Ну да ладно, я взглянул на часы. Полночь. Снова поправил воротник. Сев поудобнее и положив голову на спинку лавки, мечтательно посмотрел в чёрный океан Вселенной. Прикрыл глаза, и вдруг по моему лицу пробежал тёплый ветерок, будто кто-то нежно провёл по нему рукой, тут же я уловил отчётливый запах свежих яблок. Вернее, не просто яблок, а цветущего яблоневого сада. Резко открыл глаза – никого. Странное, но знакомое ощущение. Иногда, когда я путешествовал по странам и континентам, такое со мной происходило. Всегда в такие моменты я начинал судорожно оглядываться по сторонам, ища источник запаха и тёплого дуновения.

Вот и сейчас я взмахнул руками, встал и осмотрелся. Пусто. Снова закурил, сделал пару затяжек, но ощутил не привычное удовольствие, а напротив, отвращение. Бросив сигарету в урну, я сел на лавку, но настроение сбилось, как волна в радиоприёмнике.

Я ощутил, что атмосфера вокруг стала накаляться, уплотняться, что ли, в пространстве будто образовался вакуум. Со мной нечто подобное уже происходило несколько раз. В такие моменты становилось очень страшно, мне казалось, что я внезапно оглох. Выйти из этого состояния обычно помогала таблетка «Но-шпы».

Вдруг я уловил нарастающий гул и в этом гуле едва расслышал какое-то слово. Произнесено оно было гортанным голосом, я такой звук раньше слышал, так поют тибетские монахи и ещё шаманы народов Севера. Вот опять, ага. Не разобрать, шум в ушах, адреналин зашкаливает, сердце от волнения отбивало, наверное, больше ста ударов в минуту. Я широко открыл рот, чтоб перещёлкнулись клапаны в перепонках – нас так в армии учили делать во время выстрела из гаубицы, чтобы не оглохнуть. Вот опять, ага, ещё раз. Я затаил дыхание.

– Свидетель! – теперь уже более-менее отчетливо расслышал я. Что за чертовщина? Мысли стали путаться. Какие теперь звёзды, какие НЛО и мечтания со смачными затяжками вкусным дымом? Нужно встать и бежать домой, скорее домой отсюда. Мне стало страшно, может, со мной что-то не так? А вдруг инсульт или какая-то внезапно начавшаяся психическая болезнь? Домой, бегом домой. Но я не мог пошевелиться, тело будто парализовало.

– Свидетель! – слово громогласно прозвучало с неба и многократным эхом разлетелось в разные стороны.

–– Какой на хрен свидетель, с ума сошли, что ли? – неистово заорал я и ногтями впился в деревянную скамейку, вертя головой по сторонам.

И тут я чуть в штаны не напустил от страха: всё вокруг начало медленно вращаться, и только я оставался неподвижным в середине этого зарождающегося смерча. Смерч издавал звуки динамо-машины, всё набирал и набирал обороты, словно центрифуга, вокруг меня всё летало, вращалось, сверкало, и били молнии.

Вдруг в один миг мир резко остановился и замер, наступила тишина.

– Свидетель! – совсем уж как громовержец прокричал невидимый шаман, я закрыл глаза и …

Проводник

Я упал плашмя откуда-то сверху в вязкую грязную жижу, сильно ударившись всем телом. Было очень больно, я почувствовал, как горячая кровь потекла из носа и из разбитых губ. С трудом поднявшись на ноги, попытался понять, где очутился. Только что сидел и курил на лавке в парке недалеко от дома, а теперь стою непонятно где, весь израненный, чуть ли не по колено в грязи.

Дождь быстро смывал с меня грязь, я, превозмогая боль и вытянув руки, как слепец, пошёл прямо и упёрся в каменную стену. Вынужденно остановившись, поднял голову: надо мной то ли навес, то ли балкон. Глаза ещё не совсем привыкли к мраку, я щурился, пытаясь оглядеться. Голова немного кружилась, мысли путались, но почему-то было совсем не страшно. Наверное, от боли, из-за путаницы в голове и от непонимания происходящего. Или от шока. Я слышал, такое бывает.

Откуда-то справа послышался нарастающий грохот, он всё приближался, пока не стали различимы силуэты всадников. Мимо меня промчалось несколько наездников с факелами в руках на гигантских, как мне почудилось, лошадях. Большая кошка с диким криком перебежала им путь, затем уселась напротив меня и начала нагло фыркать.

«Какие всадники, какие лошади? Откуда? Кино снимают?» – первое, что пришло мне в голову. Я грязно выругался, спиной вжался в камни и наощупь, по стеночке, стал двигаться куда-то влево. От дождя стало холодно, и я с трудом перебирал босыми ногами по грязи: почему-то я оказался в этом странном месте без ботинок.

Дождь слегка утих, стало возможно разглядеть улицу. Вдоль дорожки стояли невысокие домики, плотно прижатые друг к другу, и горело несколько тусклых фонарей. Кто-то громко рыгнул и харкнул из окна сверху, и где-то там наверху завизжала и расхохоталась женщина. В эту же секунду позади меня метрах в ста раздался неистовый крик: «Au secjurs, au secours!». Затем послышались какие-то то ли шлепки, то ли удары. Мне стало не по себе, и я прибавил шагу, прижимаясь к стенам зданий.

Неожиданно из-за угла вышло несколько человек, и я, затаив дыхание, успел присесть за кучу каких-то корзин и ящиков, от которых дурно пахло. Люди шли и негромко ругались, кто-то хихикал.

Ко мне начало приходить осознание происходящего. Как минимум, я понял, что уже не дома, не в моём родном городе. Тело затрясло, как при Паркинсоне, то ли от холода, то ли от жуткого страха и паники. Я рукой нащупал какую-то тряпицу, покрыл ею голову и плечи, но теплей не стало! Откуда-то из темноты выскочил огромный пёс и, радостно повизгивая, принялся лизать моё грязное лицо. Я, отмахиваясь, шлёпнул его по заднице, и он вприпрыжку побежал в сторону всё ещё сидящего возле дороги кота.

Стоп, что со мной произошло? Я только присел отдохнуть, покурить и помечтать, как меня чем-то ударили и бросили в грязь! Почему я босой, и на мне несуразная грубая мешковина? Мысленно анализировал я своё положение, прикрыв нос от вони и разглядывая себя.

Вдруг совсем неподалеку слева со скрипом открылась дверь, из-за которой показался, пригнувшись, какой-то человек. Я мысленно сравнил его с Джузеппе, другом папы Карло, из кинофильма про Буратино – так он был на него похож. «Джузеппе» стоял, держа в руке лампу и вращая ею, словно сигнализируя мне.

– Monsieur, venez ici, – негромко сказал человек и поманил рукой.

Я огляделся по сторонам и решил, что эта фраза адресована мне, так как больше никого вокруг не было.

Встать оказалось непросто, я был очень слаб и напуган, поэтому на четвереньках пополз в сторону человека с лампой. Кое-как дополз до ступенек, там «Джузеппе» помог мне встать на ноги. Я опёрся о плечо моего спасителя и взглянул в его лицо: глаза мужчины были полны слёз.

Человек подхватил меня под локоть и с силой втолкнул в помещение, быстро захлопнув за нами дверь.

– As-tu vu quelqu’un? – прокричал кто-то издалека.

– It n’y a personne! – ответили ему хриплым голосом, и человек, который завёл меня в дом, своей рукой закрыл мне рот, боясь, видимо, что я могу что-то брякнуть.

Но сил что-либо сказать или сделать у меня не было, в глазах потемнело, и я вырубился…

Очнулся я, лёжа на спине, и с закрытыми глазами в полудрёме слушал какие-то звуки. Параллельно пытался в подробностях вспомнить ужасный сон, где мне, видимо, накостыляли какие-то хулиганы, обобрали и бросили в подворотне, ещё я вспомнил каких-то кошек, собак и лошадей.

«Наверное, как всегда, не выключил телевизор!» – подумал я и попытался нашарить рукой пульт, но почему-то нащупал грубую овечью шкуру. От неожиданной находки я мгновенно проснулся и попробовал встать, но из-за боли в теле подняться не получилось. Через силу я руками дотянулся до лица, протёр слипшиеся глаза, затем приподнялся на локтях и оглядел место, в котором оказался.

Я лежал в комнате размером примерно в тридцать квадратных метров, с крутой лестницей, уходящей вверх в темноту. Слева была то ли печка, то ли очаг, возле которого крутилась какая-то девица лет двадцати пяти, а справа от двери за большим столом что-то делал человек, которого я окрестил вчера вечером Джузеппе.