Как-то неожиданно возникла эта подруга. Эта Туся Гатова. Туся-Натуся. Лет пять назад. Лину тогда занесло в Дом Кино. Вот-вот… Сидит, пьёт кофе в буфете после просмотра новомодного и абсолютно дурацкого фильма. Множество трюков, эффектов, но – ни о чём фильмец. Зато режиссёр знаменитый. Да-а. Вот ведь…Толпа… Полина в джинсах и майке… Лето… И вдруг за её столиком материализовалось нечто длинное, худосочное, в длинных серьгах, в длинном платье, и при бусах. Волосы – протяжная пакля цвета пыли. И лицо такое же. Всё какое-то вытянутое, словно жвачку растянули. Но мнение о фильмице совпало. Разговорились, познакомились. Туся метала образы, клеймя кино, потом заговорила о чём-то абстрактном. Её речь была цветиста и замысловата. Это был длиннющий, как и её бусы – почти до пола – монолог, от которого она получала явное удовольствие. Оргазм. Лина слушала вполуха, как шелест листвы, и думала о своём. Сначала-то она пыталась понять, о чём вообще речь, но вскоре стало ясно, что ни о чём. Ну и ладно, пусть шелестит, Полине это даже понравилось. До метро шли вместе, наслаждаясь летним вечером. Обменялись телефонами. Стали иногда созваниваться. Ходили вместе в кино, в театр. Постепенно они подружились. Туся целыми днями металась по разным тусовкам, мероприятиям, литературным вечерам в библиотеках, по выставкам, где она обязательно выступала со своими длинными замысловатыми речами, и эти её монологи прекрасно вписывались в антураж – не совсем понятно, но звучит умно. Да никто особенно и не слушал, главное – она создавала фон.

Ночами Туся звонила Лине и долго, смачно рассказывала о своих вылазках. И звала её с собой. Говорила она хорошо поставленным голосом, с расстановкой, с паузами, иногда прихлёбывая что-то – чай из чашки, вино из бокала, и голос её блаженно замирал.

Несколько раз Лина ходила с подругой на какие-то фуршеты, на нудные лекции. Потеря времени. Тусовщица Туся. Ну, да ладно.

Вот, сейчас позвонит. Что-то поднадоела подруга. Лина лежала в постели с книжкой. Окна нараспах, свежий сквознячок. Не возьму трубку, – подумала она. Но нет, не звонит.

Какой-то звук – с улицы. Словно рокот волн. Видно, ветер поднялся. Шторы рванулись и взлетели ввысь. Полина встала и пошла на кухню. Плеснула в чашку квас. Чашку эту подарила ей Туся. Прикольная такая, даже не чашка, а кружка, квадратная, белая, с большими чёрными цифрами. Лина только сейчас обратила внимание на эти цифры: 0435. Что это? Ха-ха, это шифр! Повадились к ней цифры! Это уже второй случай. А до этого, на той бумажке, впорхнувшей к ней на подушку, тогда ещё, позавчера, тоже были. На цифры у неё отличная память. Если их составить вместе, будет 04420435. Может, это номер какой-то банковской карты? Хотя, нет, на картах номер длинный. Фрагмент?

Ну вот, телефон. Взяла трубку. Точно, Туся.

– Эй, как дела, подруга? – довольный, поставленный, сценический голос. В детстве играла в школьных спектаклях.

– Привет, дела задумчивые, – произнесла Полина. И принялась рассказывать позавчерашний сон. Сон этот вдруг ярко вспыхнул в её мыслях.

–Такая романтика, представляешь! И я даже не успела спросить его имя, вот что ужасно! – простонала она.

– Его зовут Роман, а фамилия Тик, – сказала Туся.

– Как? Откуда ты знаешь?! – опешила Полина.

– Экс пэдэ Хэркулем, – произнесла она с апломбом.

– Что-что?

– Это латынь. По ноге узнаю Геркулеса.

– И что это значит?

Туся сделала паузу, побулькала, звякнула бокалом, и произнесла протяжно:

– Сутану подобрав, дубинку в руки взяв, ушёл он в безлунную ночь.

– При чём тут сутана с дубинкой без луны? Кто ушёл?

– Ну, твой романтик из сновиденья. Он же романтик? Разбей по слогам, будет Роман Тик.

– По слогам будет Ро Ман Тик, – поправила её Лина.

– Значит, он китаец, ха-ха-ха!

– Ну, если бы он был китайцем, его звали бы как-нибудь не так, например, Ли Му Ци.

– Ли Му Ци, почти лимузин. Всё ясно. Твой Роман приедет к тебе на лимузине, ха-ха-ха!

– Грех издеваться надо мной, – обиделась Полина.

– Приедет-приедет, вот увидишь. Это он во сне попрощался, а во снах всё наоборот бывает. Иногда. Во сне так, а наяву этак. Манэ эт ноктэ.

– Что это значит?

– Утром и ночью. Ты лучше спроси, как я провела день!

– Как ты провела день?

– Я была в индийском магазине. И купила потрясные деревянные бусы, длинные такие, и ещё многослойный браслет из разноцветных бусинок, и сумку такую хэбэшную расписную – просто мешок на длинной ручке, чудо! И деревянного слоника соломенного цвета! А там еще был такой интересный медный кувшин, я его куплю в другой раз…

Уснула Полина под утро. А проснулась далеко за полдень. Долго пила крепкий чай и смотрела телик. Дни бежали чередой, словно пенные барашки по морским волнам. И ей это нравилось. Ей нравилось бродить по улицам, заглядывать в магазины, рассматривать прохожих – иногда такие прикольные попадались, с эпатажными причёсками, в причудливых прикидах. Идут в наушниках, уткнувшись в смартфоны, болтают со своими телефонами, и фразы такие забавные. Одна девица с разноцветным хаером на башке и в рваных джинсах вещала:

– Некоторым девушкам нельзя есть курицу, иначе это будет акт каннибализма. Так что не заморачивайся с готовкой…

Парень в камуфляже:

– Ну, блин, на секунду в магазин заскочил, выхожу – тачки нет, эвакуатор уволок, ну что за страна, что за планета, есть вааще нормальное место во Вселенной для нормального сапиенса, который хомо?

Дама в ядовито-зелёной тунике:

– Да вы что, лимонная акула – живородящая, причём детёныши связаны с ней пуповиной!

Душное выдалось лето. Ну и жара! Лина любила жару. Любила свои сарафаны, туники, открытые короткие платьица. Ей всё это безумно шло. Она была хорошо сложена, и ей очень нравились короткие юбочки и шортики. Красивые ноги с маленькими ступнями и узкими щиколотками, на которых посверкивали тонкие цепочки, легко и весело шагали по пыльным знойным тротуарам.

Дома просто жуткая духота! Холодильник трещал так, словно в нём танцевали лезгинку. Она достала ополовиненную дыню, порезала на короткие дольки, и впилась зубами в душистую сочную мякоть.

Звяк, звяк! – раздалось на полке. Пришла СМСка. Ладно, потом. Наверно, реклама. Засыпали всякой хренью.

Ночью валялась в постели, смотрела телик. Досмотрела фильм. Да, надо подзарядить мобик. Пошла на кухню, взяла телефон, поставила на зарядку. На экране – ММС. Что это? Просмотр. Какие-то мужики, непонятно, что… что… Убийство! Нет, это не просто, это по-настоящему!

И тут раздался звонок. Голос в трубке произнес:

– Слышь, ты, сотри. Это ошибка. Не тебе должны были послать. Сотри, если жить хочешь!

Она выключила мобильник. Всё ясно! Заказное убийство, видео должны были послать заказчику, а послали ей. Ошиблись. Ну, совсем обнаглели, это же компромат! Полиции уже не боятся! Думают, что полиция не чухнется, что там олухи сидят. А вот я и проверю! А, вот что!

Она взяла трубку домашнего Панасоника, быстро набрала телефон Туси.

– Привет, Тусь! Ну, что я тебе сейчас расскажу! Сядь, а то упадёшь! Такое случилось! Смерть, кровь, компромат, угрозы!!!

– Что такое? – вскинулся голос подруги.

И Полина возбуждённо, захлёбываясь словами, всё выложила Тусе. Та не на шутку испугалась.

– Ты что! Срочно вынь симку и выкини! Спусти её в унитаз! – завопила она в трубку.

– Нет, я пойду в полицию, – заупрямилась Лина.

– Не дури! Тебя прихлопнут, а полиция всё равно ничего делать не будет. Там не любят морочиться, – орала Туся.

– Почему? Полиция должна отреагировать, я сразу пойду к следователю. Это мой гражданский долг.

– Ну, ты застряла в подростковом периоде, – не унималась подруга. – Конечно, а что тут ожидать, ты же всю жизнь с подростками работала, кружок Умелые Руки. Тебе бы вот умелые мозги вставить. Сама как подросток стала. Мимикрия. Тинэйджер. Выкинь симку, завтра купишь новую. Сменишь номер, – увещевала её подруга.