На последней строчке этого монолога, звучавшего в голове Беймана, на его лице изобразилась неумышленная ухмылка, которую увидел все еще сверкавший, но немного потускневший от выпада своего наставника взгляд Дилана.

Змей уж было спохватился и принял снова мрачный и угрюмый вид. Поздно.

– Или убьем… – нехотя, с большим усилием повторил Дилан запретные слова. Так как принял, что мимолетная улыбочка была адресована его женахарактерности. А ведь он лишь не хотел брать на себя роль убийцы.

Неловкое молчание…

Его прервал Бейман:

– Вс-с-спомнил, точно, заказчик с-с-сказал живым привес-с-сти. – Наставник не поверил словам ученика. Из уст Дилана это звучало фальшиво, неестественно. Как будто он не утверждал, а лишь не закончил предложение.

– Ладно, я с-с-спать лягу, ты тоже ложис-с-сь, завтра вс-с-ставать рано. – Змей упал на кровать, ничего не сняв. Спустя минуту он уже храпел глубоким сном.

Дилан спустя какое-то время после перевел свое положение из сидячего в горизонтальное, также не удосужившись скинуть чего-нибудь.

Он не спал, глядя на тускневшую свечу, размышлял, переваривал. День полон информации. Кого спасти? Кого бросить? С кем остаться? Может, ну ее, эту жизнь смертника? Сбежать в Констант, найти человека и жить беспристрастно.

С этими мыслями он уснул.

– Эй, эй, дружок, прос-с-сыпайс-с-ся, – сквозь сон просачивались звуки с сопутствующим дерганьем за плечо.

– М-м-м, – все, что смог издать Дилан. Одернувшись от руки, повернулся к стене и укрылся с головой одеялом, так как свет уже горел.

– Ну что ж, не хочешь по-хорошему? Ладно-ладно…

Послышались отдалявшиеся шаги Беймана. Он вышел из комнаты. Дилан сквозь сон слышал и легонько улыбнулся, порадовавшись своей маленькой победе. Теперь можно продолжать грезить…

Прозвучал скрип двери и приближающийся топот. Дилану было все равно: «Ничто не заставит меня проснуться», – думал он.

В эту секунду он пожалел о своих мыслях. Поток ледяной воды заставила поменять мнение. Бейман окатил его из ведра. В мгновение ока Дилан выскочил из промокшей кровати. Не пришедший в себя, мокрый парень яростно смотрел на учителя, который валился от хохота. Бейман имел очень заразительный смех. И Дилан бы засмеялся, если бы не был сонный. Его раздражение только усиливалось, но он просто продолжал стоять. Оба дошли до состояния предела. Змей весь раскраснелся, вены на его шее максимально набухли. Дилана, напротив, прохватила лихорадочная тряска от злости. Учитель уже просто кашлял и пытался хоть вздохнуть. Слезы на глазах мешали ему смотреть на дальнейшую реакцию Дилана.

– По-твоему, это смешно, кретин?!

– Еще как. Твоя реакция бес-с-сценна. Обязательно надо повторить, – хрипя и набирая воздуха кряхтел змей.

– Я тебе повторю! – угрожал парень. – Потом очнешься, привязанный к дереву, с измазанной медом задницей!

– Ого, я бы пос-с-смотрел, как бы ты натирал мои ягодицы, ха-ха-ха!

– Заткнись! – отрезал Дилан, почуяв проигрыш.

– Ладно, ладно. Я должен был тебя разбудить. Нам идти надо. Убийцы с-с-сами с-с-себя не поймают. Одевайс-с-ся, пошли.

Парень подошел к кувшину. Ополоснул лицо, посмотрел в кусок разбитого зеркала. Еще раз умылся, мокрой рукой поднял наверх волосы. Надел куртку.

– Погнали.

Они вышли из комнаты, спустились вниз и вышли на улицу, сели на глайды и поехали в неизвестном Дилану направлении.

– Вы нашли человека и не смогли его схватить?! Этого зеленого птенца! Вы просто ничтожны, и за что же вы хотите получить мои деньги?! – аукционер брезгливо и холодно смотрел на торгаша. Его взгляд и голос подобен затишью перед наступающей бурей.

– Но г-н… мы дали вам информацию… – Низкий пухлый торгаш скрючился и нагнулся еще сильнее, на лице его вырисовывалось только желание выгоды. Хотя желание покинуть это место живым тоже присутствовало.

– Ты пришел ко мне, когда все спят, с пустыми руками, испугал мою семью своим уродством и еще просишь у меня денег за то, что сказал то, о чем я и так догадывался. Ты думаешь, я тупой?! Да мои люди находятся во всех городах в радиусе 50 километров. Мне даже разговаривать с тобой противно. Эй, Кант, покажи ему, что мы делаем с теми, кто пытается нас ограбить.

Огромный трехметровый громила, молча стоявший у входа в кабинет, подошел к торгашу, быстрым движением рук обвил шею веревкой и немного приподнял. Несчастный стал кряхтеть и вырываться – тщетно. Его ноги безысходно искали опоры, а посиневшая и опухшая голова находилась во власти мощных рук Канта. Громила не ощущал тяжести, его безмятежный взгляд не дрогнул совершенно.

– Что ты можешь предложить мне за свою жизнь? – спокойным гневным тоном произнес аукционер, садясь в свое кресло. Он не был бы дипломатом, если бы не смог из всего извлечь выгоду.

Заплывшие кровью глаза, фиолетовый оттенок лица, звуки, исходившие из глотки, не были похожи на звуки мыслящего существа. Ликрон смотрел торгаша и за доли секунд, как тот достигнет точки невозврата, легким кивком дал понять Канту, чтобы он его отпустил. Громила моментально повиновался.

– Итак… Что ты можешь мне предложить?

– Кхе, кхе, кхе, – торгаш упал на колени начал откашливаться, держась одной рукой за горло. Другая служила опорой об пол. Чуть отдышавшись, торгаш встал на колено и опустил голову.

– Свою пожизненную верность. Мой господин…

– Приехали. – остановился Бейман.

– Мы в какой-то глуши, здесь даже межлов нет, чего уж говорить об убийцах. – не понимал Дилан.

– Терпение, мой друг, ес-с-сли бы мы подъехали к его главному входу, вряд ли бы нас-с-с впус-с-стили. Пойдем пешком.

Бейман скатил глайд на обочину и накрыл ветками. Дилан последовал его примеру. Взяв все необходимое, они двинулись через лес, перпендикулярно дороге.

Поначалу змей не остерегался, что их услышат, и рубил мачете возникавшие на пути преграды. После немного замедлил темп, убрал нож и шел последние сто метров пригнувшись.

Перед ними возник высокий каменный сарай длиной в 2—3 этажа. Они подошли вплотную к стене и присели.

Бейман раскрыл свою сумку и достал крюк.

– Значит так, с-с-слушай, мы с-с-сейчас-с-с лезем наверх, ос-с-сматриваемс-с-ся… Ес-с-сли он один, я попробую все с-с-сделать тихо, ты меня прикроешь. Ес-с-сли у него охрана, берем вс-с-сех поровну. Вс-с-се понял?

– Так точно.

– Отлично.

Немного отойдя, с большим размахом Бейман забросил кошку высоко вверх. Относительно долгий полет крюка до точки опоры навел небольшой кураж на Дилана.

– Готово, вроде держит, когда залезу и дам отмашку, вперед.

– Понял.

Дилан с восхищением смотрел, как его уже не совсем молодой учитель с легкостью справляется с собственным весом. Его большие руки надувались при каждом рывке, и он практически не использовал ноги.

Подул теплый осенний ветер. Солнце ласково припекало голову. Красные, словно закат, листья полетели вдоль земли. Сухие ветки падали с могучих, невозмутимых деревьев.

Так стало спокойно, так стало тихо, только ветер был гранью между пропастью глухой звенящей тишины. А воздух… такой свежий, такой чистый… Дилан забылся, ему хотелось почувствовать покой.

– Эй, – уже кричал Бейман, – ты ус-с-снул там что ли?! Лезь быс-с-стрей!

Немного очнувшись, Дилан пыхтя и кряхтя полез по веревке, периодически посматривая вниз. На половине пути он внезапно осознал, что боится высоты. Его обуяла невыносимая злость на себя. Злость за то, какой он… бесполезный, малодушный. Гнев дал ему второе дыхание.

Бейман сидел и смотрел на выпиравшее грязное треугольное стекло. Дилан сел рядом.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».