― Бежим! ― Скомандовал я и потянул блондиночку за собой.

― Догони этого ублюдка! Живей, скотина, шевелись! ― Слышал я за своей спиной, ускоряясь все сильнее.

Мы бежали по бесконечным пустым коридорам. Я пытался вспомнить машрут, по которому нас сюда привели. Моя подруга совсем не отставала от меня, и я готов был поклясться, что, зная дорогу, она бы с легкостью оторвалась от меня. Бегала она заметно быстрее, это бесспорно.

― Сюда! ― Дернул я ее за руку, и мы свернули за угол. Потом за еще один угол, и еще один.

Наконец, в стенах начали выступать оконные проемы, из которых струился свет. На улице, по-видимому, уже во всю разгуливал новый день. Мы преодолели несколько дверей, пару лестничных пролетов и один светлый холл с холодным камином. После очередных ворот мы оказались на улице. А точнее прямо в центре псарни. Собаки в клетках огрызались на нас, лаяли и рычали.

― Не бойся, бежим дальше.

― Да уж, ― впопыхах ответила блондинка. ― Милые создания…

На следующей арке стояли двое гвардейцев. Я перешел на шаг, и моя подруга тоже.

― Доброго утра, господа, ― обратился я к ним, пытаясь выдавить из себя приветливое лицо.

Солдаты переглянулись.

― Вам нельзя здесь находиться. Вы кто такие?

― Мы тут с моей девушкой немного загуляли. Но ничего страшного, дорогу мы найдем, не беспокойтесь.

Видимо они обратили внимание на наши красные и потные лица, и все поняли без лишних слов. У одного из них растянулась похотливая улыбка.

― Дело молодое, понимаем. Давайте, дуйте скорее отсюда. ― Он указал копьем на открытые ворота в дальней части двора.

― Благодарю вас. Да здравствует король Савлесс Трион!

― Да здравствует король! ― Отбили солдаты копьем землю.

Неожиданно за нашими спинами раздался крик.

― Держите этих двоих! Агх… Наемники! Ух… Убийцы! ― Кричал на последнем дыхании тот рядовой из темницы.

Пока солдаты соображали, мы, недолго думая, рванули к воротам. При желании они могли метнуть в нас копья, но, видимо, решили размять свои ноги.

Погоня продолжилась уже в известных мне коридорах западного крыла. Здесь у нас было заметно больше шансов оторваться. Я все это время держал блондинку за руку. Мы ныряли в низкие проемы для прислуг. Катались по скользким мокрым полам в постирочных комнатах. Виляли змейкой, ускоряясь на прямых участках.

От солдат мы легко оторвались: в своих доспехах они были нам совсем не конкуренты.

― Давай сюда, через кухню выйдем к внешнему выходу, ― скомандовал я и вновь потянул ее за руку.

На кухне во всю кипела работа: готовили завтрак для гостей и королевской семьи. От запаха еды в моем животе что-то проскулило.

― Эй, вы кто такие? Вам сюда нельзя! ― Махал огромным ножом повар в смешном круглом колпаке.

Остальные работники кухни поддержали его.

― Пошли прочь, попрошайки!

― Проваливайте!

Я двинулся к выходу, но в один момент блондинка отцепилась от моих рук.

― Что ты вытворяешь? Бежим, скорее!

Она быстро завертела головой по сторонам, словно белка, затем схватила одной рукой палку колбасы, а другой кувшин.

― Эй, поставь на место! ― Завопила кухарка. ― Охрана, охрана! С королевского стола воруют!

Из противоположного выхода выросли еще двое гвардейцев.

― Давай за мной, живо!

Мы стрелой вылетели из кухни, сбивая с ног людей с посудой. За нашими спинами громыхало бьющееся стекло, звенели падающие приборы и громко материлась прислуга.

Я знал, куда нужно было бежать, но переживал, что на воротах окажется несговорчивый охранник. Тогда пришлось бы делать огромный крюк до центральных ворот замка.

Когда мы достигли цели, я с облегчением выдохнул. На страже стоял Холтес.

― А, Артур, здравствуй! Как пир прошел? Слышал, что последние гости только-только начали расходиться.

― Холтес, старина, я как-нибудь обязательно тебе все расскажу, но сейчас мне нужна твоя помощь. ― Я покосился на свою подругу. ― Выручай, а? По старой дружбе.

Он вопросительно осмотрел блондиночку. Та прижимала к своей груди кувшин и колбасу. Холтес заулыбался.

― А-а-а… Ну все понятно. ― Заулыбался, сученок. ― Давайте сюда, так уж и быть, выпущу голубков на свободу.

Он сделал шаг влево, освобождая путь к двери, которая вела к маяку и бесконечному пляжу. Я пропустил свою подругу вперед, сам чуть задержался в проеме.

― Спасибо тебе. Я же знаю, как тут у вас строго с этим. Если кто-то узнает, что ты выпустил посторонних, тебе сделают выговор.

Он отмахнулся и загородил меня своим телом.

― С тебя кружка пенного и горячий рассказ о своей подруге во всех подробностях, понял?

Я улыбнулся.

― Договорились.

Я уже собирался закрыть за собой дверь, но кое-что вспомнил.

― Холтес?

― Да?

— Это тебе за шлюху и ее яйца, гаденыш.

Я зарядил своим сапогом по его заднице и дал деру. Не знаю, что там кричал мне в спину Холтес, но он был явно очень рассержен.

Ничего, переживет.

Ура! Мы оказались на свободе, и за нами никто не гнался. Нас встречало лазурное спокойное море, чистый воздух и яркое золоте солнце. Мы немного прошли по берегу, чтобы отдалиться от замка. Я предложил остановиться возле невысоких песчаных холмов прямо на берегу моря.

Блондинка отхлебнула из кувшина, затем передала его мне. Я тоже сделал несколько жадных глотков. Ох… это оказался слабоалкогольный ягодный морс. Самое то для моего сухого горла.

Она стянула с себя сапоги, закатала обе штанины и вошла по колено в воду.

— Это просто невероятно! Какая чистая вода. Артур, я вижу свои пальцы! Я вижу камни! ― Радостно кричала моя подруга.

Я присел и тоже снял свою обувь. Влажный и прохладный песок окутал мои уставшие ноги. Чистый кайф…

Она вернулась на берег.

— Артур, я очень сильно желаю искупаться! Скажи, это будет совсем ненормально, если я разденусь перед тобой?

— Брось, мы же с тобой столько пережили вместе. Все в порядке.

Она улыбнулась, затем повернулась ко мне спиной и принялась раздеваться. Сначала с ее плеч слетел жакет, затем в песок спали ее штаны. Она сделала шаг обнаженной ногой, чтобы выбраться из них, а второй ногой откинула штаны в сторону. Ее тонкая рубашка просвечивала на солнце, показывая все ее прелести, но совсем недолго. Вскоре она сняла и ее.

Если бы я сказал, что видел нечто более прекрасное, чем ее тело, я бы нагло соврал. Мои глаза чуть слезились при виде ее сияющей светлой кожи. Идеальной гладкой молочной кожи. Волосы из чистого серебра доходили до ее бедер и слепили меня, отражая солнечный свет. Изящный изгиб спины плавно переходил в ее безупречные круглые ягодицы. Упругие груди гордо смотрели вперед. Аккуратные миниатюрные стопы, плоский живот, широкие бедра, тонкие ручки: она была совершенна во всем. Эталон грации и сексуальности. Если в этом мире и существовала богиня красоты, то без сомнений, это была она. Во плоти.

— Ты сам то не пойдешь? — Ласково спросила она, прикрывая ладонями свои нижние губы.

Я пытался не пялиться на нее, как извращенец. Я хотел найти слова, чтобы ей ответить. Но у меня не вышло. Я был околдован ее телом. Она пленила мой разум.

— Ну и ладно, сиди тут!

Я смотрел, как она радостно, словно ребенок, бежала к воде. Как разлетался песок из-под ее ног. Как солнечные блики весело игрались на ее развивающихся волосах.

Она плескалась и смеялась. Небольшие волны заботливо покачивали из стороны в сторону ее обнаженное тело. В морской пене она казалась еще ослепительнее и сияла, словно одинокая звезда в зимней ночи.

Потом она прибежала обратно. С синими губами, вся в мурашках.

— Хо-ло-дно… — Пробубнила она дрожащим голосом.

Ее лицо излучало счастье в чистом виде. Ее глаза блестели, возможно, даже от небольшого количества слез.

Я обтер ее влажное и холодное тело своей сухой рубашкой, затем завернул ее в плащ, и мы сели под песчаным холмом. Я навалился на холм, а она села между моих ног и прижалась ко мне спиной. Мы в обнимку смотрели на волны, ели колбасу и запивали морсом. Слова покинули нас, оставив наедине с эмоциями.