— Если говорю, значит, так и есть, — ответила и продолжила заниматься билетами. Оплатила все три с корпоративной карты.

Артур ничего больше не спрашивал. Но я буквально кожей чувствовала, как сильно он волнуется. Кажется, успел придумать себе невесть что. «Придётся всё рассказать, а то ещё инфаркт схлопочет в юном возрасте», — подумала шутливо. Только признаваться совсем не хотелось! Совершенно. У меня теперь есть очень мощный аргумент влияния в «Вертикали», о котором знает только босс. Зачем же я стану раскрывать свои карты, когда может получиться интересная игра?

О, да. Мне захотелось немного позабавиться. Самую малость. Что, Артуру можно, а мне нельзя? Кто придумал ту историю с девушкой из экономического отдела? Вот именно. Интересно же посмотреть, как Уваров станет ревновать! И не к какому-нибудь менеджеру среднего звена, а к самому боссу. «Ответочка тебе прилетит, солнышко, — пошутила я мысленно, глядя на нервничающего спутника. — Ты соблазнил жену Леднёва, а теперь будешь думать, что у меня с ним роман».

Мы оформили билеты, и так получилось, что следующий рейс будет буквально через пару часов. Провели их в кафе, как следует позавтракав. Конечно, в самолётах кормят. Но порции там детские, а когда столько летишь, аппетит просыпается нешуточный. Пока ели, я всё ждала, когда Артур начнет допытываться. Это случилось, когда нам принесли кофе.

— Что у тебя с Леднёвым? — спросил он словно между прочим.

— В каком это смысле? — прикинулась я неправедно оскорблённой.

— Ты сказала, что за прерванную командировку тебе ничего не будет. Хочу знать, почему, — упрямо сказал Артур.

Мне пришлось выкручиваться. Стала говорить, что Леднёв ценит нас обоих, как хороших сотрудников, иначе не пригласил бы на должности топ-менеджеров. Что ему попросту невыгодно меня увольнять, поскольку я только начала работать и тащу на себе несколько проектов. Словом, наболтала Бог весть чего, и столько лапши Артуру навешала на уши, — хватило бы накормить толпу голодных китайцев. Он, кажется, поверил. Или сделал вид, мне было уже всё равно. Утомилась языком чесать.

Потом ещё понадобилось Снежану успокаивать, которая всё это время, пока мы общались, тактично прогуливалась по дьюти-фри и вернулась, когда нас позвали на регистрацию билетов и багажа. Я отвела её в сторонку и объяснила, что мой поступок — не истерика и не психоз, что ничего ей за это не будет, да и мне тоже. Успокоила, как могла, и помощница выдохнула. Ей ведь показалось, будто начальница умом двинулась: босс поручил такое дело, а она плюнула на всё и решила вернуться!

Через полчаса мы разместились в большущем авиалайнере и полетели обратно. Конечно, я нервничала немного. Что скажет Владимир Кириллович на мой демарш? Он просил заняться китайским направлением, а я лечу обратно. Он говорил, чтобы не связывалась с Уваровым, а наш роман вспыхнул с новой силой. «Если бы я была на его месте, выпорола, как сидорову козу! — подумала о себе, пока летели. — А с другой стороны? Почему я не имею права жить, как захочу? Подумаешь, папенька выискался!»

Во мне проснулась та самая настырная детдомовская девчонка по прозвищу Стрела, которая ни перед кем не кланялась. Даже перед директором нашего учреждения, которую многие откровенно боялись. А я — нет. С чего вдруг? Что она мне сделает? Сладкого лишит или экскурсий? Возможности выходить в город? Да что там делать, когда у тебя ни копейки за душой? Некоторые из наших попрошайничали на вокзалах, в подземных переходах и у станций метро. Это было опасно: могли в полицию замести, потом все равно приходилось бы признаваться, откуда ты в городе нарисовался.

Многие так поступали неоднократно, я никогда. Страшно хотелось порой простую шоколадку. Самую маленькую, почти копеечную, «Алёнку». Я вожделела её, она мне снилась даже. Но чтобы стоять с протянутой рукой и клянчить деньги — никогда! Лучше с голоду подохну. Теперь я могу тонну шоколада купить, а вот не хочется. Он остался моей большой любовью, но сладкого красивой девушке надо в меру.

Всё-таки мужики — существа удивительные! Сколько времени и слов потратила, чтобы убедить Уварова в том, что между мной и боссом исключительно деловые отношения. Не прошло и трех часов, как он повернулся ко мне и спросил:

— Лика, ты не обманываешь? У вас точно нет ничего… неофициального?

— Боже, Уваров! — возмутилась я. — Мне что, поклясться кровью?

— Было бы неплохо, — хмыкнул Артур.

— Не искушай меня, — сузила я глаза. — У меня как раз те самые дни начались. Показать? Ты крови хотел — будет!

— Боже, только не это! — я увидела впервые, как Уваров испугался. Решил, я серьёзно. Вот же глупый! Мне стало смешно. Пока хихикала, он сидел нахохлившись, как мокрый воробей.

— Расслабиться вам надо, Артурчик, — вспомнила имечко, которое ему не нравится. Нарочно, ясный день. — Не собираюсь я тебе показывать то, чего мужчинам видеть ни к чему.

Он поморщился. Ох, мужики! Какие вы всё-таки брезгуши, сил нет! Это потому, что красных дней календаря в вашей жизни не бывает. А жаль. Поняли бы заодно, как важна гигиена в жизни человека вообще и женщины в частности. И относились ко всему попроще. Но своего я добилась: Артур перестал рассуждать на тему моих якобы отношений с Леднёвым. То есть мыслишки у него, я так догадываюсь, остались. Но теперь хотя бы ко мне с ними приставать не станет.

Мы летели обратно. И я в какой-то момент вдруг задумалась: что нас ожидает дальше? Леднёву точно не понравится, что у меня с Артуром всё наладилось. Он станет меня убеждать в обратно. Мол, нельзя доверять этому бабнику, надо быть умнее. Или не станет? А вот что за Китай по шапке получу, это наверняка. Сама бы так сделала. Поручила, понимаешь, важное задание, а человек его профукал, поскольку у него, видите ли, чувства взыграли. «Ох, как непрофессионально!» — оценила свой поступок. Даже стыдно стало.

Потом попросила Артура поменяться со Снежаной. Та пришла немного удивленная. С чего это начальница решила расстаться на время со своим мужчиной? Опять поругались? На её немой вопрос я ответила сразу:

— У нас всё хорошо. Я только хотела тебя предупредить: никому не говори, что мы с Уваровым помирились. Хорошо?

— Конечно, Анжелика Дмитриевна! — горячо ответила Снежана. — Я могила!

— Не надо похоронных принадлежностей, — улыбнулась я. — Просто храни молчание. Если кто спросит: ты ничего не знаешь, спросите у руководства. Хорошо?

— Да!

— А теперь ступай.

Снежана ушла, и пока её не было, я вдруг обратила внимание на маленькую девочку, которая сидела напротив, через ряд. Она смотрела на меня. Ей было годика четыре, наверное. Большие голубые глаза несколько секунд не моргали. Потом ребенок неожиданно улыбнулся. Словно лучик солнечный проник в салон самолёта. Я вдруг ощутила, как сильно хочу стать матерью. Мне скоро тридцать. Пора уже, пора.

Да, суровый разговор мне предстоял с Леднёвым. Артуру-то хорошо: формально у него было несколько дней за свой счет. Решил вернуться? Что ж, принимайся за работу, никаких проблем. Я — другое дело. Отец возложил на меня важную миссию, а я не выдержала и вернулась. Опять Уваров виноват во всём! Но теперь не могу на него злиться. Особенно после того, как последний час полёта мы держались за руки и целовались, как ненормальные. Губы до сих пор болят — сладко ноют.

Но на большее я не согласилась. Я не какая-нибудь Люсенька, чтобы в туалете отдаваться. Даже если речь идет о лайнере, летящем на высоте 11 километров со скоростью 800 километров в час. Потому Артур обломался, хотя было очень видно по одному торчащему признаку, как сильно он мечтает со мной уединиться. И даже потом, когда приземлились, предлагал поехать к нему. Отказалась. Скрепя сердце, но сказала «нет», потому что… Я так не могу. Слишком всё быстро. Да и непонятно, как дальше будет.

Мы простились, я переночевала в своей уютной постели, а поутру отправилась в офис, пытаясь предвидеть, что мне скажет Владимир Кириллович. Ничего хорошего не ожидала. Но мои предположения сбылись лишь в некоторой степени. Леднёв чрезвычайно удивил. Я то, что он скажет, даже во сне предвидеть не могла. И никогда не думала, что в 29 лет подобное услышу. Но пришлось, и его слова мне категорически не понравились.