«Жизнь сама по себе не может быть дурной, она такова, какой мы сами себе ее представляем. Она слишком коротка, чтобы можно было терять драгоценные минуты, оплакивая свои неудачи. Никогда не следует руководствоваться ненавистью и гневом, они плохие советчики. Чтобы добиться желаемого, необходимо быть спокойной и рассудительной. Невозможное может стать возможным, если этого очень желать и направлять все свои силы на исполнение заветной цели».

Ольга только сейчас поняла истинный смысл этих слов. Проведя рукой по волосам, она с необычайной легкостью, которая появилась у нее вместе с чувством уверенности в себе, подошла к платяному шкафу и открыла его. Девушка выбрала креповое темно-синее платье в белый мелкий горошек с маленьким кружевным воротником, приложила к себе и посмотрела в зеркало. На Ольгу смотрела незнакомая девушка с бледным и печальным лицом. Однако эта девушка с прозрачной красотой призрака была хороша. Переодевшись, Ольга спустилась по лестнице и вышла в сад. Она пошла по дорожке вглубь сада. Вдоль дорожки рос кустарник, аккуратно подстриженный заботливой рукой садовника, а впереди виднелась плантация великолепных чайных роз. Ольга направилась к ним. При виде незнакомого мужчины, который полол сорную траву вокруг роз, Ольга невольно вздрогнула и настороженно застыла, не решаясь двинуться дальше.

Звук приближающихся шагов заставил мужчину прервать работу. Он выпрямился и, повернувшись в сторону Ольги, тихо по-немецки поздоровался. Ольга ответила ему легким кивком головы. Мужчина был явно смущен, это было заметно по его рукам, которые судорожно сжимали садовый инструмент. Ему было на вид лет пятьдесят, высокий, худощавого телосложения с крепкими мускулистыми руками. «Возможно, этот мужчина денщик немецкого офицера», – подумала Ольга и внутренне усмехнулась. Шульц (зрительная память не обманула Ольгу), пытаясь скрыть волнение, охватившее его при виде девушки, после минутного молчания произнес несколько фраз, смысл которых Ольга поняла только после того как мужчина срезал садовыми ножницами самую красивую розу и протянул ей.

– Спасибо. Она очень красивая, – сказала Ольга и осторожно, стараясь не уколоться, взяла розу.

– Красота этой розы не может затмить вашу красоту, – с восторгом произнес Шульц.

– Я не понимаю вас, – Ольга улыбнулась и покачала головой.

Шульц тоже улыбнулся и стал жестами объяснять смысл сказанных им слов.

– Поняла, поняла… Вы сказали, я красива, как и эта роза, – глаза у Ольги заблестели. – Вы с такой любовью ухаживаете за цветами, наверное, потому что любите их.

Теперь настала очередь Шульца покачать головой. Ольга показала на цветы, затем коснулась рукой Шульца.

– Да, я люблю цветы еще с детства. Мне доставляет большое удовольствие ухаживать за ними. Они живые и, так же как и люди, понимают доброе отношение. Когда мы переехали в этот дом и я увидел запущенный сад, мое сердце болезненно сжалось. Я предложил господину Дитриху свои услуги и стал помимо работ по дому выполнять работу садовника.

Из сказанного Шульцем Ольга поняла лишь фамилию Дитрих.

– Дитрих! Кто это? – Ольга с нескрываемым любопытством ждала ответа на свой вопрос.

Шульц, похоже, понял Ольгу и стал поспешно что-то говорить. И опять Ольга уловила только имя… Генрих Дитрих. Ей не составило большого труда понять, что садовник называл Генрихом Дитрихом немецкого офицера.

– А как зовут вас? – Ольга сделала выразительный жест рукой. – Ваше имя?

– О-о-о… Меня зовут Шульц Хофман. К вашим услугам.

– Спасибо, Шульц, вы очень любезны.

Держа розу в руке, Ольга продолжила свой путь. Она медленно шла по тропинке, любуясь великолепием летнего сада.

– Генрих Дитрих, – чуть слышно прошептала она и с силой сжала стебель цветка, но тут же острые шипы впились ей в кожу.

Ольга от неожиданности вскрикнула и разжала руку. Цветок упал на землю.

– Какая я глупая, причем же тут цветок? – укорила себя Ольга и наклонилась, чтобы поднять розу.

Но в этот момент она услышала женский голос. Ольга выпрямилась, так и не подняв цветок. В нескольких шагах от нее за садовой оградой стояла девушка и подавала ей какие-то знаки. Девушке на вид было лет двадцать пять, и во всей ее фигуре и манере держаться было что-то серьезное и строгое. Ольга удивленно пожала плечами и подошла к ограде. Девушка, продолжая жестикулировать, что-то говорила по-немецки, но Ольга не понимала ее.

И тогда девушка четко и ясно произнесла по-русски:

– Извините меня, но не могли бы вы сказать, который сейчас час?

Ольга поднесла руки к лицу и срывающимся от волнения голосом воскликнула:

– Вы-ы-ы… русская? – прижавшись к ограде, Ольга схватила девушку за руки. В ее глазах заблестели слезы, еще секунда – и она не справится с ними. – Говорите, прошу вас. Кто вы, как вас зовут? Вы русская?

Девушка застыла от неожиданности, не в силах произнести ни единого слова. Она ожидала любой реакции, но такого…

– Почему вы молчите?.. Говорите, прошу вас…

Наконец девушка преодолела минутное замешательство, охватившее ее, и сказала:

– Нет, я всего лишь на одну четвертую русская. Моя бабушка – русская, она родом из России.

– Бабушка!? Как зовут вашу бабушку? Ее имя?

– Татьяна Львовна.

– Татьяна Львовна… – Ольга запрокинула голову. – Боже, я чувствовала, что сегодня должно произойти что-то необычное. Прошу вас, говорите, говорите… Если бы вы знали, как приятно слышать родную речь. Мне казалось, я уже больше никогда не услышу ее. Го-во-ри-те…

– Успокойтесь, не надо так волноваться, – произнесла девушка и провела рукой по Ольгиному лицу, вытирая слезы. – Меня зовут Эдит Витхайт. Я проходила мимо и решила спросить, который сейчас час.

– Который час??? – Ольга посмотрела на Эдит и увидела у нее на руке маленькие часики.

Эдит перехватила взгляд Ольги и, зардевшись, пояснила:

– Мои часы все время отстают, и я всегда по их вине куда-нибудь опаздываю.

– А сейчас… вы спешите? – в голосе Ольги было столько мольбы и боли, что Эдит невольно содрогнулась.

– Нет, я свободна. Если хотите, мы можем с вами поговорить. Только вот эта решетка… – Эдит смущенно улыбнулась и провела рукой по металлическим прутьям ограды, отделявшим девушек друг от друга.

– Да, да… Пойдемте, там впереди есть калитка. Я покажу.

Ольга отворила калитку и повела девушку по садовой дорожке мимо дома вглубь сада.

– Здесь так красиво! – Эдит зачарованным взглядом окинула сад. – Как должно быть замечательно жить в таком великолепном доме и каждый день гулять по садовым дорожкам, любуясь красотами природы.

– Я не знаю, – безразличным тоном ответила Ольга. – Этот дом мне не принадлежит, я здесь всего лишь… – Ольга запнулась, не в силах произнести слово «пленница», и с болью посмотрела на Эдит.

– Вы, наверное, гостите в этом доме? – спросила Эдит первое, что пришло ей на ум.

– Нет, нет! – Ольга, сжав кулачки, резко выпрямилась.

– Простите меня, – Эдит невольно смешалась, – если я сказала что-то не то. Но поверьте, у меня даже в мыслях…

– Нет, это вы меня простите, – поспешно перебила Ольга девушку. – Этот дом, сад… – в голосе Ольги зазвенели нотки злости. – Прошу вас, давайте не будем об этом говорить, по крайней мере, сейчас.

Она замолчала, и они несколько минут шли по тенистой дорожке, прислушиваясь к долетавшему до них городскому шуму.

«Почему я не могу все рассказать этой девушке?» – внезапно подумала Ольга и внимательно посмотрела на Эдит.

Мгновенно ее охватило тревожное предчувствие, предчувствие, что девушка неслучайно оказалась около садовой ограды в тот момент, когда Ольга прогуливалась по саду. Эдит заговорила с ней по-русски. И если в первый момент это ошеломило Ольгу и она на какой-то период не смогла трезво оценить обстановку, то впоследствии поведение Эдит показалось ей подозрительным. Она решила рассеять свои сомнения и задала Эдит вопрос, который застал девушку врасплох, и та в первое мгновение не нашлась, что ответить. Девушка, словно рыба, выброшенная на берег, открывала и закрывала рот, пытаясь что-то сказать, и со стороны это выглядело забавно. Ольга невольно улыбнулась. Непонятно почему, но Эдит все больше и больше нравилась ей.