Федор Федорович прочитал протоколы допросов, копию приговора военного трибунала, характеристики администрации колонии, где Дымша отбывал длительный срок заключения. Полковник с сожалением отметил, что в то далекое время следователи не придали никакого значения сообщению о библии. А ее, скорее всего, похитил или сам Дымша, или кто-то по его указке. Можно было предположить также, что убили Дымшу именно из-за этой редкостной книги. Видимо, кто-то знал, что она хранится у старика. «Может быть, тот самый Лютый и есть убийца?» — подумал Жихарев и поделился своей догадкой с начальником управления.

— Наши мнения совпадают, Федор Федорович, — сказал генерал. — И сейчас мы принимаем все возможные меры к установлению этого субъекта. Поэтому имейте в виду, что скоро, возможно, придется послать опытных сотрудников в командировку. Однако, — генерал подошел к Жихареву, — учитывая ваш огромный опыт, Федор Федорович, я полагаю, что вы не сделаете преждевременный акцент только на этой, пока еще туманной версии?

— Ни в коей мере, товарищ генерал, — заверил Жихарев. — Все силы и средства, выделенные управлением, мы используем для отработки всех намеченных и возникающих версий, о чем я постоянно докладываю вашему заместителю.

— Да, я знаю, — сказал Трофимов и завел разговор о научно-практической конференции, готовящейся на базе отдела полковника Жихарева.

Как-то в августе в дежурную часть областного управления внутренних дел пришел кряжистый, заросший густой бородой дед. Сорвав с головы треух, он громко прокашлялся и заговорил:

— Слово к вам имею. Может, сгодится.

Дежурный инспектор пододвинул посетителю стул и предложил сигарету.

— Не балуюсь, — отказался от курева дед и продолжал: — Хворал я, почитай, два месяца, в больнице лежал. Вернулся, а люди бают, будто нашего отшельника-садовника порешили. Тады я смекнул вот чего. Летось я рыбачил на бережку и приметил молодых мужиков, двоих. Приладились они, значит, на бугре, что возле стены монастырской, и в какую-то трубу глядельную обзор делают. Тут клев пошел, и забыл я об них. Через пару деньков снова пришел, уже под вечер. Глядь-поглядь, а они опять в энту трубу зырят...

— Куда они смотрели? — насторожился дежурный.

— То-то и оно, что, окромя дома садовника, глядеть оттуда боле некуда. Ну, а вскорости я прихворнул и слег... — дед вздохнул и, выжидающе поглядывая на дежурного из-под мохнатых бровей, мял в жилистых руках треух.

Через несколько минут с посетителем уже беседовал инспектор уголовного розыска. Он уточнял, как были одеты незнакомцы, каков их возраст и многое другое, что необходимо для составления словесного портрета интересующих милицию людей.

В местной обсерватории нашелся старенький телескоп примерно таких размеров, которые описал старый рыбак. С помощью этого прибора следователь прокуратуры и работники милиции провели следственный эксперимент. Лейтенант Воронин изображал хозяина дома, а наблюдавшие в телескоп руководили его действиями по рации. Инспектор то открывал гардероб или комод, то брал с полки книги и усаживался с ними за стол. Эксперимент показал, что неизвестные выбрали для наблюдения идеальное место и могли даже в сумерках видеть все, что происходило в доме. Других же объектов для наблюдения по соседству с этим домом не было.

Теперь полковник Жихарев, следователь прокуратуры Князев и начальник ОУР Рогов пытались привести имеющиеся данные к единому знаменателю, с тем чтобы, отталкиваясь от них, логически восстановить весь ход событий, предшествовавших преступлению. Но данных оказалось далеко не достаточно.

— Каким-то путем неизвестный узнает о наличии книги, — размышлял вслух Князев. — Дом на отшибе и виден отовсюду как на ладони. Подступиться трудно...

— Совершенно очевидно, что убийца откуда-то узнал о нелюдимости старика и о том, что тот ни за какие деньги не расстанется со своим сокровищем, — добавил Рогов.

— Безусловно, — согласился следователь. — Но в эту нашу версию нужно внести и такое предположение, что убийца или убийцы сначала могли попытаться договориться со стариком.

— Годится, — одобрил Жихарев.

— Так или иначе, — продолжал Князев, — но я убежден в том, что этими двумя наблюдателями круг участников преступления не ограничивается.

— Любопытно! — повернулся к нему полковник.

И следователь начал излагать свою версию.

Кабинет начальника отдела покинули за полночь. Все участники этого неофициального совещания пришли к выводу, что предстоящую работу надо вести по двум основным направлениям — проверять, во-первых, книжных негоциантов, во-вторых, перекупщиков золота и драгоценных камней.

А утром дежурный доложил Жихареву, что звонили из приемной и передали, чтобы в половине десятого он был у генерала. Не заходя в кабинет, полковник подписал несколько срочных документов и поехал в управление.

Поздоровавшись, Трофимов передал Жихареву справку, исполненную на бланке.

— Как видите, Федор Федорович, здравствует Лютый и, учитывая нынешние средства передвижения, проживает, можно сказать, по соседству.

— Выходит, нам крупно повезло, товарищ генерал, — в тон начальнику ответил Жихарев и тут же добавил: — Иллюзий я не строю. Но отработка этой версии в любом случае так или иначе приблизит нас к истине.

— Кого думаете посылать в командировку? — спросил генерал.

— Майора Рогова.

— Одному человеку трудновато будет, Федор Федорович.

— Тогда дам ему в помощь лейтенанта Воронина. Способный работник.

— Ну что ж, пусть оформляются. Я распоряжусь о чем следует.

Начальник отделения уголовного розыска майор Рогов и инспектор лейтенант Воронин приехали в областной центр в полдень и, не заходя в местное управление, направились по адресу, где значился проживающим гражданин Остроух. Они быстро отыскали старый двухэтажный дом, стиснутый со всех сторон башнями новостроек. Воронин сел на скамейку, а Рогов вошел в дверь и поднялся на второй этаж. Пожилая женщина подметала лестничную площадку.

— Мирон Брониславович дома? — спросил у нее майор.

Женщина выпрямилась:

— В сарае с утра возится. Номер восьмой на двери. Там его и застанете.

— Будь здесь, — бросил Рогов на ходу Воронину и зашагал вдоль шеренги сараев. Отыскав нужный номер, он заглянул в полуоткрытую дверь и, увидев кряжистого старика, поздоровался.

— Здорово, коли не шутишь, — отозвался тот и положил топор на верстак.

— Я к вам, Мирон Брониславович, — майор перешагнул порог сарая.

— Не припоминаю такого знакомца, — осклабился Остроух и крепкой, натруженной ладонью смахнул стружку с самодельного табурета. — Седай, ежели не гребуешь.

«Словцо из доноса на Дымшу», — усаживаясь, подумал майор и спросил:

— Против разговора не возражаете?

— У меня разговоры давно закончились. Все переговорено, — Мирон смерил Рогова недобрым взглядом.

— Извините, Мирон Брониславович, я сразу не представился, как-то из головы вон. Я майор милиции Рогов, начальник отделения уголовного розыска.

— Что вам от меня нужно? — перейдя на «вы», быстро заговорил Остроух. — Свое я отбухал от звонка до звонка. Советская власть меня простила. Годами проверялся. Что еще? — И вдруг он весь как-то обмяк и надрывно выдавил из себя: — Люди токмо не простили. Из села уехал, так в городе встречи случаются. В глаза чуть не плюют и указывают как на иуду... — Остроух умолк и обессиленно опустился на колоду.

— Мирон Брониславович, вы давно знаете Дымшу? — нарушил молчание майор.

Старик вздрогнул.

— Одной веревкой были связаны. Только он в десятских ходил. И он свое отбыл.

— Это известно, — вставил майор, а сам подумал: «С таким надо напрямую». И сказал, глядя на собеседника в упор:

— Дымша убит. Обстоятельства привели к вам...

Остроух вскочил.

— Никаких обстоятельств! Ишь, куда заворачиваете! Дымша там, а я здесь! Из города, почитай, десяток лет не отлучался. Обстоятельства... Нет, мил человек, если что, то по старому делу спрашивай...