– Мне запретили обсуждать задания, – сказал Павел и улыбнулся. – Строго-настрого.

Отец тонко улыбнулся:

– Что ж, кажется, мне придётся удовлетворять своё любопытство общением с наставниками. Думаешь, они спокойно воспримут мою «просьбу» перевести тебя в другое место?

– Не смешно.

– Если ты думаешь, что я пытаюсь влезть в твою службу, то ты заблуждаешься. Однако мне не очень нравится, какой опасности тебя подвергли, учитывая, что ты перевёлся меньше месяца назад. Даже инцидент на рудниках в сравнении с этой ситуацией выглядит безобидно.

– Всё случается впервые, – дернул плечом Павел. – Я никуда не полечу и останусь здесь.

Отец продолжал улыбаться:

– Твоя работа меня очень огорчает, ты же это понимаешь?

– Безусловно, – ответил Павел и положил руку на сердце. – Клянусь, что попрошу наставников больше ничего тебе не сообщать, чтобы ты не огорчался.

Отец выразительно посмотрел на него.

– Я не буду извиняться, – предупредил Павел.

– А стоило бы. Не знаю, от кого у тебя эти манеры, но с каждым годом они всё более вызывающие, – заметил отец и добавил: – Солдафон.

Павел улыбнулся.

– Ты мне в первый раз оттуда звонишь, – заметил отец и осмотрел обстановку. – Комната тесная и невыразительная, неужели, кроме кровати, больше ничего нет? А шкаф?

– Он встроенный, – сказал Павел.

– Невыносимый интерьер, – заметил отец. За его спиной замаячило усатое лицо с сигаретой в зубах и что-то проворчало. – Даже Кариб говорит, что ты живёшь в ужасных условиях. Хотя после того матраса на рудниках меня уже ничто не удивит. Кроме, пожалуй, грязной одежды, что на тебе сейчас.

– Я только вернулся. И у меня нет личных помощников, чтобы вылизывать мне ботинки и стирать одежду в горных водах.

Отец на несколько секунд замолчал, смотря вбок, потом повернулся и сказал:

– Кариб может выделить тебе новую модель робота-помощника.

– Нет, спасибо. Его роботы напоминают летающие гробы.

Кариб едва слышно обозвал его засранцем.

– Он сказал, что ты преувеличиваешь, – заметил отец.

– Он не так сказал, – тихо рассмеялся Павел. – А если бы он видел здешних роботов, то думал бы так же, как я.

– Настолько хороши?

– Я видел только одного, но думаю, есть и другие. Полная имитация, вплоть до кожного покрова, асимметрии лица и двигательных функций. А его внутренности на полном серьёзе рассуждают о своём сходстве с людьми.

– Может быть, киборг?

– Нет. Кира сказала, что робот, а она в этом разбирается.

– Кариб, слышал? – спросил отец у друга и потом снова повернулся к Павлу. – Он спрашивает, чей на нём логотип?

Тот покачал головой:

– Не видел.

Отец ненадолго замолчал, слушая Кариба, а потом снова посмотрел на Павла:

– Говорит, что необходимо взглянуть на него вблизи. Другие модели андроидов есть?

– Только учебные.

– И на них тоже логотип не виден?

Павел развёл руками:

– Могу лишь сказать, что дроиды, например, феттские. Возможно, что и андроиды тоже.

– Нет, – отец покачал головой, – андроиды должны быть другой марки. Феттские могут быть только нелегальными.

Кариб за спиной отца что-то резко сказал.

– Если хотите, я могу у Киры спросить, она наверняка знает.

Павел вспомнил про Киру, и тут же в его голове всплыл рассказ о её разговоре с Кеттелем.

– Не беспокой её, – отозвался отец. – Кстати, как она поживает? Я помню, она не хотела улетать с рудников, а учитывая её характер, я подозреваю, что в тебе скрыт недюжинный талант дипломата, о котором я не подозревал.

Павел криво улыбнулся и принялся медленно говорить, подбирая слова:

– Она согласилась после того, как я предложил залететь по пути в музей робототехники на этой планете. На Базу пришлось добираться через три города, да ещё и с гражданскими. К тому же всю дорогу она жаловалась, что не успела навестить родных и скучает по дому. Передавай её семье привет, когда увидишь.

Отец посмотрел на него, почти не скрывая удивления, но через несколько секунд сориентировался и улыбнулся:

– Непременно. Скорее всего, это будет на следующей неделе, мне как раз нужно навестить твою тётю, заодно и старого друга повидаю.

– Я его знаю?

– Только он тебя. Но не волнуйся, я вас обязательно представлю друг другу. Я только сегодня ему звонил и жаловался, что у меня очень своенравный сын, который в очередной раз заставляет о себе волноваться.

Павел попытался улыбнуться, но вышло плохо.

– Не нужно всем про меня рассказывать.

– Ты мой единственный ребёнок, это естественно, что я рассказываю друзьям о тебе, – сказал отец и замолчал на несколько секунд, словно собираясь с мыслями. – Твоей тётушке привет передать? Или прошлого раза было достаточно?

– Конечно, передай. Она всегда мне помогает, не хочу, чтобы она обижалась.

– Хорошо. Как ты работаешь на новом месте, я уже оценил, а как проводишь досуг?

– Сплю.

– Удивительно насыщенно, – прокомментировал отец.

– Зато ты, похоже, на очередном приёме.

– Нет, у нас перерыв в совещании.

– Я видел официанта с алкоголем.

– Тебе показалось.

Павел изобразил улыбку:

– Тогда что Кариб делает на вашем совещании?

Отец притворно округлил глаза.

– Представления не имею. Подозреваю, что он здесь без приглашения, проник по трубам канализации.

– Он бы застрял, – рассмеялся Павел.

– Ты его недооцениваешь. – Отец посмотрел назад, а потом вновь повернулся к Павлу. – Кажется, мне пора. Надолго не прощаюсь, позвоню на днях.

– Хорошо. Карибу привет.

– Тебе от него тоже. Не скучай, – отец улыбнулся и отключился первым. Павел некоторое время сидел, смотря на погасший экран, потом взял вещи и пошёл в душ. Он повесил одежду, забрался в кабину и сменил настройки с сухого пара на воду.

Его отец был одним из сенаторов в Солнечной системе, Кариб – друг отца – курировал поставки роботов и оружия с Юпитера, а у Киры не было близких родственников, по которым можно скучать.

Отец был суров, несмотря на показную вежливость, и если он сейчас лишь намекал, что недоволен его работой, то в следующий раз намёков не будет. Он сделает всё, чтобы добиться его отстранения и перевода поближе к себе.

Павел потянул себя за намокшие волосы, сел на дно душевой и согнулся.

Не прошло и двенадцати часов после сообщения в Академию, а отец уже нашёл ему «связного», и на следующей неделе тот передаст оба досье – и его, и Киры. Ему нужно знать, появилась ли у него запись о способностях энергика, да и любопытство дознавателя насчёт детства подруги слишком подозрительно. Павел давно хотел прочесть про её семью в этой жизни, потому что слухи по Академии всегда ходили скверные. «Связной» не покажется лично, но, если будет время и желание, Павел сам его найдет. В конце концов, он солдат. А приближающейся войной уже не пахло – смердело.

Разбудил его громкий стук в дверь. Со сна ему показалось, что стучат над головой, он замахнулся, чтобы отогнать звук, и ударил руку об стену. Боль заставила проснуться и вместе с тем добавила раздражения. Павел быстро встал с кровати и провел рукой по ситайпу: на экране высветился час ночи по единому земному времени. Стук повторился, и он, пожалев, что у него нет оружия, распахнул дверь.

В освещённом коридоре за дверью стоял ИИ. Даже не пытаясь казаться вежливым, тот без предисловий сказал:

– Кира оставила тебе задание и карты местности, мне нужно их просмотреть.

Всё ещё не отойдя от удивления и чтобы успеть немного собраться с мыслями, Павел солгал:

– Не понимаю, о чём ты.

Он впервые видел Мэтта со дня прилёта, а с Кирой разговаривал последний раз неделю назад, ещё до перевода в десятое отделение. Почти сутки назад она просунула под его дверь документы по своей операции, Павел положил их на полку, даже не открыв, и благополучно об этом забыл. А теперь эти бумаги нужны роботу. Если Кира рассказала тому об их договоре, то могла также и оставить копии, но она не сделала этого, что наводило на определённые размышления.