— Всегда считал, что счастье важнее преуспевания.

— Отличная философия, если вы можете себе ее позволить. С другой стороны, быть может, вы не достигли успеха оттого, что честны. Вообще-то я считаю частных детективов не очень надежной публикой. Вы согласны со мной?

— Профессиональная этика не позволяет мне ответить на ваш вопрос.

— Я слышала о вас. О том, что вы — честный человек. От одного лица.

— Передайте мою благодарность этому лицу. А кто это?

— Не думаю, что вам следует это знать. Одна моя знакомая, которой вы оказали помощь. Она сказала, что на вас вполне можно положиться, но особыми способностями вы не блещете.

— Вот с этим категорически не согласен. Получив соответствующий материальный стимул, я на короткое время обретаю необычайные способности.

— Ну меня, признаться, это не очень интересует. Мне нужен осмотрительный человек, на порядочность которого я могу вполне положиться, а сама работа крайне несложная.

— Я именно тот человек, который вам нужен. Несложная работа, требующая осмотрительности и надежности — мой конек.

— В таком случае я, пожалуй, останусь и изложу вам суть дела.

Она стала расстегивать пояс, и я выступил вперед, дабы, как подобает осмотрительному и надежному джентльмену, помочь ей снять плащ. Затем жестом я пригласил ее войти в мой кабинет и последовал за нею. Она уселась в кресло перед письменным столом. На ней было коричневое шерстяное платье, простой покрой которого подтвердил мою интуитивную догадку о ее более чем солидном достатке. Она положила ногу на ногу и, прежде чем опуститься в кресло, я отметил, что колени у нее хороши.

— А теперь, — попросил я, — расскажите мне, в чем будет заключаться моя крайне несложная работа, требующая осмотрительности и надежности.

— Сначала я лучше расскажу вам о себе. Я ведь до сих пор этого не сделала, не так ли?

— Нет, не сделали.

— Я — миссис Бенедикт Кун. Третья. Зовут меня Дульчи, если это имеет значение.

— Нет, пока не имеет, а возможно, и вообще не будет иметь.

— Мой муж и я живем на Корнинг Плейс, 15. Вы слышали о Кунах?

— Консервы для кошек и собак?

— Именно так. Разве это не смешно?

— Ну не знаю. Я далек от мысли потешаться над столь прибыльным и процветающим бизнесом.

— Ну хорошо. Верно говорят, что чересчур большие деньги заставляют их обладателя подчас совершать глупости и попадать в неприятные истории. Именно поэтому я оказалась здесь. Мой муж встречается с одной женщиной, я хочу узнать, кто она и где живет.

— Прошу извинить, — я с сожалением прощался с гонораром, который мог оказаться весьма солидным. — Но я не выполняю работу по бракоразводным делам. Если желаете, могу направить вас к другому специалисту.

Она тихонько рассмеялась:

— Восхитительная щепетильность! Неудивительно, что вы так бедны. Но вы меня неправильно поняли. У меня нет ни малейшего желания требовать развода. Мне слишком нравится быть госпожой Бенедикт Кун III. Неужели вы думаете, что я по своей воле откажусь от такого положения из-за маленькой интрижки моего мужа?

Я откинулся в кресле. Передо мной вновь замаячила надежда. Солидный гонорар снова оказывался в пределах досягаемости.

— Хорошо. Что конкретно я должен сделать?

— Попытаюсь объяснить. Не будьте только таким упрямцем. Дело в том, что Бенедикта шантажирует женщина, с которой он встречался. Не знаю точно, какую цель она преследует, но я хочу найти способ положить этому конец. В этом и будет заключаться ваша работа.

— Имя этой женщины?

— Я слышала, как муж называет ее Мирна. Это все, что мне известно.

— Вы слышали? Вы хотите сказать, что видели их вместе?

— Нет-нет. Ничего подобного. Я слышала, как он разговаривал с ней по телефону. Я неожиданно вернулась домой и случайно сняла трубку внизу. Они как раз беседовали. Так я узнала о их завтрашней встрече.

— Какой встрече? Когда? Где?

— Знаете, я начинаю думать, что вы гораздо способнее, чем показались мне сначала. Судя по тому, как быстро вы схватываете факты. Так вот, они договорились встретиться завтра в три часа в баре "Нормандия". Это в отеле "Стаффорд".

— Я знаю где это. Какова цель встречи?

— К этому я и веду. Она завладела чем-то. Он хочет это вернуть. Из их разговора нельзя было понять, о чем идет речь. Но, как бы там ни было, именно поэтому он платит ей деньги. Немалые, как я понимаю. Теперь он готов заплатить ей гораздо более крупную сумму, чтобы окончательно вернуть то, что ему нужно, и покончить с этим делом раз и навсегда. Она согласилась встретиться с ним и обсудить его предложение.

— В баре "Нормандия"?

— Встретятся они там. Потом, возможно, поедут куда-нибудь еще.

— Завтра в три часа?

— Именно.

— А почему бы ему и не заплатить этой шантажистке деньги, пусть даже очень большие, и не получить то, что ему нужно? Он вполне может позволить себе это.

— Разумеется, может. Если дело закончится именно так, я готова никогда больше об этом не вспоминать. Но кто поручится, что все произойдет именно так. Вдруг их сделка сорвется, и она придумает что-нибудь еще? Я хочу узнать, кто она, где живет и как мне освободить от нее Бенедикта.

— Вы обсуждали этот вопрос с мужем?

— О, нет, конечно, нет. Толку от этого не будет. Он жутко разнервничается и испортит все дело. Видите ли, мой муж — слабый человек и к тому же ужасный лгунишка.

— Вы хотите, чтобы я находился в кафе и в случае необходимости последовал за ними.

— Или за нею, если она уедет одна. Можете вы это сделать?

— А почему бы и нет? Развод — это одно, шантаж — совершенно другое.

— Значит, мы договорились. — Она открыла свою сумочку, извлекла оттуда тонкую пачку восхитительных казначейских билетов и положила ее на стол. Я сразу же завладел банкнотами. Мне просто не терпелось потрогать их.

— Здесь пятьсот долларов; солидный гонорар за день работы. Если дело этим не закончится, я, разумеется, увеличу вознаграждение. Мы обсудим это, если возникнет такая необходимость.

— Как я узнаю вашего мужа?

— Он среднего роста, светловолосый. Особых примет у него нет, поэтому вам нужно точно знать, как он будет одет. Когда он выйдет из дому, я сразу же позвоню вам и сообщу все, что нужно. Вы будете у себя в конторе?

— Непременно.

Она встала и направилась к дверям. Я проводил ее в приемную и помог надеть плащ. Дверь, ведущая в вестибюль, затворилась за ней, а я все стоял, прислушиваясь к звуку удалявшихся шагов. Вернувшись в кабинет, я остановился у окна, глядя сквозь тонкую сетку дождя на кирпичную стену, тянущуюся вдоль переулка.

Какие события привели сюда Дульчи Кун? — размышлял я. — Какие странные обстоятельства сделали меня обладателем суммы, которую мне давно уже не доводилось держать в руках?

В бар "Нормандия" можно было попасть двумя путями: прямо с улицы — немалый соблазн для пешеходов; и через холл гостиницы "Стаффорд", спустившись на несколько ступенек вниз. Я вошел с улицы, хорошо освещенной в этот серенький день, и остановился. За моей спиной с тихим шуршанием закрылась пневматическая дверь. Я подождал, пока мои глаза привыкнут к густой, наполненной благоуханием темноте, которую там и сям прорезали точечки света, и, медленно маневрируя между крошечными столиками, направился к обитому кожей стулу у стены. Над стойкой за спиной бармена виднелся светящийся циферблат электрических часов. Ко мне подошла официантка, и я заказал стакан пива. Стрелка часов показывала без десяти три. У стойки на высоких табуретах сидели двое мужчин и женщина. Дама сидела посередине, но разговаривала лишь с соседом справа, другой же только смотрел на свое смутное отражение в зеркале. Несколько пар сидело за столиками, держась за руки и прижимаясь друг к другу коленями. В это раннее время посетителей было мало. Через пару часов закроются офисы и магазины, и тогда дела пойдут побойчее. Официантка принесла мне пиво, и я пригубил напиток.