– Не вздумайте снимать подавитель, – проговорила Женевьева. – С Аннушкой шутки плохи. Просто дадим ошейнику отключиться во время фазового сдвига и всё. Так будет проще.

«ЧТО? Она это сейчас серьёзно?!»

Глаза Лоран округлились от ужаса, а в груди возникла дикая боль-разочарование.

«Невероятно… Она хочет, чтобы эта хрень поджарилась вместе со мной?! Нет… Нет, нет, нет… НЕТ! Всё не так, как я задумывала! Талос должна была снять с меня этот чёртов ошейник! Я должна была сжечь всё дотла! ДОТЛА! ДОТЛА!»

– ДОТЛА! ДОТЛА! ДОТЛА! – Анна-Мари закричала, её сумасшедшие вопли пробились наружу. – Мерзкая тварь! Я сожгу всех, кого ты любишь! Я оставлю тебя одну! Сделаю такой же, как и я! А потом, когда ты сама попросишь о смерти, я исполню твою просьбу! Ты слышишь?!

– Слышу очень хорошо, моя любимая девочка. Прости, но у меня чёткие инструкции. Я не могу рисковать безопасностью Дорожки и персонала. Ты достаточно побаловалась…

– Пока ты жива, недостаточно!

В попытке вырваться из хватки учёных, Анна-Мари ударила одного из них локтем. Она хотела убежать, но поверхность изобретения Гастина не дала ей сдвинуться с места. Гравитационный зажим был активирован.

– Бежать некуда, солнышко. Если бы ты знала, какова наша цель, сама попросила бы провести эксперимент. У тебя особая роль, Аннушка! Не стоит пренебрегать положением!

– Абсолютно согласен, – проговорил Альварес, встав рядом с Талос. – Это великая роль – быть отобранной для проекта «Файв». Гордись, Лоран!

– Ты всё-таки пришёл?

Удовлетворённая ухмылка возникла на лице Женевьевы.

– Я не мог упустить миг триумфа. Иногда учёный должен переступить через свой страх и увидеть всё собственными глазами. Мне не нравится ваша идея, однако потенциал Анны-Мари я отрицать не могу.

Улыбнувшись друг драгу, Даниэль и Женевьева отдали команду начинать:

– Приступить к эксперименту!

Смотровая погрузилась в молчание. Покинув камеру испытаний, ассистенты дали отмашку запускать процесс, а сами отправились на перерыв. Видя их безразличие, Лоран продолжала источать пары гнева, но её пылкая речь продлилась недолго. Дорожка подняла француженку над землёй, крепко обхватила её конечности невидимыми руками (гравитационная аномалия вызвала параличи) и пришла в движение.

Ритмичные шумы, похожие на интенсивную работу гидравлического пресса, в одну секунду покорили образовавшуюся тишину, а следом за ними прогремел самый мерзкий звук из всех существующих: гремучая смесь из протяжного гула парохода, старого клаксона, первых аккордов сигнализации и неумелой игры трубача, впервые взявшего инструмент в руки. И если учёный персонал защитился наушниками, то пламенная дочь Потустороннего Квартала ощутила всю мощь «слухового ада». Непроизвольно закатив глаза, она чуть не потеряла сознание, но дорожка не позволила ей сбежать. Энергоблоки выбросили поток энергии, распространившийся по площади герметичной камеры, точно северное сияние. Озарив Анну-Мари лучами своего великолепия, оно проникло ей под кожу и подарило девушке новый дивный мир… мир страданий.

Когда крик вырвался изо рта испытуемой, Талос обратилась к Даниэлю:

– Хорошо идёт, да?

– Меня спрашиваете? Я специалист в другой области.

– И всё-таки… Опять сомневаешься? Хочешь состроить кислую мину?

– Вы были правы, – обречённо выдохнул он. – Всё идёт хорошо. Мне нечего добавить, док.

– Замечательно! А то от тебя вечно похвалы не дождёшься! Умеешь, когда хочешь.

Пока Талос добивалась от коллеги извинений, Анна-Мари познавала боль, как верного друга, открывшегося для неё с новой стороны. Ни капли зла. Разве что навязчивое добро, пропитанное самообманом и постыдными желаниями. Леди Пламя ощущала это каждым миллиметром тела. Словно чуждая прослойка возникает между кожей и мышцами, отделяя их друг от друга, разрывая в клочки и возвращая всё в первоначальное состояние. Эти изменения были не видны, но учёные знали о них. Выжившие описывали воздействие Дорожки, как работу портнихи за швейной машинкой. Тебя пускают на лоскуты, перемешивают обрывки между собой, а затем сшивают обратно. Внешне ты остаёшься прежним, но внутри безвозвратно теряешь частичку себя самого. Важнейшую свою часть.

Теперь Анна-Мари забыла, как кричать. Разум девушки сфокусировался на цели: отключиться от реальности, уйдя в сон. Там северное сияние не имело власти и не могло причинить боль. Лоран бежала от него снова и снова, но оно догоняло. Дорожка не давала отмеченным терять сознание. Когда счётчик времени перевалил за две минуты тридцать секунд, началось самое страшное. Изобретение Бозона создало фазовый сдвиг и отключило ошейник-подавитель. Теперь жар сверхъестественного огня ничего не сдерживало, однако вопреки ожиданиям Анны-Мари тот не появился.

Пусть Фатум и просила:

«Чего ты ждёшь?! Эта машина способна тебя сломить? Огонь умоляет высвободить его! Не будет момента лучше: Талос и Альварес здесь! Сожги их! Спали это гнусное подземелье дотла и прими мой дар! Гнев – это необходимое топливо! Зависть, Алчность, Чревоугодие, Похоть, Гордыня и Лень становятся сильнее, когда их подпитывают Гневом. Покажи мне свою исинную силу, девочка! Стань со мной одним целым!

– Я не могу, – молвила Лоран. – Боль слишком сильна. Не проси меня сейчас…

– С кем она говорит? – встрепенулся Альварес. – Плохо слышно.

– Да, какая разница, Даниэль? Аннушка просто бредит – это нормально при таких-то условиях. Ребята…

Безумный Доктор обратилась к коллегам в комнате управления.

– Сколько у нас там процентов?

– Двадцать восемь, мэм. Делаем, как обычно? Доходим до тридцати и вырубаем?

– Да, давайте так. Главное, чтобы моё золотце выжило во время отключения. Ещё одного фиаско я не потерплю.

Видя непоколебимое спокойствие Женевьевы, Альварес сам немного собрался. Он запустил руку в карман халата и достал оттуда связку ключей с прикреплённым к ним брелоком в форме распятия.

– Опять твои побрякушки?

– Не опять, а снова. У меня целую неделю не было повода, дайте шанс пообщаться с богом. Не все атеисты, как вы.

– Mein Gott… – пробурчала она на своём. – Сколько раз тебе повторять, что я верю в бога? Он существует вне времени и пространства. Оззвальд поддержал бы меня…

– Потому что вы привели его в «Новый Свет». Кого ещё ему было слушать? Давайте так – я верю в своё, вы – в своё.

Сверкнув улыбкой, Свонсон пожала плечами в знак согласия.

Между тем, эксперимент подошёл к концу, и Анна-Мари рухнула на землю. Объятая жаром, корчащаяся от боли, она видела, как к ней приближаются ассистенты. Новый ошейник подавитель заменил старый, и все планы рухнули в бездну.

«Я не смогла… Талос всё ещё жива. Я должна была её убить – всех этих trou du cul méchant21. Я всё ещё слаба, мне нужно больше огня. Больше гнева. Но… есть ещё что-то. Почему мне кажется, будто чего-то не хватает? Я не помню маму и папу… Я не помню их любовь и не помню, почему хотела любить. Где мои желания? Кто их забрал?

– Дайте-ка на неё посмотреть, – скомандовала Женевьева.

Ассистенты остановилась напротив Безумного Доктора с Леди Пламя на руках. Талос обхватила её подбородок пальцами и, посмотрев Лоран в глаза, утвердительно кивнула.

– В следующий раз дойдём до семидесяти процентов. Прекрасный результат! Это повод выпить сегодня вечером!

Всем циничным коллективом прихвостни Женевьевы захлопали в ладоши.

– Ты молодец, моя душка. Не стоит на меня злиться. Твоя роль слишком важна для построения нового мира, поэтому тебе стоит отпустить ненависть.

– В этом и проблема, доктор…

Шёпот Анны-Мари необъяснимым образом донёсся до всех присутствовавших, объяв души учёных и солдат невыносимой меланхолией.

– У меня осталась… только ненависть.