— Оставьте здесь заслон из 400 сабель вашей дивизии и 300 из 14-й кавбригады, а сами с остальными силами атакуйте прорвавшуюся кавалерию, — приказал командарм. — Я поеду через Роговскую и Тимашевку, организую фланговый удар.

Поднимая клубы пыли, открытая машина помчалась по степи. Тугие, степные колосья били по железному капоту, и выбитое от удара из них зерно струйками стекало по ветровому стеклу. Наконец выехали на укатанную дорогу, ведущую в Роговскую. Через полчаса впереди показались строения, справа — станица, слева — железнодорожная станция. И вдруг раздался испуганный крик шофера:

— Белые!

Навстречу машине скакал кавалерийский разъезд.

— Жми вперед! — приказал Левандовский и поднял лежавший у его ног пулемет «льюис». Всадники приближались. Подпрыгивая на неровной дороге, машина неслась им навстречу. Командарм оперся на кожаную спинку заднего сиденья и, когда стали различимы красные потные лица казаков, нажал на спусковой крючок. Пулемет задрожал в его руках. Не зря в империалистическую войну командовал Левандовский пулеметчиками, лучше его в дивизионе никто не стрелял. Первая же короткая очередь выбила из седла троих всадников, остальные рассыпались в разные стороны, и этого мгновения хватило на то, чтобы проскочить мимо них. Но казаки развернулись и не отставали. Нахлыстывая и понукая лошадей, они продолжали гнаться за автомобилем. Командарм короткими очередями держал их на расстоянии, меткими пулями сбивал вырвавшихся вперед. Рядом отстреливался из маузера молодой адъютант.

Сняв из-за плеча карабины, белые на скаку открыли по машине огонь.

«Только бы не попали в шины, — подумал Левандовский, меняя диск с патронами. — Тогда не уйти».

Хлопавшие над ухом выстрелы из маузера смолкли. Командарм повернул голову и увидел медленно сползавшего на пол погибшего адъютанта. Припав к пулемету, Левандовский вновь открыл огонь по преследователям. Чувствовалось, что их лошади скачут из последних сил. Постепенно фигуры всадников стали уменьшаться и вскоре совсем исчезли за горизонтом.

...Обе стороны готовились к решительной схватке. Левандовский наметил начало операции на 24 августа. От ее исхода зависела судьба десанта. На правом фланге своей армии он сосредоточил крупную группировку во главе с Николаем Владимировичем Куйбышевым, родным братом известного большевика-ленинца Валериана Владимировича Куйбышева. Ей предстояло атаковать противника между Бейсугским лиманом и линией железной дороги, идущей на Приморск-Ахтарск. Начальник штаба армии Чернышев сообщил, что из бойцов Екатеринодарского гарнизона создан красный десант во главе с бывшим командующим легендарной Таманской армии Епифаном Ковтюхом и комиссаром Дмитрием Фурмановым. Отряд численностью около тысячи человек при четырех орудиях на трех пароходах и четырех баржах отправился вниз по реке Кубани к станице Ново-Нижнестеблевской, где размещался штаб десантных войск. Чувствуя надвигающуюся опасность, Улагай вызвал из Крыма транспортный флот для эвакуации.

28 августа части 9-й стрелковой дивизии Н. В. Куйбышева ворвались в станицу Ново-Николаевскую и на рассвете, в молочном тумане, висевшем над плавнями, подошли к Ново-Нижнестеблевской. Неожиданно в тылу у белых послышалась ружейная и пулеметная стрельба, взрывы ручных гранат, нарастающие крики «ура». То вступил в бой красный десант Ковтюха. Не выдержав удара с двух сторон, неприятель стал поспешно отходить за речку Ерик. Красные бойцы преследовали врага буквально по пятам.

Форсировав реку Ерик, наши войска подошли к хутору Слободка, последнему рубежу обороны противника. Дальше плескалось море. Опоясав крохотный клочок земли несколькими рядами траншей и колючей проволоки, белые стояли насмерть, их поддерживала огнем своих мощных орудий корабельная артиллерия. Несколько дней штурмовали эту линию обороны наши войска, но лишь во второй половине дня 5 сентября они прорвали эти укрепления и овладели хутором, а через два дня ворвались в Ачуев. Положение остатков десанта стало безнадежным. Вскоре Орджоникидзе сообщил Ленину: «Ни одного солдата Врангеля на Кубани нет». Быстрый разгром улагаевского десанта армией Левандовского нарушил надежды врагов Советской власти на превращение юга России в новую базу контрреволюции.

Неудача на Кубани не отрезвила Врангеля. Пользуясь поддержкой стран Антанты, он задумал новую операцию — прорваться на Правобережную Украину, соединиться там с войсками панской Польши и образовать единый фронт борьбы против Советской России.

Но прежде чем приступить к осуществлению этого плана, генерал решил разгромить 13-ю армию, прикрывавшую Донбасс, что дало бы ему возможность обеспечить правый фланг и тыл своей основной группировки. По его приказу 3-й Донской корпус генерала Ф. Ф. Абрамова скрытно сосредоточился в районе Пологи — Ногайск и на рассвете 14 сентября неожиданно и мощно атаковал наши части. Не выдержав сильного удара, они поспешно отошли.

Возле Александровска (ныне Запорожье) врангелевцы овладели переправой через Днепр, взяли станцию Волноваха и портовый город Мариуполь. Противник вплотную подошел к воротам Донбасса, обладавшего огромными природными богатствами и развитой промышленностью. Командующий 13-й армией И. П. Уборевич получил приказ — срочно восстановить положение. В помощь ему передавались части, освободившиеся после разгрома десанта Улагая. Левандовский получил предписание — в короткий срок перебросить свои дивизии к Таганрогу. За считанные дни части 2-й Донской, 9-й стрелковой и 7-й кавалерийской дивизий были переброшены на новый участок фронта. Приказом М. В. Фрунзе от 28 сентября из них была образована Таганрогская группа войск во главе с М. К. Левандовским.

Кубанцы прибыли как нельзя кстати. В начале октября 3-й Донской корпус белых при поддержке бронемашин и самолетов перешел в наступление, но красные бойцы под командованием Левандовского прочно держались на линии Волноваха — Мариуполь. В разгар сражения Михаил Карлович решил повторить операцию, которая принесла ему успех под Воронежем. Он организовал смелый рейд в тыл врангелевцев. Внезапным налетом на станцию Розовка был разгромлен штаб 1-й Донской дивизии и тыловые учреждения корпуса генерала Ф. Ф. Абрамова, захвачено много пленных и богатые трофеи. 6 октября М. В. Фрунзе сообщил В. И. Ленину и Реввоенсовету республики, что «угрозу Донбассу можно считать ликвидированной»...

25 января 1921 года приказом РВС Кавказского фронта была образована Терско-Дагестанская группа войск. Возглавил ее М. К. Левандовский. Дивизиям, переданным под его командование, предстояло ликвидировать контрреволюционный мятеж и бандитизм в Чечне и Дагестане.

Обосновавшись в Грозном, Михаил Карлович приступил к разработке плана разгрома противника. Широкая наступательная операция должна была развернуться в начале весны, когда откроются перевалы, освободятся от снега редкие в этих местах дороги. От напряженной работы его оторвало письмо Кирова: Сергей Миронович просил срочно приехать во Владикавказ.

— В Грузии восстание! — это радостное известие Михаил Карлович услышал, едва переступив порог комнаты, которую занимал член Кавбюро ЦК РКП (б) Киров. Приподнятое состояние Сергея Мироновича передалось и Левандовскому: зимой 1921 года меньшевистская Грузия оставалась единственным оплотом Антанты в Закавказье.

— По решению ЦК Компартии Грузии восстание началось в ночь на 12 февраля вот здесь... — Киров подошел к висевшей на стене карте, уверенно показал пальцем, — в Лорийском районе. Оно быстро распространяется по всей Грузии. В уездах и районах создаются Советы. Руководство вооруженной борьбой взял на себя Ревком Грузии, образованный в городе Шулаверы. Возглавляет его наш общий друг Филипп Махарадзе. От имени трудящихся Ревком обратился к Ильичу с просьбой о помощи. Только что из Москвы пришла телеграмма, в которой Ленин сообщает о своем согласии оказать поддержку восстанию и освобождению Тифлиса, но при условии соблюдения международных норм и в том случае, если все члены РВС 11-й армии ручаются за успех.