– Не, Горыныч, не было. Такие попались. Надо было ноги уносить.

– Ладно. Может, пару недель протянут, бедолаги.

Он ушёл в дом. Один из бандюганов сгрёб в ни разу не мытую посудину объедки со стола и отправился за дом.

– Пойду, покормлю курочек, – хохотнул он.

Ворота были открыты. Расэн беспрепятственно вошёл во двор. Никто не обратил на него внимания. Он проследовал за дом и увидел, как здоровяк отворил дубовую дверь и начал спускаться по лестнице в подвал.

– А что это мы тут делаем? – раздалось над ухом.

Рядом стоял Бычара. Расэн отступил на шаг и с размаху залепил ему в нос. Хрустнуло. Брызнула кровь. Бычара завопил как резаный. Громилы повскакали, путь к воротам был отрезан. Рыцарь бросился к забору, хотел его перемахнуть, но не успел. Навалились толпой, повалили и начали пинать ножищами.

– Эээ! Гомодрилы, что происходит? – вышел на шум Горыныч.

– Да вот! Лазутчика поймали. Он Бычаре нос расквасил, гнида!

– Ко мне его!

Шпиона подняли, занесли в дом и бросили на пол. Стоять он не мог. С головы текла кровь, лицо распухло, глаза превратились в щелочки. Грудную клетку пронзала острая боль при малейшем движении, что-то сжалось в правом боку и никак не отпускало.

– Кто ты такой, чудило? Что тебе надо?

Говорить было трудно. Да и что он мог сказать. Рыцарь молчал.

– Отвезите его на пустырь и закопайте, – распорядился главарь, – и несите уже пожрать, кишки сводит. А вечером займёмся дурёхами. Заждались, небось?

Расэна кинули в повозку, отвезли на пустырь.

– Копай быстрее, Шнырь, скоро вечер, все развлекаются, а мы тут с тобой торчим, – подгонял старший.

– А ну его, сам сдохнет. Не жилец, – плюнул Шнырь. – Поехали уже, в натуре!

Бандиты уехали.

Расэн едва дышал. Ужасно хотелось пить. К его губам поднесли фляжку.

– Пей.

Это была Салли. На потрёпанном одеяле она перетащила его в кустарник. Уложила на коробки, накрыла. И, завернувшись в дырявое одеяло, уснула рядом.

Несколько дней Расэн проспал. В промежутках Салли поила его водой из ручья и кормила ягодами и объедками, которые собирала на пустыре.

Боль прошла. Он уже мог вставать и ходить. Вечером они сидели у костра, запекали кусочки хлеба или того, что находили.

Он стал собирать на пустыре металлические вещи, бутылки и ходил сдавать их старьёвщику. На вырученные деньги покупал водку. Пил и жалел себя.

– В кого я превратился? Кем стал? Я обычный бездомный нищий. Я больше ничего не могу. Жизнь кончена, – плакал Расэн.

– Хватит пить, – сказала Салли. – Это тупик. Надо что-то делать.

– Я ничего не могу изменить! Я – никто! А виновата во всём королева Селена! – вдруг вспомнил он. – Она отправила меня сюда. Это по её милости я нахожусь в этой дыре.

Он схватился за кулон, который Салли заботливо повесила ему на шею, сплетя красивый узорный шнурок из шёлковых нитей, что нашла тут. Шнурок никак не развязывался. Расэн потянулся за горящей полешкой. Хотел пережечь шнурок и бросить изумруд в костёр.

– Туда ему и дорога! – в сердцах кричал бомж.

Но был он слишком пьян. И, позабыв через миг о своём намерении, упал на кучу ветоши и заснул беспробудным беспокойным сном.

***

Среди Нелюдей невозможно жить. Потому как в обществе бездушных тварей сам становишься таким. Прокисшее сознание заразно. Если не имеешь силы быть жестоким, насиловать, убивать других, становишься тихим и жалким ненавистником всего мира. Всё, что ты можешь – это жалеть себя, проклинать судьбу и продолжать жить в грязи и бездуховности. А злобу можно вымещать на более слабых. Например, на птичках или на кошках, только связывать лапки, чтобы не царапались, когда с наслаждением отворачиваешь им головы. Бедные животные.

Стало жарко и трудно дышать.

Расэн открыл глаза и не мог спросонья понять, что происходит. Всё было в дыму. Совсем рядом полыхал огонь. Сверху что-то свистело. Слышалось страшное рычание и стоны.

Всполошенный Рыцарь скатился на землю и пополз к ближайшему просвету. Дыма внизу было меньше, но он всё равно не давал нормально вдохнуть. Закружилась голова. Он упорно двигался вперёд. В какой-то момент его отпустило. Он перевернулся.

Расэн лежал на чёрной выжженной земле и смотрел в небо. Неба не было, и солнца тоже, только жёлто-серый дым стелился вверху как бесконечное унылое облако.

Что-то бесформенное возникло прямо над ним. Два красных светящихся блюдца на грязно-зелёном громадье шершавых пластин и огромных шипов зависли перед его лицом.

– Что это? На меня падает гора?

В этот же миг его накрыло нечто большое и тёмное, он подлетел высоко в воздух, как будто какая-то неведомая сила рывком оторвала его от земли и подбросила вверх.

Расэн подумал, что его подхватила огромная птица и теперь уносит ввысь. Сверху он увидел большую выгоревшую площадку, на которой местами ещё тлели угли. По ней носились огромные змееподобные существа и целились прямо в него.

– Асдаргон, не отставай! Уходим! – прогромыхало над ним.

Он ощутил ещё один мощный рывок вверх. И увидел недалеко такие же болтающиеся ноги, они спускались рядом. Вернее, это он поднимался в лапах чудовищной птицы всё выше и выше. Наконец он смог увидеть небольшую стаю… нет, не птиц. Драконов!

Около десятка зелёных и синих драконов улетали от пепелища. Каждый нёс в лапах человека. А на спине у них сидели потрясающе величественные рыцари.

Вдруг что-то просвистело прямо над головой и хватка начала ослабевать. Раздался вопль боли и досады. Сверху потекла тонким ручейком голубая тёплая жидкость. Тиски разжались, и Расэн полетел вниз.

Ему повезло, что на лету его поймал какой-то мерзкий змей с тремя головами. Из пастей его вырывалось пламя, глаза были красными и неподвижными. Он швырнул Рыцаря в толпу испуганных сжавшихся людей, которые сидели прямо на земле, закрыв головы руками. Расэн осмотрелся. Они находились под открытым «небом», но за высокой каменной стеной, которая ограждала их от поля боя.

– Где мы? – спросил он у рядом сидящей худой, как палка, и посиневшей женщины.

– У змей. В плену, – кратко ответила она.

Постепенно звуки снаружи начали стихать, а затем и совсем прекратились. Бой окончен. Чья же победа? Судя по тому, что он находится здесь, явно победили враги.

Сбоку с противным скрежетом открылась тяжёлая железная дверь. Вошли восемь существ. И пленник смог рассмотреть их. Это были змеи и ящеры, но они стояли на задних когтистых лапах, а не вились по земле. У некоторых были неестественно длинные шеи с маленькими головами. У самого «головастого» он насчитал девять штук. У других – одна рептилоидная голова с огромной зубастой пастью. Ящеры имели довольно мощные, но коротковатые лапы. А у змей верхние конечности были длинными и тонкими.

– Эй, еда! Построиться! – скомандовал один из рептилоидов. Он, видимо, был здесь главным.

Пленных было много. Они вставали с обречённостью ведомого на бойню быка и покорно строились в ряд.

Рептилии шли вдоль ряда и отбирали самых зашуганных и несчастных. В их числе оказалась и та испуганная женщина.

– Господин Ганимет, пощадите! – взмолилась она, упав к ногам ящера.

– Эту – отдельно, я лично разделаю, – бросил он через плечо подчинённым и отпихнул женщину ногой.

Пленников схватили и потащили к двери. Кто-то рыдал взахлёб, другие кричали от боли, а третьи упирались и проклинали захватчиков, тогда их швыряли на пол и волокли за волосы. Дверь со скрежетом затворилась. По лагерю пронёсся вздох облегчения.

Расэн стоял оторопевший. Все поплелись на свои места и начали рассаживаться. Он тоже пристроился у стены, рядом с маленьким тщедушным дедком.

– Зачем их забрали? – спросил он у бледного обессилевшего старичка.

– Съедят,– ответил тот обыденно.

– Как съедят? По-настоящему?

– Ну не совсем, – разговорился дедушка, – будут мучить, издеваться, пытать. Все злые силы питаются страданиями людскими и болью. У них души-то нету, так они из людей высасывают душу, – развёл он руками. – Когда высосут все душевные силы, выбросят опустошённую плоть своим гиенам, а те сожрут. По-настоящему уже.