– Когда-то и я сам шел дорогой приключений… – в задумчивости произнес Бартрик.

– А потом, Вам прострелили колено? – улыбаясь, спросил Рей.

– Нет, – опешил тот, – просто, я женился.

Бартрик забрал у них поднос с посудой и пошел на кухню. По пути он кивнул своей дочери, оставил поднос с посудой и направился на задний двор, где располагались конюшни и другие подсобные помещения. Бартрик прошел мимо своих работников и вышел на полянку позади таверны. Поляна была шагов по десять в каждую сторону. На другом конце полянки начинался обрыв, шедший в реку. Река текла со стороны небольшого городка к озеру и была бурной.

На краю обрыва стояли три бочки. Две из них были законопачены, еще одна осталась открытой. Бартрик подошел к открытой бочке, оперся на нее предплечьем и заглянул внутрь. В бочке сидел связанный человек, лет двадцати пяти. Его руки и ноги были связаны вместе, а рот закрывал кляп. Парень дергался, но его поза не была удобной, чтобы он был способен перевернуть бочку. Если приглядеться, то было видно, что и две другие бочки тоже чуть покачивались. Мычание трех связанных наемников было практически не слышно, заглушаемое шумом речного потока.

Бартрик улыбнулся связанному доброй дружеской улыбкой.

– Неужели, ты на самом деле думал, что Я, позволю тебе, убивать кого-то в МОЕЙ таверне, а?

Парень молчал.

– Эх, что за дилетанты пошли. Вы бы хоть для начала собрали бы больше информации, что ли, – сокрушался Бартрик. – Между нами говоря, – зашептал трактирщик, – тебе следовало отказаться бы от заказа сразу, как ты узнал, что целью был именно этот старик. Ну ладно, стою я тут с вами, а меня работа ждет.

Бартрик поднял с земли крышку от бочки. Парень замычал, что есть мочи: он дергался из стороны в сторону, а в его глазах была мольба, но Бартрик проигнорировал его мольбы. Трактирщик положил крышку поверх бочки и парой могучих ударов кулака загнал ее на место. Проверив, чтобы та сидела плотно, он пинком отправил все три бочки по склону оврага прямиком в реку. Они плюхнулись в воду, и течение понесло их вдаль.

Бартрик услышал позади себя шаги. К нему сзади подошла женщина, приблизительно его возраста – это была его жена.

– Чем занят?

– Выкидывал ненужное.

Женщина посмотрела вслед уплывающим бочкам.

– Ты там ничего подозрительного не выкинул, а? – она была как всегда строга.

– Ничего из того, чего не было бы жалко, – Бартрик чуть ухмыльнулся.

– Смотри у меня! – сказала женщина и ударила того в живот. Удар не был сильным, но трактирщик картинно согнулся пополам.

– Тише, алмаз моей души, а то так и вдовой останешься!

Они рассмеялись. Бартрик обнял любимую жену за плечи, и они пошли назад.

– Слушай, – вдруг спросил он, – а что означает стрела в колене?

– Не знаю. А что?

– Да так, ничего…

***

Лоэк вышел из ресторана и двигался, петляя переулками: если за ним следят, то обязательно раскроют себя. Он достаточно запутал следы и направился в южные районы Капитолиса. Южные кварталы были городом в городе. При Первом Императоре в городе практически не было злачных мест: люди рвались в столицу, и жилье тут стоило баснословных денег. Но после упадка Империи, множество знатных людей переехало или в свои родные края, или в новообразованные государства. Так что часть кварталов огромной столицы оказалась почти заброшенной. Западная часть города была наполнена торговыми представительствам и ремесленными мастерскими; северная дворянскими усадьбами и домами послов; восточная государственными учреждениями. А вот в южная часть Капитолиса, где пустующих домов было слишком много, стала местом притяжения бедняков и криминала: не по всем кварталам, но во многих ночью лучше было не появляться.

Лоэк шел уверенным шагом. Он прошел пару поворотов, миновал несколько проулков и пришел туда куда нужно. В небольшом переулочке сидел слепой нищий, просящий милостыню. С первого же взгляда становилось понятно, что он тут не случайно. Переулок был нелюдим, и просить тут милостыню было глупо.

Лоэк подошел к нему и огляделся: никого не было. Наемник достал мешочек, отданный ему сенатором, и вынул из него пару камней. Остальное он вместе с мешочком бросил нищему в кружку.

– Это все: долг отдан.

Нищий опустил невидящие глаза на кружку, открыл мешочек и покопался в камнях. Затем он удовлетворенно кивнул и спрятал мешочек себе за пазуху. Лоэк протянул руку:

– Давай, давай! – и поманил пальцами. Нищий, скривившись, что-то вытащил из рукава обносков, ранее бывших одеждой, и положил это Лоэку на ладонь. Тот сжал ладонь в кулак и оставил нищего наедине с переулком. Отойдя чуть поодаль, он разжал ладонь и улыбнулся: в его руке лежала адамитовая монета, размером с золотой. На одной из сторон были изображены перекрещённые клинки, с которых капал яд, на другой изображен кошелек. Метка Гильдии воров и убийц, подпольной организации раскинувшейся за пределами Империи и других государств.

С ней боролись власти многих государств и полисов, но по факту это была мышиная возня. Всегда, во все времена, во всех государствах, должны была существовать организация, совершающая грязные дела: шпионаж, кража национальных сокровищ, убийство политических деятелей. Так что работы у гильдии было предостаточно. Многие даже считали ее более сильной и влиятельной, чем все Лиги Охотников вместе взятые. Гильдия предпочитала действовать из тени, не смотря на свою известность. Попытки подчинить ее предпринимались постоянно, но у нее не было единого центра, так что если такое и получалось, то было это местечково: не более чем в границах одного полиса.

Свиду монета была повреждена: на обеих ее сторонах были широкие зарубки. Но Лоэк знал, что это не обычные зарубки, а символ свободы. Он втянул носом воздух и выдохнул. Его первый свободный вдох в жизни. Всю жизнь, начиная от детства и до этого момента, он принадлежал гильдии, но теперь он был свободен. Он был волен пойти куда захочет и делать что захочет. Какой же это сладкий запах: запах свободы!

***

Они собрались и уже готовы были выезжать. Их путешествие подходило к концу: до столицы оставалось меньше двух дней пути. Дорога забирала у них невероятное количество сил: лошадь требовала все больше перерывов для отдыха. Реймонд тоже был не против лишний раз дать отдохнуть стариковским костям.

Позади их повозки слышалась какая-то ругань: спорили две девушки. Они были одеты в одинаковые плащи, скрывавшие их внешний вид. Группа Реймонда подошла ближе, и он услышал:

– Вот! А давай, у человека спросим, а?! – одна из девушек тыкнула пальцем в Реймонда, отчего он напрягся: слишком уж подозрительно они выглядели.

– А, давай!

Они повернулись к нему. Когда до них осталось где-то три шага, вперед вышел Тог’рек, перекрывая Рея. Девушки тут же остановились – намек здоровяка был понят. Варвар стоял с суровым выражением лица и скрещенными на животе руками. Его ладони касались оружия на поясе, так что при любом подозрительном действии со стороны девушек, он был готов покрошить их в салат.

Девушки продолжали стоять, не решаясь подойти. Рассмотрев их чуть лучше, Рей понял, что девушки были близнецами. У них были круглые лица с веснушками и нос картошкой. По бокам у обеих свисали по паре рыжих косичек, немного ниже плеч.

– Уважаемый, – обратилась к нему правая, – я со своей сестрой весь день спорю, по какой дороге проще доехать до столицы. Что Вы об этом думаете?

– Я тебе говорю, нужно брать южнее!

– Ты что дура! Быстрее будет, если ехать прямиком на восток.

– Сама дура! Я тебе сейчас косы повыдираю! На юг же, говорю тебе!

Они опять начали ругаться и спорить друг с другом. Обеспокоенность Рея усилилась, когда он услышал, что путь близнецов совпадает с их дорогой.

– Странно это, – шепнула Юиль, и Рей был с ней согласен. Он прикинул маршрут и решил, что проще отправить их по южному пути, а самим отправиться прямиком по-восточному. А если они на это и надеялись? Может их направить севернее? Точно, таким образом можно будет их проверить.