— Это же дом! — воскликнула я.

— Лёль, ну ты в своём уме? На кой он мне сдался? Мало того, что это в моем родном ПГТ, так ещё и не в самом городе, а в лесу на отшибе, — Вика покрутила пальцем у виска и принялась за хачапури, — там даже интернета нет. Что там делать вообще?

— Да ты что! Я бы закрылась в таком домике на месяц и писала бы роман, — я мечтательно прикрыла глаза, посасывая сырную корочку.

— Эй, а это идея! — Вика выдернула из моего рта выпечку, привлекая моё внимание: Как тебе такой вариант терапии: ты пишешь роман о том, как твои дороги со Стасом расходятся, и ты встречаешь хорошего мужика? Стасика можно прям злодеем сделать, чтобы проще было пережить расставание.

Я рассмеялась, хотя, надо признать, что-то цепляющее в её идее было. Выплеснуть на бумагу все свои чувства и стать наконец свободной.

— Ага, давай ключи от дома, я туда в отпуск уеду, — хихикнула я, делая глоток обжигающего травяного чая.

— Да пожалуйста! — Вика на полном серьёзе смотрела на меня своими большими голубыми глазами, — сегодня ближе к вечеру заеду к нотариусу и все разузнаю. Если хочешь, езжай. А я к тебе на выходные выберусь.

Поехать одной в какую-то глушь или остаться дома и видеть в каждой тени Стаса? Будет ли он скучать, пока меня не будет? Что, если он будет сходить без меня с ума и отыщет меня в самой глубокой чаще, чтобы сказать, какой он дурак и как сильно меня любит?

И, без шуток, я всегда мечтала попробовать себя на писательством поприще. Чем мои переживания не сюжет для дебютного романа? Ну или хотя бы для черновика.

— У меня отпуск на весь август. Дай мне подумать недельку. Никому не сдавай свою внезапную недвижимость, — я улыбнулась одним уголком губ и представила себя в уютном лесном домике с видом на озеро.

На грубо сколоченном деревянном столе, накрытом чуть мятой льняной скатертью, стоит ваза со свежими полевыми цветами, блюдо с яблоками от деревенских соседей и тетрадь с моими переживаниями о Стасе.

Ведь я могла бы написать не о расставании, а, наоборот, о том, как все у нас чудесно складывается. Втайне хотелось надеяться, что вселенная считает импульс и исполнит моё желание. Говорить об этом Вике я не стала, Стас ей не особо нравился, хоть они и не были знакомы лично. Вообще знакомить парня с такой подругой даже немного опасно. Я глянула на Викулю, которая, подперев подбородок рукой, влюблённым взглядом смотрела куда-то вдаль. Лёгкий летний ветерок колыхал светлые волосы, собранные в высокий хвост, донося до меня аромат её духов — свежий и прохладный.

— Мама всегда говорила, что надо искать богатого интеллигента, — внезапно сказала она, не сводя глаз с рабочих, возводящих неподалёку очередное торговое зданьице, — а маленькая богиня течёт от потных мускулистых строителей. Несправедливо.

Я поправила очки и с интересом осмотрела молодых ребят в оранжевых жилетках, накинутых на голое тело. К счастью, моя маленькая богиня никуда не потекла, и я снова вернулась к подруге.

— Вон тот высокий и мощный похож на итальянца, — мечтательно протянула Вика, — назову его Федерико.

— Как Феллини? — уточнила я, бросив мимолетный взгляд на парня, о котором она говорила.

— Как Феллини, — выдохнула Вика.

— Не хочу тебя расстраивать, но, по-моему, Федерико армянин, а не итальянец, — я широко улыбнулась от мысли, что любовные переживания разной степени — это проблема абсолютно всех женщин — толстых, худых, молодых, старых, уверенных в себе и зажатых. В этом суть женского сердца: все мы хотим любви.

— Итальянец, армянин — какая разница, когда такая фактура!

— Тебе просто надо снять напряжение, — я погладила руку подруги, желая приободрить, а та с некоторым любопытством глянула на свою ладонь и, подмигнув мне, заговорщицки прошептала:

— Ах ты хулиганка рыжая, не могу же я сделать это прямо здесь! — она положила свою руку на бедро и как-то призывно побарабанила пальцами.

— Вика! Ты извращенка! Я не это имела в виду! — вспыхнула я. Когда же я уже привыкну к её поведению.

— Да знаю, успокойся, — Вика рассмеялась, — ты так смешно краснеешь, никогда не устану тебя смущать.

Мы допили чай, и я, оплатив обед, вернулась к своим рабочим обязанностям, ещё не догадываясь, что уже вечером буду умолять Вику дать мне ключи от дома в лесу.

Междугородний автобус не без приключений довез меня до нужной станции. Два раза в пути нас проверяли сотрудники ДПС. Один раз автобус застрял в дорожной яме, когда мы остановились около перекошенного кафе на перекур и туалет. От невозможной духоты меня всю дорогу мутило, и я была на грани потери сознания. В какой-то момент показалось, что сама судьба велит мне бросить эту затею.

Но у меня не было сил ничего бросать, я просто плыла по ходу движения автобуса и все-таки добралась до заветной цели.

Поселок городского типа с виду выглядел скорее деревней, ничем городским там и не пахло. Если Вика выросла в таком месте, то в какой момент она превратилась в пафосную мадам, которая по утрам пьет “фильтр”, а после обеда “латте на кокосовом”?

Я отмахнулась от мухи и покатила свой чемоданчик в сторону постоялого двора, на который мне указал любезный водитель автобуса. Уже вечерело, так что провести ночь я собиралась в гостинице, а уж утром найду кого-нибудь с машиной и попрошу за вознаграждение довезти меня до пункта назначения.

По названному адресу я нашла двухэтажное кирпичной здание с пышными клумбами, аромат которых вскружил мне голову. Я подергала калитку, но она оказалась заперта, зато на столбе чуть левее обнаружился звонок, провод от которого замысловато тянулся к самому дому. Чудеса инженерной мысли!

Я позвонила, и спустя какое-то время из дома показалась невысокая полноноватая женщина в фартуке. Она перекинула через плечо полотенце и с подозрением глянула на меня.

— Чего надо?

— Мне бы переночевать. У вас, говорят, комнаты сдаются, — невинно улыбаясь, ответила я, перебирая в голове другие варианты ночлега на случай, если хозяйка прогонит меня.

— Столичная, что ли? — все ещё жмурясь, женщина подошла ближе к калитке и покосилась на мой чемодан.

— Ага.

— Тысячу за ночь, — отчеканила она, будто наличие у меня московской прописки добавляло к стоимости проживания определённый процент.

Мне выбирать было не из чего, так что я согласно кивнула, а женщина разочарованно цокнула языком, поняв, что я согласилась бы и на большую сумму.

Калитка отворилась, и я прошла за хозяйкой в дом, попутно зацепив чемоданом пару старых велосипедов.

— Ой, простите, — я запаниковала, прикидывая, сколько с меня могут здесь взять за царапину на ржавом велике, но хозяйка безразлично махнула рукой.

— Это мусор. Муж никак не сдаст в металлолом, — после "заключения сделки" женщина вдруг подобрела.

Мы вошли в дом, и от запаха свежей выпечки моё самочувствие улучшилось. Я снова ощутила это неуловимое чувство размеренного тягучего счастья, как тогда при просмотре фотографии дома. Мы свернули вправо и пошли по коридору, застеленному коровой дорожкой.

— Пирожки с капустой, — пояснила хозяйка, заметив, как трепещут мои ноздри от активного поглощения ароматов. — Угощу, если хочешь. Я Лариса, — представилась моя спасительница.

— Оля, — я благодарна кивнула, соглашаясь на приглашение отведать пирожки. Почуяв один только запах, я поняла, как сильно проголодалась.

— Так, Оля, вот комната, — Лариса открыла дверь и протянула мне ключ, который висел на гвоздике, вбитом в дверной наличник. — Туалет и душ в конце коридора, кухня прямо напротив входа. Приходи, я чайник вскипячу. Вечером сериал про цыган смотреть будем.

Лариса оставила меня одну, и я заперлась в маленькой чистенькой комнатке. В моем распоряжении была односпальная пружинная кровать, застеленная старомодным, но аккуратно выглаженным бельём. Рядом стоял столик с ночником, а напротив — вешалка для вещей. Я широко раскрыла окно и села на подоконник, надеясь немного выветрить духоту. Прямо в окно заглядывала раскидистая ветвь яблони с крепкими зелёными яблочками. Я снова глубоко вздохнула упоительный аромат, и мне вдруг дико захотелось увидеть дом. Коснуться тех перил, почувствовать, как скрипят половицы. Было ещё не так поздно, и, будь у меня машина, я могла бы быстренько съездить туда и обратно, чтобы осмотреться.