– Десять минут подождёшь?

– Земных?

– Других не держим.

– Конечно.

Если его уже ищут, а торговец усыпит и отдаст патрулю, максимум, что с ним сделают – запрут в камере до выяснения обстоятельств. С Кроля запрос пойдет в Академию, с Академии – на Базу. Как поведёт себя сержант с Базы, он не знает, поэтому сначала нужно все данные направить в Академию, а уже после есть чужую еду, какой бы хорошей она ни была.

Когда продавец ушёл, Павел, не снимая перчаток, стал писать донесение, изредка прислушиваясь к стуку ножа и шипению масла за перегородкой. Сообщение, состоящее из набора цифр, получилось гораздо длиннее, чем он ожидал. Но он знал, что если выберется живым и по прилёту в него «случайно» не попадет пуля, то тестеры обязательно будут копаться в его мозгу.

Продавец поставил перед ним миску и выложил стап. Павел вывел несколько голограмм на стол, порылся в настройках шифрования и набрал нужный адрес. Главная страница Академии пестрела новой заставкой, он несколько секунд любовался ею, а потом зашел на форум для наставников и написал ближайшему. Указал позывные, передал пару «приветов» и набрал донесение.

Патруль снова прошёл мимо лавки, и он взглянул на часы. Двадцать пять минут.

Павел стёр следы своего пребывания в стапе, быстро поел, поблагодарил продавца, взял вещи и вышел.

Группа водителей нашлась через несколько минут. Люди сидели полукругом, вытащив стулья из лавки, и завтракали.

– Кто на Тридцать Пятую? – спросил он.

– Гуаминовскую? – уточнил какой-то мужчина, косясь на него.

– Да.

– Многие.

– А кто раньше всех?

Рыжий парень поднял руку:

– Сейчас доем и полетим. Деньги есть?

– Так точно.

– Военный, что ли? – спросил один из водителей.

Павел промолчал. По его виду и так было ясно, что он не гражданский.

– Садись с нами, – предложил рыжий, кивая на один из освободившихся стульев.

– Спасибо, только поел, – ответил Павел. Если и патрульные, и водители получили на него ориентировку, ему не дадут улететь.

Когда рыжий закончил завтрак, они пошли к машинам на верхний ярус.

– Как думаешь, какая моя? – спросил тот, указывая на ряд дальняков.

– Не представляю, – сказал он, осматриваясь в поисках патруля.

Парень указал на ярко-красный дальняк с рисунком тигра на боку, и они полезли в кабину. Павел достал деньги, но тот взял лишь половину, сказав, что им просто по пути.

– Ты с Базы или залётный? – спросил парень, выставляя координаты.

– С Базы, – немного помедлив, ответил Павел.

– Что там слышно? Наверное, на ушах все стоят?

– А должны?

– Ну как же, сам Ли Гуамин прилетает. Впервые за десять лет.

«Так вот оно что», – подумал Павел. Пожалуй, такое событие, как посещение хозяином своих владений, могло объяснить и учения, которым они подвергались всю неделю, и непродуманное задание, на которое отправили всю группу.

– Показательные выступления развернули, – сказал он. – Бедные кадеты уже устали с брёвен падать.

Водитель хохотнул.

Павел проследил, как он выстраивает маршрут и убирает лишние вещи.

– Главное, до резерва добраться, а там хоть жить можно, пока этот Гуамин Базу не оставит. А на подлёте могут и трассы перекрыть, и придётся мне, законсервированному, висеть перед планетой.

Машина отстыковалась, и они медленно полетели в сторону трасс.

– Говорят, на его Базах последнее время всё хуже и хуже.

– Мне не с чем сравнивать, – откликнулся Павел, высматривая патруль.

– Действительно? А слышал последние слухи?

– Какие?

– Про Ли Гуамина, – парень, не обращая внимания на разметку, выехал на срединную трассу. – Где-то полгода назад случилась непонятная история с терраформистами из соседней системы. Они там над планетой колдовали, никого не трогали, тихо и мирно жили в своей резервации, однако зачем-то понадобились Гуамину – то ли решил планету себе какую переделать, то ли личные счёты – говорят, он послал к ним на станцию своих людей, и в живых из полсотни терраформистов максимум пара человек осталась. Сенатор местный рвал и метал, половину правительства на уши поднял, грозился, что лично перережет всех синдикатских вместе с их семьями. И что ты думаешь? Синдикат от Гумина отказался. Это не мы, – сказали они, – его личная инициатива нам непонятна, мы осуждаем, мы не поддерживаем, делайте с ним что хотите. И вот теперь, говорят, Гуамин пытается откупиться и от этого сенатора, и от правительства чуть ли не целыми планетами. Лишь бы его в живых оставили.

– Договорятся, – отмахнулся Павел, – если денег достаточно. Удивительно, что сенатор вообще стал поднимать такой шум из-за каких-то терраформистов.

– Не скажи, – не согласился рыжий. – Один хороший терраформист на вес золота, а уж про «юверлиров» и говорить не надо, и получают они больше, чем мы с тобой вместе взятые. Даже учитывая, что это пожизненная работа, у них не так много времени на реализацию себя – их только готовят почти двадцать лет. Представь, сколько им должны платить за такое рабство. И сколько правительство на них тратит. Так что, думаю, ваш Гуамин совсем неспроста вдруг решил прилететь – наверняка ищет, что отдать.

Павел искоса посмотрел на водителя, думая о том, что показная доброжелательность и разговорчивость слишком подозрительны. Будь он на месте водителя, попытался бы обезвредить пассажира, пока они не вышли на трассу.

– Тридцать пятую не отдадут, – сказал он и, когда водитель в очередной раз посмотрел в боковое окно, раскрепил ножны. – Там и войска, и энергики, и станция климатологов. От такого куска не отказываются.

– Подлётные пути неудобные. Чтобы с той же Солнечной добраться, нужно не меньше пятидесяти «прыжков», а последний вообще приходится на точку либрации между двумя планетами, от которых лететь потом почти неделю и то до периферий с купольными городами.

– Какая разница? Ты не на горючем.

– А заряд батарей? А время? Да и от каждого такого «прыжка» машина новее не становится, а я не молодею.

– Подай петицию в Правительство, если хочешь «порт» поближе к Норио.

Парень тяжело вздохнул и потянулся к системе.

– Вот как с вами, вояками, разговаривать, а? – голос парня прозвучал невнятно, когда он надел систему и начал настройку подачи кислорода. – У вас всегда всё легко. Вы думаете, стоит только пожаловаться, и ваши заботы решатся в один миг. Попробовал бы ты пожить гражданской жизнью, посмотрел бы я на тебя. Наша петиция не дойдёт даже до местного сенатора, а если и дойдёт, тот скажет: «Обращайтесь к хозяину той планеты, рядом с которой хотите строить порт».

– И что вам мешает обратиться? – спокойно спросил Павел, следя за чужими действиями.

– Ну обратимся мы, и что? – водитель включил «гравий» и поднял наружные стекла, «СЛС» быстро стал заполнять пустое пространство. – Тот скажет: «Я, дорогие мои, с удовольствием бы поставил за свои деньги «порт», потом бы взимал с вас плату за его использование, но мне сенатор не позволяет перестраивать трассы в этом районе. Договаривайтесь с ним. Если он разрешит за ваши деньги их переделать, то я соглашусь». Предположим, сенатор разрешит. Предположим, перестроит. Минимум на это уйдет около пяти лет.

– Меньше, – не согласился Павел.

– Ну хорошо, возьмём фантастический вариант – три года. А за эти три года хозяин планеты продаст её кому-нибудь другому. И ладно, если кому-то из государственников, а вдруг синдикатским? Те не будут за свои деньги «порт» ставить. – Парень вырулил на трассу и стал настраивать автопилот. – Нет, они сначала возьмут деньги с нас за «порт», потом за его прохождение, а потом договорятся с сенатором и станут обкладывать налогом на трассах. Сколько уже таких случаев было, а?

– Понятия не имею, – ответил Павел.

Парень не собирался ни нападать на него сейчас, ни отдавать патрульным, но не исключён вариант, что тот решил избавиться от него чуть позже. Если рыжий предложит ему накрыться «пузырём», а сам начнёт рассказывать сказку про непредвиденные ситуации и что для этого ему лучше надеть костюм, Павел насадит его на нож.