Большой одним лихим движением вскрыл банку тешенной говядины производства Жлобинского мясокомбината и передал ту обратно Врану.

— Эх, как там наш император без меня? — со вздохом сказал Большой.

— С ним остался Рыгор, справится, — выразил свое мнение Козак-Павел, выходивший из кустов, куда отлучился по надобностям.

— С этим сельским философом точно справится, Артурчик, если что подскажет. Он мутный, правда, но какой особист не мутный?! — ответил словоохотливый Большой.

* * *

День двигался к своему завершению и Солдат решил обойти все основные рабочие площадки и производства. Пользуясь своим положением, Игорь взял с собой Свету, которой было весьма лестно оказаться «первой леди» поселения, и с важным видом, пока ее не одернул Игорь, она давала даже советы и пинала на нерадивость работникам.

Между тем, сердце парня радовалось при обозрении масштабов строительства. Прав Рыгор, когда повторяет присказку «большой компанией и батьку бить сподручнее». Крепость уже получала свои очертания, и ряд участков были неплохо укреплены. Так, со стороны дубравы уже вырос вал, углубился частокол, стоял, нет, не частокол, нечто большее — стена из четырех метровых полметра в диаметре дубовых бревен, остро заточенных сверху. К этой стене уже мастерились площадки для будущих защитников. А вот перед рвом был как раз таки частокол из остро заточенных двухметровых жердей, впереди и этого сооружения были рогатки с колючей проволокой. По задумке доморощенных «фортификаторов» тут должны быть и ворота, рядом с которыми две башни. После первых ворот должен был быть узкий коридор до других ворот, с тем, чтобы там могла пройти только одна повозка, а атакующие попадали в огневой мешок, да и встречались со вторыми воротами, которые предполагалось сделать железными, снять со школьного гаража. Таким образом, один из самых опасных участков обороны становился по существовавшим на Руси этого времени реалиям, неприступным.

Без сложностей не обошлось. Неприятность случилась в начале строительства стены со стороны озера, на том самом месте, где средневековое поселение и должно было возникнуть, если бы не путешественники во времени. Так, когда стали вкапывать первые столбы, то на двадцатом бревне получили оползень и обрушили часть горы вместе с этими самым бревнами. Пришлось к делу подходить с умом и высчитывать то расстояние от обрыва, где было бы правильным поставить стену. В итоге стена стала возводиться не менее пяти метров от обрыва, а на ту площадку, которая образовывалась перед стеной, вполне достаточную, чтобы приставить лестницы, решено было уставить рогатками с колючей проволокой. Ну и рядом, на дороге между могильником и поселением строились главные ворота. Начинали строиться. Некоторые полуразрушенные здания, как один полу срезанный сарай разбирался на отдельные секции из кирпичей и блоков, их то и собрались использовать в качестве строительного материала для главных ворот будущего города, но строительство такого сооружения начнется не раньше, когда решится проблема прохода князя Олега.

И вот что главное, работа, которая казалась просто колоссальной, шла непостижимыми для аборигенов темпами. Да, работали две бензопилы, работали два трактора, один на подвозе бревен, другой для поднятия их и укладывании в траншею. Качественные хозяйственные топоры, пилы, как двуручные, так и ножовки, лопаты, веревки, — все работало на скорость роста стены и эволюции поселения в средневековый город. Как говорил Умник, наш город, пусть и меньше Ладоги или Киева, скорее всего и Смоленска с Полоцком, но точно может быть сравним с Любечем, а это уже летописный неоднократно упоминаемый город.

— Ну как тут, Рыгор, дела наши скорбные? — спросил Игорь у моховца, когда установили очередное бревно, и стена вокруг поселения приросла еще на полметра.

— Да тяжко, Игорь, тяжко! Мужики воевать пошли, так приходится по всем участкам бегать, да многое делать лично. Спасибо Алексею, он старается и много проблем сам решает. Ты бы не обижал его, парень растет, получится хороший управляющий, — ответил Рыгор.

— Да кто его обижает? — встряла Света, но моментально натолкнулась на неодобрительные взгляды двух мужчин, да и девушка поняла, что не права.

— Добро, Рыгор. Завтра, если все будет хорошо, то мужики вернуться, да не одни, а еще с прибытком, есть у меня мысли кое какие, как еще силу рабочую привлечь, — сказал Игорь.

— Там еще, это… — начал было говорить моховец, но запнулся.

— Ну, не тяни кота за причинные места, — резко сказал Игорь, предвкушая очередную подлянку.

— Чухонцы наши, ну люди Горыни идола смастерили из дуба, да краской желтой его морду выкрасили, собираются ставить на углу могильника, где спортивная площадка у обрыва горы, — боязливо, что было нетипично для Рыгора, поведал моховец.

— Тьфу ты! И что это проблема? — выдохнул Игорь. Он-то думал, что действительно что-то произошло.

— Так это религия, да и еще поганство, баба Клава чертыхается, да и Катерина так же, — начал прояснять сложности с обустройством капища Рыгор.

На самом деле, Игорь уже давно ожидал чего-то подобного. Тот же Горыня неоднократно интересовался, какому божеству покланяются в среде хронопутешественников. Для него было чуждо и непонятно, как можно вообще не верить ни в Хорса, ни в Велеса, Даждьбога и Коляду, да в того же распятого мертвеца. А так, вообще ни в кого не верить, по мнению аборигенов, могут только сами боги. Поэтому, по совету Михаила-Умника, Игорь говорил, что верит в Мордука, другие доморощенные юмористы придумывали себе богами и Зевса и Ленина и КПСС, которому возносили славу. Горыня, как и другие изверги не были столь наивными людьми, чтобы не понимать некого несоответствия религиозности пришлых в их места людей с тем, как они при этом смеются. Но в мировоззрении главы общины было немыслимым неверие в некие сверхъестественные силы.

— Пусть ставят святилище, или правильнее, капище, нам тут еще инквизиции не хватает для очищения веры, как будто проблем мало. Тем более, что отсутствие святилища демаскирует, вероятно, больше, чем кирпичные дома с остеклением окон и металлические заборы, — ответил Игорь, он действительно не видел никакой проблемы в ситуации.

Ну, а что до чувств верующих христиан, в лице той же бабы Клавы, то она, может еще большая ведьма, чем местная ведунья. По крайней мере, и заговоры читает и боль заговаривает.

— И, кстати, насчет заборов, — перевел тему Рыгор. — Я тут еще с Казаком посчитал по метражу сетки-рябицы, что вокруг моего дома, Большого, в магазине есть четыре мотка, в школе на складе нашли. С полкилометра точно наберем. Поставим сразу за первой линией из рогаток и колючей проволоки, закопаем хорошенько столбы, как-никак, но сразу не пройдет супостат, пока свалит столбы.

— Можно при штурме бревном свалить сетку. Но, если чаше столбцы вкопать, то уже сложнее для штурмующих, да грамотно рассчитать расстояние с колючей проволокой, — размышлял Игорь и, придя к мнению, что хуже точно не будет, дал свое добро на такое решение, но реализовывать его чуть позже, по мере освобождения рабочих рук.

— Гав, гав! — прервал лай собаки производственное совещание, в очень узком кругу.

— Что, сукин сын, приперся? — с укоризной, причем без доли юмора, спросил Игорь у приближающегося Рекса.

— Ой, это ж волк! — выкрикнула Света и очень быстро изготовилась к стрельбе, моментально изъяв лук из чехла и стрелу из висящего на левом боку девушки колчана.

— Глянь, солдат, волчица в пасти зайца тащит, а Рекс ее как бы подталкивает к тебе. Невесту что ль привел. И чего Марту мою не покрыл, волчицу, прям, подавай, — Рыгора картина только забавляла.

Еще перед вечерним боем с ватагой Снора, Рекс, а Игорь уже считал себя хозяином этого шерстяного предателя, убежал, с полчаса что-то вынюхивая. И вот только сейчас и вернулся, ловелас, да волчицу привел. И как тут не считать животных умными: чтобы умаслить хозяина своего друга, эта волчица тащит зайца, как взятку за благосклонность.