– Не понимаю. Вышла и вышла. В чем тебя можно заподозрить, солнышко? – Тарас встал и приблизился к Анне вплотную.

– Так ты скажешь, как я прошу? – Голос Анны стал на нотку выше.

– Да. Не беспокойся.

Анна облегченно вздохнула. В этот момент Тарас обнял ее за плечи и приник своими губами к ее. Мир закружился калейдоскопом перед взором Анны – даже закрыв глаза, она видела все. На миг показалось, будто она смотрит на себя откуда-то сверху и недоумевает, как можно о чем-то думать еще, когда ты в кольце успокаивающих рук, а горячие губы вдыхают в тебя новую жизнь – без тревог, забот, опасности…..

– Кхм, – раздалось со стороны.

Анна вышла из оцепенения. В приоткрытую дверь просунулась Тася.

– Аня, ты мне нужна… – Робко и виновато произнесла она.

– Да, Тарас, ты должен сейчас уйти, – Анна нехотя выскользнула из объятий. – Прошу, не спрашивай. Так надо.

– Опять загадки, – нахмурился Тарас.

– Нет, нет. Никаких загадок, – поспешно встряла Тася. – Анечка, не хочет говорить, потому как дело касается меня. Но, так понимаю, что вы теперь почти что член нашей семьи, то какие секреты… Просто я больна, очень больна. А сейчас время процедур, а Анечка у нас искусный врачеватель. Уколы там, массажи, растирания и пр…И, понимаете, Тарас, это должно происходить строго по расписанию. И вот сейчас….

– Я понимаю, я подожду, – согласился мужчина.

– Нет, Аня так устает, что потом ей нужен отдых.

Тарас перевел взгляд на Анну. Та соглашающее кивнула.

– Это редчайшая китайская методика фунь-нюань. Поэтому процедуры строго в определенное время. Вы уж не серчайте. Убедились, что с Аней все в порядке. Телефончик есть. Созвонитесь.

И не дав опомниться мужчине, Тася во время монолога о важности процедуры, оттеснила его к входной двери.

– Я позвоню, – сказал на прощание Тарас.

– Ага, – согласилась за подругу Тася и повернула ключ в замке.

– Уф….

– Ну ты даешь, – рассмеялась Анна.

_ Ты прости, но выхода не было, – извинилась маленькая девушка. – Лейтенант рвется из клетки. У него, видите ли, время…

– Ладно, пошли выпускать птичку на волю, – все еще смеясь предложила Анна.

Но едва они сделали шаг по направлению к комнатам, как почти одновременно приоткрылись две двери, и два голоса почти хором произнесли:

– Ну что, ушел?

Тася и Анна оцепенели.

Две двери осторожно приоткрылись, и двое мужчин – Виталик и Дима, застыли в немом изумлении, глядя друг на друга….

10

– Таааак, что тут происходит? – Лейтенант сделал шаг вперед, справившись с изумлением, расправил плечи и даже чуть приподнял подбородок, дабы выглядеть внушительнее. Но все равно рядом с Виталиком выглядел как подросток.

– А что происходит? С кем? – Навстречу выволок свое огромное тело Ватикан. На его лице не читалось ни каких эмоции. Но Анна нутром видела напряжение обоих мужчин.

– Ой, мамочки, – пискнула откуда-то снизу Тася и моментально испарилась.

– Анна Ивановна, – официозно обратился Дима, – потрудитесь объяснить, что делает в вашей квартире данное лицо?!

– Ага, еще скажи лицо кавказской национальности и без регистрации, – гоготнул Виталик. – Между прочим, я русский и не судим, и не под следствием, имею собственную жилплощадь и хожу в гости к тем, к кому хочу, растопчи тебя табун.

– Да, Дима, я не понимаю. Виталий разве преступник, который в розыске? – взяла себя в руки Анна. – Я ничего об этом не знаю.

– Ну… – заметно сник Дима. – Преступник он конечно еще тот. Но на данный момент незакрытых дел за ним не числится.

– Нуууу, – грозно раскрылился Виталик. – В чем дело тогда? Могу я без ментов с подругой встретится? А вот что ты здесь такую рань делаешь? Пальтецо он, видите ли, принес. О даме беспокоится…

– Ну… – лейтенант сконфузился и отчего- то покраснел. – Я по долгу…

– Долг у него. – Продолжал наступать Виталик. – Долги прощать надо, и тебе простится, как коню.

– Может кофе всем?! – предложила вдруг Анна, не знавшая как погасить накал страстей в тесном коридоре. Но ее не услышали, или сделали вид.

– Гражданин, а вы вообще кто такой? Покажите паспорт. Имею право проверить регистрацию по месту проживания. – Уцепился лейтенант за слабую ниточку.

– Я щас покажу тебе паспортину, конь тебя в гриву, – Виталик рассвирепел, чувствуя, что противник сдает моральные позиции. – Я в гостях, а паспортные данные мои тебе известны, как никому. Что, решил выслужиться, лейтеха? Не там копаешь. Между прочим, Анька, прости Анна, вчера с четырьмя, покрупнее тебя, справилась одна. А ты тут перед бабой крутого корчищь. Тоже мне, хвала и честь полиции….

– Гражданин Шпунтиков, да, я вас знаю, в этом-то и дело, что б задавать вопросы, – Дима стоял скалой.

– Что?!!! – взревел вдруг Ватикан как раненый медведь. Похоже, что фамилия была его больным местом в биографии. – Да, я Шпунтиков. И что? Тебе-то как фамилия, помнишь? Голозадов или Голопередов? А?!

– Моя фамилия Голохвостов. И она не последняя в истории России. – Дима еще больше возвысился в собственных глазах в отличие от каких-то шпунтиковых….

– ЭЭЭэ, ыыы, – гора Виталика возвысилась над лейтенантом.

Еще мгновение, и неизбежное произойдет. Но, толи реакция самосохранения, то ли страх, но Дима под занесенной над ним рукой вдруг проявил чудеса. Одному ему известным способом самообороны он сделал слабый жест, Виталик крякнул и слегка осел – доза для него маленькая была, но ощутимая.

– Ну, ты первый начал….– Тряхнул Ватикан головой как от мухи.

– Коооофееее! – это уже орала во всю мощь легких Анна.

Спорщики оцепенели и повернулись в ее сторону.

– Все идут пить кофе, – более спокойно добавила Анна, передернув плечами и величественно направившись на кухню. – Давайте обсудим все мирно. Лично у меня вопросы есть к обеим сторонам.

Неведомо каким образом, но мужчины повиновались, вразвалку направившись за ней. Через пять минут уже доносился аромат свежесвареного кофе, Виталик и Дима вполне мирно, но абсолютно молча, игнорируя друг друга даже взглядом, чопорно пытались ухватить большими пальцами маленькие чашечки кофе. Анна, тоже молча, кипятила уже третью турку, когда в квартиру буквально влетел растрепанный Петр Иванович. За его задом маячило испуганное лицо Таси.

– А я… к вам, на кофеек, – оценил взором критичную ситуацию Иваныч. И расслабил сжатые кулаки рук. – Слышу, вкусно пахнет, на весь подъезд.

– А давно ли вы к нам, Петр Иваныч, в подъезд переселились? – спросила Анна лукаво, но все еще держа контроль над взрывоопасностью ситуации.

– Да вот, как-то, на днях… А у тебя, гляжу, гости… И обоих знаю.

– Иваааныч, – расплылся в искренней улыбке Ватикан и протянул широкую ладонь. – Старый конь, привет.

– Петр Иванович, – Дима приподнялся и одернул китель. – Доброго здравия.

– Сиди, Дима, – по-начальственному распорядился Иваныч. Дима плюхнулся на стул.

Когда Анна сварила очередную порцию кофе, Иваныч разрядил тишину:

– А теперь, други мои, жду отчет от вас, что происходит? Как такие несовместимые личности сидят тут передо мной на кухне моей почти что дочки? Тася прибежала ко мне в панике, говорит, что драка будет сейчас. А я прихожу и, картинка маслом. Кофеек, а в глазах истерика у всех. Ну?..

– Петр Иванович, я по долгу службы и … лично…. Вот… одежду привез…– начал Дима бодро, но стушевался.

– А меня она сама привезла, – загоготал Виталик. – Иваныч, если думаешь, что дочке твоей плохо сделаю, то ты не прав. Она сама в кобылью дугу свернет кого угодно.

– Ладно, о вчерашнем знаю вскользь, но не только от вас. Жду ваши версии.

И два, минуту назад, врага начали взахлеб рассказывать…

– Аннушка, – Иваныч повернулся вопросительно.

Анна молча достала чисто вымытую пепельницу. Здесь было позволительно курить только Иванычу, он это делал редко, но в минуты раздумий рука сама тянулась к давнишней привычке, и Анна не мешала думать.