Азалу было всего десять лет, когда север объявил о мобилизации войск. Год спустя, потеряв второй по величине город – Драудзден, север впервые отступил. В тот день к Азалу в комнату пришел Дел'рей. Старший сын Рея был абсолютно спокоен. Его лицо не выражало каких-либо эмоций и было холодней ледника. Одет он был в черный костюм с гербом своего дома на плече.

Азал нечасто проводил время с братом. Большую часть времени Дел`рей выполнял секретные миссии отца, напрочь забывая о существовании братьев. Но все же Азал ценил его и дорожил им.

Дел`рей пришел для того, чтобы приказать одиннадцатилетнему ребенку бежать на восток, подальше от продвигающихся по северу войск «Хранителя». Брат для Азал`рея был кем-то вроде героя, примером для подражания. Наслышанный о подвигах Дел`рея, Азал незамедлительно начал собирать вещи, полностью доверившись брату. Выйдя с Азалом через черный ход, Дел`рей сказал:

– Здесь наши пути разойдутся, хоть и ненадолго. Запомни: все, что я сделал и сделаю, было и будет для людей. – попрощавшись с братом, Дел`рей отправился на запад.

Пройдя пару сотен метров на восток Азал`рей ощутил ударную волну. Алкион обернулся. От увиденного его глаза чуть не выпали из орбит: родовое гнездо было вдребезги разбито. В воздухе над руинами парил человек. Хотя Азал не знал, как выглядел «Хранитель», в тот момент у него не было сомнений, что это он. Азал упал на колени и заревел. Все, кого он знал, все, кого любил, оказались погребены под обломками собственного дома. Азал так сильно вспыхнул гневом, что не заметил, как сжег всю траву вокруг себя. Он не знал, что ему делать, как теперь жить. Все, что у него было, так это приказ – идти на восток.

Преодолев русло реки, из которой то и дело норовила выпрыгнуть какая-нибудь рыбешка, Азал`рей встретил крестьянина, пахавшего свои поля при помощи плуга и двух лошадей.

– Эй, парниш, – сказал крестьянин, – заплутал?

Азал лишь посмотрел на него заплаканными глазами.

– Как тебя звать?

Алкион боялся произносить свое настоящее имя. Никто в королевстве не знал Азала в лицо, разумеется, кроме его родной семьи. А благодаря измазанной в грязи кофте, что скрывала татуировку клана Илларион, он мог сойти за обычного сироту.

– У меня нет имени.

Крестьянин посмотрел так, будто все понял:

– Меня зовут Феликс Флагер. Не хочешь перекусить? Моя жена печет вкуснейшие булочки. – крестьянин облизнул губы.

Вместо Азала ответил его живот, спародировав умирающего кита.

Феликс улыбнулся:

– Пойдем, давай.

Азал шел следом, пока Феликс не остановился на пороге двухэтажного дома.

Стоило только открыть входную дверь, как из всех комнат высунулись любопытные головы детей.

– Это такие же потеряшки, как и ты, – сказал крестьянин, – мы с женой помогаем всем попавшим в беду, как однажды нам помог господин Рей.

Азал боязливо вошел внутрь. На него таращилось не менее четырнадцати глаз.

Из большой комнаты, расположенной справа от входной двери, вышли двое ребят чуть старше Азала:

– Привет, как тебя зовут? – спросила незнакомка.

– У меня нет имени. – продолжал гнуть свою линию Азал.

– Тогда мы что-нибудь придумаем. Меня вот, например, зовут Марни. – сказала рыжеволосая девочка.

– А меня – Морган. – поддержал парень в огромных очках. В них он выглядел до ужаса нелепо. Казалось, они достались ему по наследству от бабушки. Он все время шмыгал носом. Из кармана его потрепанных джинсов торчал мятый платок.

– Я очень люблю имена на букву «М» и придумываю их тем, у кого никогда не было имени. – Марни оглядела Азала, как вдруг ее осенило. – Давай звать тебя «Мирт»?

Азал посмотрел на девочку воодушевленными глазами:

– Мне… Нравится. – скованно ответил Мирт.

– Так, ребята, – начал фермер, – помогите Мирту устроиться, а я пока схожу лошадей в стойла заведу.

– Хорошо. – разом ответила детвора.

Дети наперебой расспрашивали Мирта о его прошлом, попутно ведя его в комнату на втором этаже. Там уже жили несколько ребят, но они с радостью поделились местом с новым другом.

На следующий день Мирт начал помогать Дафни – жене крестьянина, на кухне. Хозяева оказались очень религиозными людьми. Перед едой они приучали всех молиться великой богине Алкионе, только вот Мирт не желал этого.

– Человек всегда должен во что-то верить, Мирт! – уверяла Дафни, очищая картошку от кожуры.

В это же время Мирт нарезал лук.

– А если я верю, что мне не нужно ни во что верить?

– Да кто тебя таким упрямым воспитал-то?

Так поначалу и протекали беседы. Только спустя пару недель от Мирта отстали, приняв его мировоззрение.

Когда Мирт подрос и ему исполнилось двенадцать, Феликс взял его на поле. У каждого была своя строго поставленная задача, как, например, следить за инструментами или собирать посевы. В доме всегда было шумно и весело, а из-за работы у Мирта совсем не было времени отвлекаться на грустные воспоминания. Конечно, иногда они могли нахлынуть, но Марни научила Мирта ограждать их огромной непреодолимой стеной. На это ушел не один месяц, но результат того стоил.

Со временем Мирт влился в коллектив, став его частью. Поспособствовала этому Марни. Она стала для Мирта не просто другом, а наставником. От ее улыбки на душе становилось тепло. Все ее уважали и ценили. Она была первым ребенком, появившимся в доме, поэтому помогала остальным освоиться. Марни не была дочерью Феликса. Если верить ее словам, то Дафни не могла иметь детей.

Вот так и прожил Мирт год, пока однажды вечером, закончив работу на поле и уже собираясь возвращаться домой, не услышал знакомый голос из леса:

– Азал. Подойди. – это был голос его отца. Оперевшись на дерево и придерживая правую руку за локоть, Рей тяжело дышал.

Уже стемнело, но Мирт смог рассмотреть стекающую кровь на складках одежды Рея. Его болезненную белизну кожи. Пот, льющийся ручьями. Вмиг Мирт вспомнил весь ужас, произошедший когда-то. Вспомнил про войну. Про разрушенный дом. Про погибших членов семьи. Стена, которую так долго строил Мирт, треснула и обвалилась прямо на него.

– Отец, – голос Азал`рея дрожал, – что произошло?

– Мы проиграли, Азал. Я проиграл. Прости. – Рей говорил медленно, часто делал паузы. Изо рта капала кровь, каждый раз, как он открывал его.

– У меня для тебя секретная миссия, но сперва ты должен ответить мне на вопрос.

Мирту было очень больно видеть отца, своего героя и «непобедимого воина», в таком ужасном состоянии. Сердце хотело вырваться, оставив тело на попечительство другим.

– Что ты видишь, когда горит огонь?

– Только темноту, которая окружает его. – Мирт никогда не знал настоящего цвета огня. Вместо него он видел белое пятно. Только по черному контуру вокруг пятна он мог понять, что полыхает пламя.

– Как пессимистично. – ответил Рей и выкашлялся кровью в ладонь. Его взгляд изменился, став еще более мрачным. – У меня мало времени. Тебе рассказывали про артефакты?

Мирт покачал головой.

– Что это такое?

– Это главное оружие на войне и, по сути, то, из-за чего она началась. Артефакты усиливают силу алкиона в сотню раз и ускоряют регенерацию. Пока нашли лишь пять. Возможно их больше. – Рея клонило в сон. Глаза слипались. Тело хотело упасть и больше никогда не вставать. Лишь долг перед своим народом удерживал Рея на ногах.

Мирту хотелось расспросить отца поподробнее:

– Как они выглядят? Может, я видел их?

– Нет, не видел. Это они зовут тебя к себе, словно выбирая из тысяч других алкионов. Их нельзя потрогать или увидеть, но каждый алкион чувствует их присутствие. Он может даже не догадываться о существовании артефактов, но все равно что-то внутри него, словно компас, ведет к ним.

– Как же ими завладеть, если их нельзя ни пощупать, ни увидеть?

– Изначально это были ампулы с белой жидкостью, которые нужно было выпить, чтобы приобрести артефакт. Сосуды были спрятаны в подземных храмах, по одному под каждой «великой стеной».