— Да уж, — отозвался батрак.

— А то останешься лесным духом, — пояснила ведьма. — Ты же был им усыновлён.

— Я посвящённый, — напомнил убийца.

— Да, когда тебя лес отпустит, ты будешь свободен, — согласилась Магда.

— Маглейн, ты всегда всё делаешь через за… — вспылил батрак.

— Не ругайся! — оскорбилась ведьма. — Ты же хотел, чтобы я исправила сделанное в полнолуние! Вот, пожалуйста. Незаметным тебе не быть, но, чтобы тебя увидеть, надо смотреть прямо на тебя и понимать, что видят тебя. Твои шаги будут раздаваться здесь, куда бы ты ни пошёл. Что тебе не нравится? Надоест — приходи, расколдую.

— Связался с ведьмой, — проворчал батрак. Магда хмыкнула.

— Нам надо обойти деревню, — сказала она. — И пересечь дорогу. С севера пойдём или с юга?

— Если бы я уходил лесными тропами, я бы пошёл на север, — решил батрак. — Поэтому пойдём с юга, там меньше будут сторожить.

Дорога на север вела к переправе через Корбин, где затеряться сложнее, но леса между Фирмином и озером стояли густые. Дорога на юг, вернее, на юго-запад вела к Тамну, большому торговому городу, и леса в этом направлении стояли светлые, открытые взгляду. Дорога на юго-восток огибала Серую пустошь и выводила к Лотарину, землям отца Магды. Но Вилю надо было на запад. В Корбиниан. Зачем?

Они вышли почти к самой деревне. Ещё на подходах до них донёсся хриплый рёв медных труб, перемежающийся громкими криками.

— Всем, кто знает о том, где скрывается бандит, убийца и висельник по кличке Медный Паук, именем союза баронов и барона Фирмина приказываем выдать негодяя головой! — на два голоса надрывались Менно и чужой фенрих в красной рыцарской рубашке. — Всем, кто знает, где скрывается убийца Медный Паук, приказываем под страхом смерти немедленно выдать негодяя! Любой дом, где будет найден преступник, будет сожжён! Именем союза баронов и барона Фирмина! Приказываем…

— Мне конец, — простонала Магда, разобрав крики. Убийца хмыкнул.

— Пока ты жива, — напомнил он. — И меня не нашли в твоём доме.

Ведьму это не слишком утешило. Они углубились на юг, держась недалеко от дороги. Шесть всадников с красными нашивками на рукавах медленно двигались в сторону развилки.

— Нечего и думать тут переходить, — расстроилась ведьма. — Никакой лес не укроет нас посреди дороги. У любого колдовства есть предел.

— Пойдём на юг, — пожал плечами батрак. — Хоть до самого Тамна.

— Мы можем идти неделю! — ужаснулась Магда.

— А я никуда не тороплюсь, — подчеркнул батрак. — Моё дело и месяц будет ждать.

Магда хотела снова спросить, что у него за дело, но сдержалась. Было понятно, что открывать свои тайны убийца не собирается.

— А почему Медный Паук? — вместо этого спросила она, оглядываясь на спутника.

— Просто так, — пожал плечами батрак. — Прозвище.

— У каждого прозвища есть смысл.

— Чепуха! — отрезал убийца. — Мы берём прозвище, чтобы неудача не нашла. Зачем облегчать ей работу, придумывая смысл?

— А-а-а! — разочарованно потянула ведьма. Невысокий батрак меньше всего походил на паука. Тем более медного.

— Паук не бегает за добычей, — снисходительно пояснил батрак. — Она сама к нему летит, потому что он знает, где ждать. Медь от сырости зеленеет. В лесу незаметно.

— А! — только и ответила ведьма. — Никогда бы не подумала.

— А тебе и не надо.

— Ну, знаешь!.. — возмутилась Магда, но вдруг её внимание привлёк какой-то звук. — Тише! Слышишь? Тут кто-то идёт!

— Не шипи в ухо, — отозвался батрак и тоже прислушался. Они шли вдоль южной дороги прямо через лес и не заметили, что подошли вплотную к тропе, петляющей между деревьев. По тропе определённо кто-то шёл. Время от времени раздавались невнятные выкрики.

— Это за тобой? — шёпотом спросила девушка.

— Вряд ли, — усомнился батрак. — Звуки странные. Собак не слышно.

Они отступили в лес, подальше от тропы. Между деревьев показался деревенский знахарь. Он нёс в руках горящий факел, глаза его были обращены к небу. Только сейчас ведьма поняла, что уже смеркается. Ей стало не по себе. Знахарь остановился в нескольких шагах от того места, где они прятались, что-то прокричал и прислушался, как будто получил ответ. Внезапно он опустил взгляд с неба на деревья и Магда увидела его неожиданно осмысленные глаза. Она попятилась. Батрак положил ей руку на плечо, вынуждая остановиться, но, прежде чем это случилось, под ногой хрустнул сучок. Во взгляде знахаря что-то мелькнуло. Он перехватил поудобней факел и пошёл мимо них по тропинке в сторону дороги.

— Он нас не видел, — неуверенно сказала ведьма. Ручаться в этом она бы не решилась.

— Неважно, — отмахнулся батрак. — Идём за ним.

— Зачем?!

— Потому что сейчас он выйдет на дорогу, Маглейн.

— Он не станет нас выдавать, — запротестовала ведьма. Ей совершенно не улыбалось смотреть, как Виль применяет своё страшное ремесло.

— Неважно, — повторил батрак. Смерил её выразительным взглядом и посоветовал: — Ты бы о себе лучше думала.

Знахарь действительно вышел на дорогу и всадники слегка оживились, увидев полубезумного крестьянина с горящим факелом в руке.

— Сейчас они на него отвлекутся, — предсказал батрак, наблюдая, как Исвар отказывается остановиться. Знахарь как будто просил чего-то у леса, у неба, обращался к земле, и всадники, один за другим, подъезжали поближе, чтобы разобраться в этом странном явлении. Магда отчасти понимала их затруднения: они были на земле одного из правителей страны и не могли не только убивать, но даже и хватать её жителей без веских оснований. Знахарь же был безоружен и ни на кого не нападал.

— Теперь, — решил батрак, хватая девушку за руку. Они перебежали дорогу за спинами всадников и углубились в лес с западной стороны.

Вейма просидела с Норой за ткацким станком до самых сумерек. Это был не тот, деревенский, для полотна, который смастерил ей когда-то Вир. На станке Норы ткались шёлковые шпалеры с золотыми и серебряными нитями. В присутствии ученицы вампирше приходилось сдерживать силу и скорость движений, и поэтому на сей раз Вейма ничего не порвала и не сломала. Ткать оказалось совсем не сложно, к тому же вампирша работала точнее баронской дочки. Она взяла на себя левый край и постепенно трудами девушек на станке вырастал тонкий рисунок священного знака и Камня, с которого некогда проповедовал Заступник. Барон, который ушёл сразу же, как закончился урок, и вернулся только к вечеру, похвалил её работу.

— Я прикажу поставить станок для тебя, — наполовину предложил, наполовину сообщил он. — Ты можешь оставаться здесь после уроков и ткать на нём свой узор.

— Но, ваша милость! — запротестовала Вейма. — Я не ткачиха!

— Да? — поднял брови барон. — Я знаю, ты освоила Семь искусств и науку богословия. Я ценю это. Ты прекрасно учишь Нору. Но у тебя много талантов. Почему бы не использовать их все?

Прежде, чем Вейма успела ответить, он спросил:

— К слову. Может быть, тебе попробовать себя в другой области? Я мог бы помочь тебе получить степень доктора права.

— Ваша милость! — ахнула девушка. Она не рассказывала в Фирмине о том, как в раногском университете ей отказали в мантии доктора богословия. — Откуда вы знали?!

— Я подписывал рекомендацию принять тебя на богословский факультет, — пояснил барон. — Хорошо, что ты теперь служишь у меня. Но уже смеркается, тебе пора домой.

Барон решительно кивнул вампирше на дверь. Обычно он выпроваживал девушку, не дожидаясь сумерек, и Вейма ушла в полном смятении. Днём она не решилась сбегать в деревню за новостями — после прямого запрета барона. Люди, к которым она обращалась в замке, уклончиво пожимали плечами на все её расспросы. Ночью она бы, наверное, могла бы прибегнуть к своей силе и заставить их говорить, но днём не рискнула. Откуда взялся вооружённый отряд и почему барон скрывал от неё правду? Что такого они везли, чтобы удерживать наставницу баронской дочери в замке? Или… проклятую? Но почему?!