁴.

Зная тебя, ты уже планируешь, какое печенье принести на следующее собрание сотрудников.

То, что мы враждовали все эти годы, заставило нас внимательно следить за каждым шагом противника. Ной любит только шоколадный торт? Я обязательно заказываю ваниль для вечеринки в честь выхода Энджи на пенсию, просто чтобы его позлить. Весело, правда? Мы изучали привычки друг друга решительно и сосредоточенно. Мы выяснили, что заставляет противника «тикать». Теперь я понимаю, что иметь врага — это то же самое, что иметь лучшего друга.

Ной знает меня лучше, чем кто-либо другой.

Эта мысль вызывает у меня дикий смех.

Я никогда не ожидала такого развития событий.

Я все еще не понимаю, как это получится, но готова попробовать. При свете дня я не стану прятаться в свой черепаший панцирь и не доставлю ему удовольствия увидеть, как я трушу.

Я подхожу к нему и, раздвинув руками его колени, проскальзываю ему между ног, а затем медленно наклоняюсь, чтобы он мог видеть ложбинку между грудями. Мои губы касаются его щеки, и я нежно целую его в заросшую щетиной щеку.

— В субботу.

Это обещание.

— Мисс Коэн! Вы слушаете? Наш фургон чуть не съехал с дороги! — говорит Элис, широко раскрыв глаза. — Лоренцо так громко ругался! Это было на итальянском, но я все равно его слышала!

— Мы действительно свернули, клянусь. Я закричала и схватила Элис. Парни из Тринити смеялись, им было все равно, но я видела, как моя жизнь промелькнула у меня перед глазами! — настаивает Милли. — Я думала, мы УМРЕМ!

Сейчас день вторника, и я втиснута аккурат между всеми девочками из Линдейла за столом в столовой. Я этого не планировала. Мы с Ноем вернулись в школу сразу после обеда. Наше утро было хаотичным. Эвакуатор. Автомастерская. Долгое возвращение в Рим. Быстро приняв душ и сменив одежду, я пришла в столовую в поисках какой-нибудь еды, где меня разыскали ученики, чтобы вернуть мне мой найденный среди полотенец телефон.