— «Получается» ему… — осадил меня недовольным тоном Чекист. — Ну и КАК же это им поможет, наше умозаключение-то?
— Но… — захлопал я глазами, осёкшись и поняв, что он вообще-то прав.
— Что «но» тебе? КАК им это поможет, ещё раз спрашиваю? Что, мы людям расскажем, выяснили, мол, что никакого Самарина там не было, а это кто-то обличье его принял? Серьёзно?
— Нет уж, я всё-таки докопаюсь до правды, кто и зачем это сделал! — воскликнул бывший белый офицер Лев Барский, сиречь я, вскакивая. — Не свободу, так хоть честь его спасу!
И каким признательным взглядом посмотрел на меня после этого Джуро — это надо было видеть…
— ЧЬЮ честь?! — вытаращился на меня Расстрелов с явно наигранным изумлением. — Вот этого алкоголика?!
Нет, ну вот кто бы говорил…
— Да уж не товарища РАССТРЕЛОВА, у которого руки в крови больше, чем у моих старших братьев, вместе взятых! — выпалил я. — А того, кого я сказал!
А ты, сволочь, лучше вспомни, как тогда ребёнка из рук той посаженной по пятьдесят восьмой выбил… А потом уже насчёт чей-то «чести» рот разевай…
А вообще, бить вас, коммуняк, надо было в Гражданскую побольше, за вот таких вот детей хотя бы, а не о чести с вами разговаривать…
— Да бить вас, беляков, надо было в Гражданскую побольше, чтобы на чужие «руки в крови» сейчас не кивали, а про свои лучше вспомнили! — воскликнул в ответ Чекист.
Я поднял голову и мой разноцветные глаза встретились с прозрачно-синими моройскими. И тотчас будто не стало вокруг никакого кабинета в милицейском участке сорок девятого года, а были только бескрайние поля под Быковкой летом двадцать первого. И я, уже давно никакой не белый офицер, а атаман банды «зелёных», Лёвка-Цыган, стоял пленённый перед красным командиром, Котовским Алексеем Ивановичем…
«Бить вас всех, гадов, надо побольше», — среди прочего сказал он мне тогда…
— И что ты на меня так смотришь? — сказал он мне сейчас. Голосом, в котором не слышалось абсолютно ничего хорошего.
— Слова цензурные подбираю, — огрызнулся я.
— А пока подбираешь, я сам спрошу, — послышался голос Дозора и я повернулся к нему. — Что делать-то собираешься, Цыган? Как Джуро этому своему помогать?
А вот хороший вопрос, на самом-то деле… Ещё бы знать ответ на него…
Единственное, можно было сходить в этот самый «Бар» и там попробовать поискать какие-то концы… Но имелось у меня такое подозрение, что при таком количестве народа ни шиша мой дар не поможет…
— А кто может подтвердить, что ты действительно там был? — вдруг спросил Каратов у Джуро.
И я с недоумением оглянулся. А твой дар что, уже не может, что ли?
— Да кто угодно! — тем временем выпалил Джуро, разводя руками. — Да вон даже Псих этот их хотя бы, он как раз там был!
— Хорошо, тогда надо будет его допросить, — решил Каратов. — Посмотрим, что он расскажет.
— Тогда я тоже пойду, — решительно заявил я. — С вами-то он небось не будет разговаривать, а вот со мной…
— Так мы же с Расстреловым туда хотели, — удивлённо ответил Чекист. — И ты что, согласен с нами? Ну, тогда давай, скреннер нам пригодится!
— А если тебя с ними увидят? — усмехнулся Требухин. — По голове-то небось не погладят, что с легавыми дружбу водишь?
— Ты смотри, как бы твоих соратников самих со мной не увидели! — недовольно огрызнулся я. — А то как засвистят из партии, если сами срока по пятьдесят восьмой не получат, как я когда-то!
— Момент, — Расстрелов щёлкнул пальцами и закрыл на мгновение глаза. — Всё, теперь можно идти.
И мы вышли из участка и направились к трамвайной остановке. Правда, не любил я находиться рядом с ментами, но что делать…
А каким полным надежды взглядом посмотрел мне вслед Джуро — это тоже надо было видеть… Ни у кого за всю жизнь такого не встречал и не увижу впредь небось больше…
А всякие морои в лице Чекиста ещё говорят, мол, зачем джуров-то в этот мир позвали… Да вот кто бы говорил! Джуры тут не нужны. а они, Чекисты сраные, нужны, что ли?
А насчёт закрытия «Бара» — это он перетопчется. Тоже мне, закрыватель нашёлся! Кончилось их время, когда даже чихнуть безнаказанно было нельзя, ибо за любой чих сразу забирали! Хрен ему теперь по всей роже!
Но, надеюсь, Псих-то всё-таки действительно поможет, не просто так же он там сидит… Ибо Джуро же пора уже вытаскивать, сколько можно ему там страдать-то?
Но вот что я во всей этой истории точно отказывался понимать, так это почему выбор неведомого злодея пал именно на Джуро и Самарина. Почему он решил подставить именно их-то, даже никак вообще между собой не связанных?
Дэвла, ну вон уже всю голову себе со всеми этими сраными загадками сломал, а никакого прояснения на горизонте как не было, так и нет…
А Джуро вон ещё был уверен, что сейчас хоть наконец-то начнётся нормальная жизнь, после войны-то. Ну-ну… Да ни хрена, смотрю, не лучше, чем после революции, когда все друг другу глотки хуже всяких зверей рвали! Вон как гребли до войны ни за что по ложным обвинениям, особенно в тридцатые годы, так до сих пор и гребут!
А то моему дару ещё если не все, так через одного завидуют… А на хрена он нужен вообще, спрашивается, если даже спасти никого ни шиша не может?
Остаётся надеяться, что хоть Самарин не станет таким, как Лом… Которого вон тоже ни за что взяли и, сколько он в суде не плакал (единственный раз в жизни, между прочим!) и не кричал, что не убивал, хрен кто это услышал! Напротив, ещё и друзьям его припаяли за лжесвидетельство, чтобы они не утверждали, что он якобы с ними был!
Да, вот такая у нас, ракло Джуро, теперь жизнь (хотя, можно подумать, она когда-то другой была)… Как в самолёте — и страшно, и выпрыгнуть нельзя…
— Не спите, ваше благородие! — вдруг толкнул меня в плечо Расстрелов, вырвав из плена мыслей. — Выходить же скоро!
Я вздрогнул было, но тут же вспомнил, что мы вообще-то под прикрытием. Так что люди не обратили бы на нас никакого внимания даже в том случае, если бы прямо в трамвае стрельбу бы открыли…
Но его язвительный тон меня всё-таки покоробил. Вот хоть когда-нибудь он может вообще нормально разговаривать?
Да, вот за это я и не люблю гиенолаков, будь они неладны… Тоже мне, шутничок нашёлся…
Мы вышли на трамвайной остановке и свернули в неприметный (а для людей и вовсе невидимый) переулок с домами, крашеными в последний раз небось ещё до Катастрофы (а, с другой стороны, кому их красить-то, если мы уже почти все вымерли?). И пошли вперёд.
Кстати, Чекист, а ты-то что такую каменную рожу сделал? Не нравится тебе, что в бандитское логово идёшь?
Но пусть хоть одна сволочь попробует что-нибудь против сказать, что я ментов в наше заведение привёл… Чтобы Джуро спасти, я кого угодно куда угодно готов привести, а не только их!
И надеюсь, что хоть Псих-то расскажет хоть что-нибудь, чтобы его оттуда вытащить…
— А ты Психа этого своего съешь, если он не захочет ничего рассказывать, — вдруг улыбнулся Расстрелов. Но я на это только отмахнулся. Да пошёл он…
И так, пройдя неприметным Малым Моховским переулок, мы остановились перед таким же заурядным зданием, возле которого маячил незаурядный экзот…
******
ГЛАВА ШЕСТАЯ
«Ну что, граждане буржуи! Кончилось ваше время!»
(Из передачи «Следствие вели»)
— Псих, ты что тут делаешь? — удивился я. И он поднялся на ноги одним молниеносным нечеловеческим движением.
— Её жду, — коротко ответил он. — А ты зачем этих баранов сюда притащил?
— Ну, ты полегче, большеглазик, то! — возмутился Расстрелов. — Или давно в ЧК… то есть, в милицию не попадал? Так мы тебя живо заберём, если хамить будешь!
— Так а что я-то сразу, о вас многие так думают! — развёл длинными тонкими руками он.
— Вот ещё нас не интересовало, что о нас думают какие-то буржуи, — холодно бросил Чекист.
— Ладно, Паша, вставай, — велел я. — Пойдём внутрь, разговор есть.
— А ради чего мне с тобой идти? — удивился он.
— Ради Джуро, — коротко отрезал я. — И не дай Бог ты сейчас спросишь, какого именно Джуро, убью!
