Когда кто в плутнях обличится,

За кои самый кнут грозит,

С подьячим должно подружиться:

Он плутни в честность превратит,

Он по указам обвиняет

И по указам оправдает:

Что криво — назовет прямым,

Что прямо — назовет кривым.

Напрасно на подьячих взносят,

Чо взятки будто бы дерут,

И честь подьяческу поносят, —

Они отнюдь их не берут.

Все вот о них что утверждают

И вот чем пуще нападают,

Ссылаясь на указы в том,

И все хотят, чтоб их кнутом.

Указы взятки запрещают

И строго взыскивают их;

Подьячие и наблюдают

Законов строгость точно сих:

Брать взятки взятками не можно

(Вот что заказано неложно),

Подарки же по дружбе брать —

На то указа не видать.

Не должно на подьячих злиться

И честь их столько порицать,

Когда просить от них случится,

Чтоб в ну́жде помощи подать.

Бояра сами их не любят,

Но почесть им они ж сугубят,

Чтобы напастей избежать

И от крючков их не страдать.

Подьячие весьма полезны,

Хоть что про них ни говорят:

Они бездельникам любезны,

Пусть честные их все бранят.

Давно б иной кнута отведал,

Давно б законов власть изведал,

В бездельствах ставши обличен,

Не быв подьячим защищен.

Итак, к подьячим прибегайте,

Которым кнут и впредь грозит,

Как можно взятки им давайте:

Они спасенье вам и щит;

Они вам век защитой будут

И вашу дружбу не забудут,

Доколь пребудет в них живот

И их не изведется род.

ОДА НА НЕИСТОВСТВА ЛЮДСКИЕ{*}

Воображая прямо свет,

Ужасен мне он станови́тся,

Что добродетели в нем нет,

Что всюду зло лишь только зрится.

Мы люди — и губи́м людей,

Затеи злы — против затей,

И зло от нас и к нам стремится.

Кого сегодня мы браним,

Кого сегодня порицаем,

С тем завтре ж дружно говорим,

Того же завтре мы ласкаем

И ту же поврежденну честь,

Сплетая нову ложь и лесть,

Честей всех лучшей называем.

В обманах вечных жизнь ведем,

От лести к лести переходим

И только в обращеньи сем

Мы утешение находим.

Кого как лучше провести,

Других столкнув, себя взвести, —

Вот в чем мы век свой весь проводим.

Воззря на тьму неистовств сих,

На страшны действия людские,

На гнусность дел и мыслей их,

На их сердца и души злые,

Я человечества страшусь;

Сам человек, себя боюсь,

И тени страшны мне людские.

ОПИСАНИЕ ЧАСТНОЙ СКУПОСТИ{*}

«Кремнев в отчаяньи! Что сделалось ему?

Поможем, братцы, мы несчастному сему.

Что сделалось тебе, Кремнев?» — всяк вопрошает,

Кремнев лишь то твердит и только отвечает:

«О, горе мне! беда! и зляе всех мне бед!

Час о́т часу уж день короче станови́тся.

Так сколько должно свеч сожечь, чтоб осветиться!

Пришло именье всё мне положить на свет.

Вот что меня теперь терзает, мучит, рвет.

Лишь вспомню — как ножом по горлу кто черкает

И всю мою во мне утробу раздирает».

Так, помощи тебе не можно учинить,

Коль хочешь зимний день ты в летний претворить.

ПЕРЕЛОЖЕНИЕ ПСАЛМА ЛОМОНОСОВА{*}

Можно ли, что обитает

В доме светлом близко звезд,

Что из смертных населяет

Пребыванье злачных мест

Тот, кто ходит препорочно,

Криво на людей глядит

И коварным сердцем, точно

Как язы́ком, говорит;

Кто словами всех прельщает,

А на деле всем во вред;

Сети хитрые сплетает,

Чтобы в них увяз сосед;

Призирает всех лукавых,

Гонит искренних рабов

И притворством всех неправых