Зима пролетела незаметно. Молодые люди так увлеклись, что даже познакомили друг друга с родителями с обеих сторон, и Павел начал строить планы на переезд. После оформления отношений государство должно было предоставить новой семье большую двухкомнатную квартиру, забрав обратно в обменный фонд те студии, в которых они сейчас проживали. Всё шло к закономерному результату.

В конце февраля у Паши намечался отпуск, Ирина отпросилась с работы. И скоростной поезд увёз влюблённую парочку на Чёрное море, в Туапсе. Виртуальный счёт молодого человека одномоментно практически обнулился, но волшебные две недели того стоили. Море было холодным для купания, зато солнце грело почти по-летнему. Впрочем, молодые люди не заметили этого неудобства. Они даже умудрились немного загореть. А в большом бассейне отеля, наполненном морской водой, нагретой до комфортной температуры, молодые люди могли плавать хоть круглосуточно.

Катастрофа в отношениях грянула весной.

На майские праздники Павел каждый год отправлялся на Кавказ. Леса в ущельях с быстрыми речками там уже благоухали свежей зеленью, повсюду продавалась ароматная клубника, ну и в целом было здорово.

У Иришки же на эти дни были совершенно другие планы. И вообще, к выездам на природу она, как и подавляющее большинство современных Павлу обитателей мегаполисов, относилась крайне подозрительно.

Немного поразмыслив, молодой человек предложил компромисс – поездка в Краснодарский край отменяется, он соглашается на все мероприятия, запланированные девушкой, но та, алаверды, едет с ним на пару дней на Истру, с ночёвкой на берегу водохранилища.

– Тебе обязательно понравится! – уверял он, – там такой закат, что ты забудешь обо всём на свете!

В идеальном мире, который представлялся Паше в мечтах, он и Иришка вместе путешествовали по стране, сплавлялись на каяках. Представить девушку в лодке на бурной воде было очень сложно, поэтому начать молодой человек решил с малого.

***

Арендованный на два дня беспилотный мОбиль, тихо вздохнув, запечатал двери. Тёмным призраком остался стоять он на верхней стоянке. Приключение началось.

Лес обступил влюблённую пару со всех сторон. Отовсюду доносились шорохи, чьи-то тихие вздохи; казалось, в чернильной тени притаилось что-то страшное. Ирина в ступоре осмотрелась по сторонам, – она впервые в жизни оказалась вне надёжных стен, удобного интерфейса и услуг доставки. Паша привычным движением закинул за спину рюкзак и щёлкнул несколько раз языком, подзывая Шарика. Внезапное появление робопса из-за машины ужасно напугало Ирину.

Шарик – верный спутник во всех вылазках Паши. Шарик, – шарик и есть, – просто колобок цвета хаки, безо всяких там нашлёпок и наклеек. С виду безобидный робот-помощник, но он и лютого зверя отгонит, и от человека лихого защитит, и на воде, если понадобится, выручит. А в разведке речных порогов Шарик просто незаменим. Ещё он снимает потрясающие трёхмерные фильмы о том, как Паша мастерски проходит какой-нибудь очередной сложный участок реки.

Но самая замечательная конструктивная особенность робопса – способность отпугивать насекомых. В радиусе около двадцати метров не бывает комаров, мошки, гнуса. В первой же своей таёжной вылазке Павел имел неосторожность отправить робота далеко вперёд, на разведку, и, пока тот по срочному вызову мчался обратно, гнус успел облепить незащищённые участки тела, заползти под воротник и в манжеты. Ох и страшную рожу следующим утром Кузнецов увидел в зеркале!

Павел, нарочито весело напевая, помогал Иришке спускаться по каменистой тропинке. А та, с опаской поглядывая на высоченные деревья, смыкающиеся кронами над головой, обречённо плелась на шаг позади. Вечно улыбающееся лицо её странно сосредоточено. Идти до берега всего ничего – метров сто, но чувствовалось, что на преодоление этого пустячного расстояния девушка тратит все свои моральные и физические силы.

На песчаном пляже для таких сумасшедших, как они, кто—то установил деревянные скамьи и даже приготовил место для костра, обложенное камнями.

– Ты собираешься сделать открытый огонь? – почти с ужасом спросила Иришка, наблюдая, как Павел, освободившись от поклажи, раскладывает в очаге вынутые из рюкзака поленья. Она даже «забыла» на время свою привычку слитно тараторить.

– Не сделать, а развести. И еще мы сейчас будем на огне запекать сосиски, смотреть на него, на закат, и на догорающие угли. Ну и греться.

Вечерело, появился ветерок. С воды потянуло прохладой.

– Можно я лучше погреюсь в мОбиле?

– С ума сошла, сиди давай, всё пропустишь, – поджигая растопку и яростно дуя на неё, пыхтел Павел, – мы договорились же, сегодня и завтра ты со мной. С послезавтрашнего дня начинаем выполнять твои планы. С удовольствием с тобой на живую Селесту пойду. И на этих, как их там…

– У—у—у, это ж мне ещё дожить надо! – канючила Иришка, сворачивая губы капризным бантиком.

Ароматный запах запекаемых на углях колбасок вскоре заполнил окружающий воздух. Но аромат настоящей, не синтетической еды оставил Иришку равнодушной, девушка продолжила ныть:

– Это же бензопире—ен, канцероген жуткий! Ты уверен, что это съедобно?

– Это вкусно, попробуй! – Павел протянул горячую сосиску на походной вилке. Иришка сморщила нос, сделала страшную гримасу, всячески подчёркивая ужас ситуации. Но, взглянув на лицо своего спутника, сделала над собой огромное усилие и откусила кусочек. Без аппетита прожевала и с трудом проглотила непривычную пищу.

Первый «блокпост» сдан, и вот они сидят у костра, провожая взглядами солнце, садящееся за лес на противоположном берегу. Оттуда по гладкому зеркалу водоёма тянется красная зыбкая дорожка, растворяется в сумерках прошедший день. Редкие перья остроносых облаков с раскалёнными закатом боками медленно плывут за горизонт, да поздние птицы щебечут за спиной в густых ветвях.

Входящие вызовы заблокированы. Единственное, что мешает насладиться вечером, – неожиданно выскакивающая на периферию зрения реклама. От рекламы приходилось привычно отмахиваться.

Павел чувствовал себя самым счастливым человеком на свете. Тёплая, родная Иринка тесно прижималась, положив голову к нему на плечо. Его рука покоилась у неё на талии. Догорающие угли костра тлели драгоценными рубинами. Всё, как мечталось. Идиллия.

– Кирилл со Светой и Толя с Оксанкой сейчас в Вирт-Диване. Погнали туда, а?

Пашу аж подбросило от неожиданного вопроса. До него не сразу дошло, что Иришка на самом деле не с ним, а в модном виртуальном клубе, где в данный момент резвится её брат с друзьями.

– Выключи, выключи эту дрянь! – заорал он, имея в виду, конечно, виртуальную реальность, в которую убежала от него подруга.

Ирина обиженно поджала губы, но тотчас же вся вернулась к нему.

Они сидели на скамейке ещё какое—то время, пока краски заката не погасли окончательно, и не потускнели угли в костре. Уютное тепло от импровизированного очага вытеснила вечерняя прохлада и запах влажной земли. От речки потянуло сыростью. Опять становилось холодно.

– Давай устраиваться на ночёвку, – нарочито бодрым голосом произнёс Павел.

Палатка давно стоит, внутренний подогрев заранее включен. Внутри палатки очень комфортно. Коврик и спальники тёплые, мягкие…

Однако, невозможно спать, когда рядом крутится взведённая пружина. Иришка подскакивает при каждом раздающемся снаружи шорохе и подолгу сидит, уставившись в темноту. Паше приходится её успокаивать, уговаривать снова лечь, убеждая всякий раз, что опасности нет, и Шарик справится с любой проблемой. Через пять минут всё повторяется.

Где—то после полуночи Иришка не выдержала, вывернулась из его объятий, быстро пробралась к выходу из палатки и начала шуршать там, пытаясь нащупать застёжку.

– Дай ключи, я пойду спать в мОбиль, – услышал Павел фразу, произнесённую хотя и шёпотом, но тоном весьма безапелляционным.

– На тропе темно, в мОбиле сейчас очень холодно, да и спать там на сидениях крайне неудобно, – еле ворочая языком, пробормотал осоловевший за время бессонных часов Павел.