— Рыцарь Арне, сын и наследник графа Вилтина, прекрасная госпожа! Мой меч и моя жизнь к твоим услугам!
Магда растерянно приняла подношение и торжественно вернула его своему рыцарю. Разбойники делали явное усилие, чтобы не покатиться со смеху, а вот у их предводителя вид был какой-то обалделый.
— Я прошу простить нас, — уже без лишней торжественности произнесла ведьма. — Нам очень жаль, что мы обидели твоих людей и нарушили границы твоего отца, но мы умираем с голоду и эти припасы стали просто спасением.
Юноша просиял.
— Так зачем же дело стало! — воскликнул он. — Я дарю их вам, прекрасная госпожа, за одну только вашу улыбку!
Девушка поспешила выдать требуемую плату. Как она ни старалась, улыбка вышла по-матерински снисходительной. Арне заметил это и насупился.
— Надеюсь, ты присоединишься к нашей утренней трапезе, — очень серьёзно попросил подошедший ближе Дюк. Глаза его смеялись.
— Да, — поспешно отозвался графский сынок. — Батюшка сейчас в отъезде, и меня никто не потеряет…
Арне осёкся.
Они пошли в большой шатёр: Алард под руку со своей невестой, за ними готовый к любым подвигам Арне (но прежде всего к завтраку!), а следом ещё несколько человек из собравшегося на холме пёстрого общества. Под нестройные крики и ругательства разбойники принялись разгружать телегу.
— Он в своём уме? — раздался чей-то грубый голос за спиной.
— В своём, в своём, — с ленцой отозвался Увар. — Молод ещё. Сказок начинался.
— Но как она его! — восхищённо оценил третий голос.
— Благородная, — снова отозвался Увар. Помолчал и как будто с каким-то сомнением заметил: — у них это в крови, всякие там красивости. Нашему брату и не понять.
— Ишь ты, не понять! — хмыкнул кто-то. — Сам-то ты не промах, а?
— Не трожь! — внезапно возмутился главарь разбойников и раздался звук оплеухи. — Тащи лучше их высочеству вот этот куль и бочонок тоже. Живо!
* * *
За столом в большом шатре устроились, кроме Дюка, его невесты и её рыцаря, ещё вчерашние драчуны, а также серьёзный старик в простой одежде, но с родовым кольцом на пальце, которого Дюк представил как графа Дитлина. Узнав об утреннем скандале, он укоризненно покачал головой.
— Ты отвратишь от себя всех сторонников, если будешь отпускать всякий сброд грабить соседей, мальчик, — сказал граф.
— Лучше, чтобы это делали люди благородные? — поддел его рыцарь в зелёной рубашке.
— Так дело не пойдёт, — покачал головой граф. — Тебе надо установить власть хотя бы над Корбинианом и собирать подати со своих земель по праву.
— У меня недостаёт людей, — уныло отозвался Дюк.
— А твой шателен? Он признал тебя своим повелителем. Пусть он объявит об этом на всех землях.
— Он боится союза баронов, — с отвращением выговорил Дюк. — У него нет другой власти, кроме как подкреплённой отрядом их стрелков.
— Так дело не пойдёт, — снова покачал головой граф. — Я пришлю тебе людей и припасы на первое время. Нельзя, чтобы о Дюке ходила дурная слава. Но тебе понадобится больше людей… и замок, который можно оборонять.
Алард с надеждой уставился на советчика, но предлагать свои владения старый граф не торопился. Он покосился на девушку, на молодого Дюка, под столом удерживающего её руку в своей.
— Скоро бароны соберутся в Тамне, — медленно проговорил Дитлин. — Я поговорю кое с кем от твоего имени. А пока оставим эти разговоры. Плохая тема для завтрака.
Он перевёл взгляд на Арне и юноша заёрзал.
— Приятно видеть, что у достойного отца растёт достойный сын, — всё так же медленно, со значением, объявил старый граф. — Надеюсь, ты понимаешь, что со временем эта… неприятность будет исправлена нашим добрым повелителем.
Арне, который успел набить рот хлебом и мясом, только кивнул.
— Ты бы, — по-отечески взглянул старик на молодого Дюка, — рассказал гостю историю своего происхождения.
— Я слышал, что Старый Дюк не оставил законных сыновей, — напомнил Арне, поспешно проглотив то, что держал во рту.
— Не совсем, — важно ответил Алард. — Он был женат три раза, но Заступник не даровал его жёнам детей, а от одной женщины низкого происхождения он имел сына, Ублюдка, который надеялся занять отцовский трон.
— Это все знают! — перебил Арне, потом покраснел и виновато покосился на Магду.
— Да, но последняя его жена, взятая незадолго до его смерти, дочь рыцаря Отто Ортвина, родила ребёнка, который был объявлен мёртвым и тайно увезён во владения её отца, — спокойно продолжил Дюк, — подальше от единокровного брата. Он вырос как один из сыновей своего дяди, старшего брата его матери. Старый Дюк умер, ему наследовал племянник, который был бы опекуном наследника, но его убил Ублюдок. Тафелон охватила смута и Фалко Ортвин, дядя наследника, побоялся за жизнь племянника. Он вырос, ничего не зная о своём происхождении, женился, у него был сын, внук… Я сын внука того мальчика! Я вырос в Ортвине, ничего не зная о своём происхождении, воспитывался как молочный брат наследника.
Алард кивнул на рыцаря в зелёной рубашке. Глаза того смеялись.
— Вот, мой родич, молочный брат и самый верный товарищ, рыцарь Эрхард Ортвин! Ещё детьми мы случайно отыскали полуистлевшую пелёнку с вышитой короной, она рассыпалась у нас в руках, но мы не успокаивались, пока не нашли старого-старого старика, чей дед был мальчиком, прислуживавшим бедной сестре Фалько Ортвина. Он открыл мне тайну моего рождения и отдал родовой перстень, который он получил от своего отца, а тот от своего, чтобы отдать мне — наследнику трона!
— И вы никогда не сомневались, что именно вы — потомок того младенца? — задал Арле неожиданный в своей разумности вопрос.
— Я знал своего отца и деда, — резко ответил Алард, не на шутку задетый, — и не сомневаюсь, что мой дед знал своего отца. Тайной было только его происхождение.
— Но если Фалко воспитывал мальчика вместе со своими детьми… — неуверенно возразил Арле, очень смущённый тем, что приходится возражать.
— Вместе со своими детьми, — отчеканил Алард, — но его всегда выделяли большей строгостью и требовательностью к его талантам! Его воспитывали, хоть и в неведении, но так, как полагается воспитывать наследника трона!
Магда накрыла руку возлюбленного своей и тот умерил гнев.
— Я готов честью своей свидетельствовать истинность слов моего молочного брата, — вмешался Эрхард. — Я видел пелёнку, слышал рассказ старого слуги. Их ветвь нашего рода всегда выделялась, и, когда мы нашли пелёнку с короной, я понял всё, о чём в роду привыкли молчать.
Он пристально посмотрел на Арне, пока тот не заёрзал и не опустил взгляд.
— Ты не думай, — добавил успокоившийся Алард, — что мы нищие скоморохи, пробавляющиеся одними грабежами.
Арне густо покраснел и промямлил какие-то возражения.
— Пока я не спешу заявлять о себе. Я хочу объединить свою страну бескровно, добротой и уговорами, поэтому не спешу нанимать наёмников, а тороплюсь привлечь на свою сторону верных людей, которые будут рады возвращению былых законов и благоденствия. И это не пустые слова. Посмотри на этого человека! Перед тобой — почтенный Ханк, величайший алхимик нашей страны!
Почтенный Ханк сегодня выглядел и правда почтенно, хотя на его лице виднелась ссадина от вчерашней драки, а рукав был неумело заштопан.
— Я нашёл способ получения благороднейшего из металлов, золота, — важно проговорил горожанин. — Прежние алхимики допускали ошибку, пытаясь извлечь его из равного весом свинца. Нет более неблагородного металла, чем свинец, и в нём не найти ни крупицы благородства, необходимого для чудесного превращения. Я работаю с железом, кое является благородным потому, что помогает человеку в его трудах и тем более, что именно из железа куётся вооружение для самого благородного из сословий. Ответ на извечный вопрос лежит в метафизике. Нельзя, воздействуя лишь на материю, расплавляя металлы или возгоняя эликсиры, получить желаемое. Нет, только извлекая из железа благородство, присущее ему изначально, мы можем выпарить всё низкое, что есть в нём, то, что относится к грубым мужицким инструментам, и получить подлинное золото. Особенно удачно работается с мечами. К сожалению, железо помнит, что могло бы стать простым ножом, косой или ещё какой утварью. Память об этом приходится удалять вместе с частью материи. Поэтому при совершении алхимического превращения вещи теряют в размере и даже в весе но, я счастлив сказать, не теряют в ценности. Смотрите!
