Мне нравится, что Декер говорит обо мне всякую алкогольную чушь, когда у самого целый чертов бар в углу.

— Ладно. — рычу я, у меня на шее вздувается вена. — Когда?

— В понедельник вечером.

Я вздыхаю.

— Ты издеваешься? Вечером? Какого хрена, Декер? Может, у меня планы?

Брат улыбается.

— Марафон Порнхаба не считается планом. Профессор — мой хороший друг, он подгоняет клиентов и присматривает для нас потенциальных сотрудников. Хочу, чтобы ты поискал возможных студентов, которым мы могли бы предложить стажировку.

— Вечерние студенты — не настоящие юристы. Зачем нанимать кого-то из них? — стону я, имея точное представление, кто посещает вечернюю школу — люди, у которых не сложилась семейная жизнь, и люди, пережившие свой расцвет. Работающие взрослые, неспособные стать преданными сотрудниками, потому что у них слишком много всего происходит в жизни.

Знаю, что веду себя грубо, но мой мозг ищет любую причину, чтобы избежать этого дерьма.

Декер выпрямляется.

— Знаешь, в чем твоя проблема?

Я поднимаю руки вверх.

— Пожалуйста, скажи мне, папочка.

— Ты неспособен быть взрослым.

Я усмехаюсь.

— Это неправда. Я всегда веду себя по-взрослому.

— В самом деле? Как насчет того случая, когда ты прорезал дырку в упаковке с чипсами, засунул в нее свой член, а затем предложил их Доновану?

Я пытаюсь сдержать смех. Черт, это было весело.

— Он сам напросился. — мне едва удается сохранить невозмутимое выражение лица.

— Это было во время собрания персонала!

— Ну, он ведь пообщался с персоналом, все в порядке.

Декер качает головой и прижимает пальцы к переносице.

— А как насчет диаграммы в Excel, в которой ты оценил сиськи наших самых горячих клиенток?

Я с серьезным видом указываю на Декера пальцем.

— Это было задание учебного семинара, на который ты меня отправил. Я практиковался в сводных таблицах. — даже не могу смотреть на брата, договаривая последнее предложение.

— Господи Иисусе. Все, хватит! Выступишь в колледже, а я прослежу, чтобы ты представил нашу фирму профессионально.

— Отлично. Я свободен? Или что-нибудь еще?

— Иди уже, пожалуйста. От нашей маленькой беседы у меня голова разболелась.

Покидаю его кабинет, и мимо меня проплывает Тейт, бросая на меня косой взгляд. Практически слышу, как они с Декером смеются надо мной.

О, к черту вас обоих и ваш миссионерский секс!

Рейнольдс держит моего брата прямо за член, водит за нос и захватывает фирму. У Декера никогда не было претензий к моей работе, пока не появилась она. Донован рассказал, как Тейт жаловалась Декеру и настояла на отмене один из его судебных исков. Не все хотят вкалывать без остановки, не имея возможности наслаждаться жизнью, как Декер и Тейт. Они живут ради своей работы. У некоторых из нас гребаная жизнь, и нам действительно нравится время от времени шутить и смеяться.

Ведут себя, как озлобленные старикашки. А ведь даже еще не в возрасте.

И вообще, я в компании играю определенную роль, которая идеально мне подходит. Я харизматичный. Хожу куда-нибудь выпить с потенциальными клиентами. Разогреваю их, а потом приходит Декер и заключает сделку.

Единственная проблема в том, что он забирает все лавры себе, будто я ни хрена не делаю.

К черту его.

Я трачу на встречи и уговоры свои выходные, пока Декер в своем гигантском доме занимается отцовством. Терплю бесчисленные похмелья ради этой фирмы, и никакого мне «спасибо». Я никогда не жалуюсь на свою работу, как Декер. Он превращается в телочку. Держу пари, у Тейт член больше, чем у него.

Я улыбаюсь своим мыслям. Мне нравится, что я оправдываю выпивку с клиентами, как ценность для компании. Я такой, какой есть. По крайней мере, не притворяюсь тем, кем не являюсь.

Бросив сумку на столик, роюсь в ней в поисках резинки и собираю волосы в беспорядочный пучок. Мечтаю сбросить каблуки и снять душную рабочую одежду. Неделя выдалась долгая, и теперь нужно подготовиться к учебе и сообразить ужин для папы.

Мы живем с ним вдвоем.

— Это ты, Куинн? — зовет отец из гостиной нашей двухкомнатной квартиры со странной планировкой. Коридор ведет мимо гардеробной к половине ванной комнаты и кухне. Сразу за ней находится гостиная, а затем полноценная ванная комната, разделенная между двумя спальнями. Мы живем на первом этаже, потому что папа передвигается при помощи инвалидной коляски. Несколько лет назад он перенес инсульт, что привело к серьезному повреждению нервов с правой стороны и вынудило его досрочно уйти на пенсию. До этого он работал водителем городского автобуса.

— Нет, это информационный центр. Вы выиграли миллион баксов. — хихикаю я. Это наша постоянная шутка.

Папа катится к кухне на инвалидной коляске, и я улыбаюсь.

— Звонила Хизер. Жаловалась, что ты отказалась сходить отдохнуть сегодня вечером. — его взгляд пронзает меня насквозь.

— Не начинай. На следующей неделе у меня важный экзамен.

— Я поужинаю у соседки. Миссис Уотерс пригласила на энчиладос. — папа улыбается своей кривой усмешкой. После инсульта у него слегка опущен правый уголок рта.

— Ты ведь знаешь, что пожалеешь, когда у тебя начнется изжога.

— Ты пойдешь проветриться с Хизер, а я не буду есть острый соус. Нужно иногда жить и своей жизнью.

Сижу и обдумываю его слова, поглядывая на потолок, а затем снова на папу.

— Договорились, старичок. Но я не ценю, что ты используешь свое здоровье для шантажа.

— Кого ты называешь старичком? Я как огурчик!

— Да, да. — я беру сумочку и обхожу его, чтобы позвонить Хизер и спросить, во что она меня втягивает на этот раз.

***

— Вау. Ты очень сексуальна. Если бы я интересовалась женщинами, то запала бы на тебя. — ухмыляется Хизер и машет мне рукой.

На ней красное платье с прозрачной сеткой по бокам и спереди. Она выглядит фантастически, но наряд оставляет мало места для воображения. Ее волосы собраны в высокий конский хвост и покачиваются из стороны в сторону при ходьбе.

— Заткнись. — разглаживаю волосы по плечам. — Это не слишком? — Обычно я не ношу такую откровенную одежду, но Хизер стащила для меня изумрудно-зеленое платье из своего магазина. Его собирались выбросить, потому что на подоле распустилась нитка.

Спереди и сзади глубокий V-образный вырез, который спускается к пупку спереди и к ягодицам сзади. Я даже не смогла надеть лифчик. В сочетании с каштановыми волосами чувствую себя ядовитым плющом.

Ночной клуб «Призма» забит под завязку. На стене вспыхивают стробоскопы, и в груди вибрирует глухой музыкальный бас. Переполненность этого места вызывает легкую клаустрофобию, но ничего такого, с чем не справится пара коктейлей.

— Давай выпьем! — Хизер приходится кричать мне в ухо.

Я киваю.

Она жестом указывает на бар, и мы прокладываем себе путь сквозь толпу криков и блуждающих рук. Я пожалею о нашем отдыхе завтра утром, но я уже пришла, поэтому выкидываю эту мысль из головы. Я скучала по общению с Хизер и могу позволить себе хоть раз распустить волосы и повеселиться.

Хизер все время ходит на свидания — так она борется с одиночеством с тех пор, как порвала со своим последним парнем.

Я заказываю виски с лимоном. Хизер заказывает «Грязный мартини». С напитками в руках мы ищем столик, но поиск не выглядит многообещающим.

Делаю большой глоток виски и покачиваю бедрами в такт музыке. Надо было заказать два напитка, судя по длинной очереди в баре.

Мы находимся в клубе не более пяти минут, когда мое лицо краснеет, и знакомое покалывание распространяется по всему телу.

Дело не в алкоголе.

Я поднимаю взгляд на второй этаж, откуда открывается вид на главную танцевальную площадку.

Там стоит он.

Дэйкон.

Болтает с какой-то грудастой брюнеткой, которая с ним откровенно флиртует. А он ей улыбается.