Спустя дней несколько лжецу он говорит:

«Как, бешь, велик алмаз тебе тогда казали,

Который сплавили? Я, право, позабыл.

В фунт, кажется, ты говорил?»

— «Так точно, в фунт», — лжец подтвердил.

— «О! это ничего! Теперь уж плавить стали

Алмазы весом в целый пуд;

А в фунтовых алмазах тут

И счет уж потеряли».

Лжец видит, что за ложь хотят ему платить,

Уж весу не посмел прибавить

И лжой алмаз побольше сплавить;

Сказал: «Ну, так и быть,

Фунт пуду должен уступить».

БОЯРИН АФИНСКИЙ{*}

Какой-то господин,

Боярин знатный из Афин,

Который в весь свой век ничем не отличился

И никакой другой заслуги не имел,

Окроме той одной, что сладко пил и ел

И завсегда своей породой возносился, —

При всем, однако же, хотел,

Чтоб думали, что он достоинствы имел.

Весьма нередко то бывает:

Чем меньше кто себя достойным примечает.

И, право бы, в слуги к себе негоден был,

Когда бы родом он боярином не слыл, —

Тем больше требует почтенья и желает

В том самом городе, где барин этот был,

Какой-то стихотворец жил,

Который пел мужей, делами именитых,

Не титлами пустыми отменитых.

Писателя сего боярин попросил,

Чтоб нечто и в его он славу сочинил.

«Когда, — писателю вельможа говорил, —

Вы что-нибудь мне в славу сочините

И мне ту сделаете честь,

Прославиться и вам тут также случай есть».

В ответ писатель: «Извините,

Я всею бы душой вам в этом услужил,

Но сделать этого никак мне невозможно,

Затем что я зарок такой уж положил,

Чтоб не из подлого ласкательства и ложно

Стихи на похвалу кого-нибудь писать,

Но ими истинны заслуги прославлять».

БАРОН{*}

Жил был скупой богач, и у него один

Был сын.

Отец его скончался;

Наследства миллион молодчику достался,

И захотел сынок, имевши миллион,

Бароном сделаться, — и сделался барон

Баронство куплено. Теперь задумал он

Быть сверх того еще и знатным господином

И слыть бароном с чином.

Хоть знатных он людей достоинств не имел,

Да он их представлять умел;

И всё сбирался и хотел

Министром быть при кабинете,

Чтоб в царском заседать совете,

Иль славным полководцем быть

Барон! достоинство за деньги не купить!

Но всё барон не мог решиться,

К чему бы лучше прилепиться,

Где б больше чести доступить:

Министром быть ли добиваться

Иль в полководцы домогаться?

И так в намереньях одних живет барон,

А всё достоинство барона — миллион.

Он удивленье был народов

Толпою гайдуков своих и скороходов;

Доходами его почти весь город жил,

Он в золото себя и слуг всех обложил;

И ежели когда в карете проезжался,

То больше лошадей своих он величался.

Льстецам он покровитель был

И ревностно тому служил,

Кто, ползая пред ним, его о чем просил;

А кто поступки все и вкус его хвалил,

Талантами его бесстыдно восхищался,

Тот верно помещен в число друзей тех был,

Которые на счет баронов ели, пили,

Смеясь в глаза, его хвалили;

И в тот же самый час мешки его щечили,

Как уверяли все его,

Что против глаз таких, какие у него,

И Аргусовы ничего.

Надолго ль моту миллиона?

Ему другого нет закона,

Как только чтоб по воле жить,

Страстям и прихотям служить.

Барон наш перестал уж больше говорить,

Министром, полководцем быть,

И только к роскошам одним лишь прилепился;

Пил, ел и веселился.

А как весь миллион баронов истощился,

То стал опять ничто барон,

Таков, как был и прежде он;

Без денег он от всех оставлен очутился,

И доказал своим житьем

Барон наш правду эту всем,

Что детям только зла родители желают,

Когда лишь им одно богатство оставляют:

Богатство — пагуба и вред

Тому, в ком воспитанья нет.

МЕДВЕДЬ-ПЛЯСУН{*}