Лесса, без всякой игры в придурковатость, открыла от удивления рот и выпучила глаза.

— Да ты что?!

— Точно. Король его наградил, но отправил в отставку. Сейчас наш барон во дворце важный человек.

Лесса задумалась. Она уже месяц обитала в незнакомом доме и не знала, как поступить дальше. Раньше у нее был четкий и ясный план — попасть в столицу и обратиться в королевский суд за помощью, рассказав все, что с ней произошло. Но после истории на старой имперской дороге, в душе поселился сильный страх. Она — свидетель страшного преступления, и если она раскроется — кто за нее заступится?

А еще есть барон ди Рёх, который ищет-рыщет, и не знаешь, кто страшнее, он или разбойники. От этих мыслей хотелось плакать, но Лесса загоняла свой страх глубоко внутрь и с головой окуналась в уборку чужого дома.

— Что вы здесь делаете, лентяйки. Живо за работу, — словно из-под земли, перед ними выросла домоправительница. — Ты, Ханна, беги в погреб за солониной, на кухне ждут. А ты, Мариска, пересчитаешь чистые скатерти, почистишь серебро в шкафу с лебедями. Знаешь, где? Держи ключи.

Лесса кивнула.

— А потом вычистишь ковры в хозяйском кабинете. Ясно?

Лесса еще усердней закивала головой.

— У-у, вредная, — прошипела Ханна, когда домоправительница ушла.

Серебро в шкафу с лебедями оказалось таким великолепным, что скромная горничная вычистила его до блеска. Изящные конфетницы, масленки, столовые приборы были явно старинной работы и очень дорогие. Не зря их держали под замком.

Потом Лесса пересчитала скатерти и сделала запись в учетной книге, а после пошла драить хозяйский кабинет.

В комнате никого не было. Девушка тщательно очистила ковер. Протерла секретер, письменный стол и подошла окну.

На подоконнике лежала книга. Лесса взяла ее в руки, чтобы пройтись по пыльной поверхности подоконника, но взгляд задержался на обложке. Это была новая книга обожаемого ею Эмиля Певчего — модного писателя, обласканного публикой. Лесса открыла первую страницу, пробежала по ней глазами. Потом пролистнула вторую, третью, и не заметила, как увлеклась, погрузившись в захватывающую историю.

— Интересная книга?

Лесса вскинула голову и растерянно застыла.

— Ой, простите, ваша светлость, — смущенно ответила она и сделала неловкий книксен. Отложив книгу, тут же заторопилась к двери. Но хозяин ее остановил.

— Как тебя зовут?

— Мариска, ваша светлость, — Лесса, по привычке хотела скосить глаз и изобразить глупую мордашку, но вдруг поняла, не может. Хоть бей ее, хоть пытай! Ее глаза смущенно потупились, а губы застыли в испуганной полуулыбке.

Барон ди Каллей смотрел на нее внимательно. Его облик, такой надменный, приобрел мужскую легкость и расслабленность. Он склонил голову и тихонько засмеялся.

— Еще никто в моем доме не читал с таким увлечением Эмиля Певчего. Если хочешь, забери ее себе.

Он отошел от нее, взял с подоконника книгу и протянул ей.

Девушка заметила, он действительно прихрамывает, и красивая трость в его руке — не украшение или дань моде.

— Как же так, ваша светлость, книга хранится в вашем кабинете, значит, кто-то ее читает.

— О, всего лишь моя маленькая племянница оставила, когда приезжала в гости, — он улыбнулся. У девушки что-то кольнуло в груди, то ли от грусти, которая пронизывала эту улыбку, то ли от взгляда, каким он смотрел на нее. Лесса не осмелилась отказать и приняла книгу.

— Спасибо, ваша светлость.

И выскочила из кабинета, прижимая любимого Эмиля Певчего. Пробежала по коридору, понеслась вниз по лестнице и влетела в свою коморку.

— О, Небо, кто он? Неужели менталист?

Лесса бухнулась на топчан и прижала ладони к щекам. Она не смогла при нем изобразить свою нелепую маску дурочки. Что это значит? Он воздействовал на нее магией? Или она сама струсила, испугалась, что он сможет разоблачить ее, обвинив в обмане?

Девушка мотнула головой. Нет, не было никакой магии. Ее матушка несколько раз приглашала целителя, и как на нее воздействуют флюиды, она знает. Тем более, после случившегося в доме Нель. Или дело в его глазах?

Лесса застыла, вспоминая его взгляд, теплый, с прищуром, вспоминая его легкий смех и простые слова, обращенные к ней. Девушка почувствовала, как ее щеки наливаются жаром.

— Лесса, — прошептала она себе. — Оставайся лучше дурочкой, драй ковры, чисти котлы. И никогда больше не смотри в эти глаза, если не хочешь пропасть.

Барон ди Каллей пробыл в своем доме неделю. Лесса, с упорством серой мышки, пряталась от него, избегала любой возможности столкнуться с ним в коридорах дома.

Ну, а если такое происходило, то просто опускала голову, не поднимая глаз, или отворачивалась, склоняясь с тряпочкой над полом и натирая паркет. Но всегда чувствовала его странный взгляд, изучающий, внимательный, задерживающийся на ней чуть больше, чем требуют приличия.

Она не подозревала, что домоправительница доложила ему все, что знала. Вернее, все, что сказала ей о себе Лесса. То, что она из Балморта, жила у дяди по фамилии Драгиш… О, Небо, да простит ее садовник, который служит у них в Хирс-Хорсе… Дядя бил, попрекал куском хлеба, а еще два кузена награждали ее тумаками и подзатыльниками. Ох, Лесса, ну и насочиняла же ты сказок!

Лесса не знала этого. Как и того, что барон ди Каллей был удивлен, даже обескуражен, услышав, что, вообще-то Мариска — дурочка, но что с нее взять. Хоть и грамотная, а совсем глупая. Еще и косоглазенькая.

Когда барон уехал, Лесса облегченно вздохнула. Но с каждым днем вдруг стала ловить себя на том, что вспоминает его чаще и чаще. Его лицо, прямую осанку и такой холодный взгляд, когда он появлялся перед прислугой.

Она ругала себя за такие мысли… и продолжала внимательно следить за слухами, ожидая новости о его приезде. Но барон не появлялся, и не было его уже три недели.

Летнее кафе в «Княжеском саду» спряталось в маленькой дубовой рощице. Столики, укрытые зонтиками, обслуживали барышни в ярких юбках в крупный горох и белых блузках.

Граф ди Вирш заказал ягодный отвар и читал «Королевский вестник». Не только, чтобы занять время. Иногда, дотошные газетчики умудрялись засунуть свои носы, туда, куда не надо, слишком глубоко и опасно. С риском остаться без этой полезной части на лице.

— Как дела?

— Наконец-то. Садись, Эр.

Маркиз, появившийся под зонтиком кафе, огляделся и сел за столик.

— Что-то случилось? Я рассчитывал заехать к тебе, встретиться с Нель. Ну, и с ее тетушкой, — последние слова Эрлай произнес, чуть поджав губы.

— Встретишься. Тебе что-нибудь заказать? — Ди Вирш подозвал барышню и сделал заказ для друга.

— Не томи, вижу по твоему лицу, что что-то произошло.

Граф кивнул. Рядом с ним лежала черная папка. Он вытащил из нее конверт и протянул маркизу.

— Читай.

Тот вытащил из конверта служебный листок. Лицо его стало сосредоточенным, потом маркиз удивленно нахмурился, и наконец, произнес.

— Неожиданно.

— И очень плохо. Нападение на тюремную карету и убийство барона ди Рёха меняет дело и обрывает многие нити. Проще говоря, кое-кто сумеет избежать наказание.

Ди Гиль свернул письмо и вернул его графу.

— Хочешь сказать — ищи того, кому это выгодно?

— О, если так рассуждать, то мы можем напрасно потратить уйму времени. Я знаю, как минимум, восьмерых, кто предстанет перед королевским прокурором. Но глупо полагать, что это их рук дело. По крайней мере, ни одному из них не грозит смертная казнь или пожизненное заточение. И при желании, каждый из них сумеет выкрутиться. Я думаю, каждый из этих восьми, уже придумал, как оговорить другого, не задев себя. Нет, Эр, тут дело в другом.

— Тогда вопрос — кому грозил живой барон? — Осторожно спросил Эрлай. Граф пожал плечами.

— Я таких не знаю. Ну, кроме хилиджанина Ахим-бея. А скорее всего, мы знаем малую толику всего, что наворотил покойный. У меня ощущение, что за всем этим еще кто-то есть.