Литмир - Электронная Библиотека
A
A

Почему же так происходит? Почему мы не впускаем в себя мысли о потенциальной возможности «не быть»? Прежде всего это связанно с защитной реакцией. Думать о том, что смерть абстрактна, нам удобнее, поскольку это не так больно, это помогает нам жить и двигаться вперед. В противном случае нам пришлось бы вслед за Сергеем Шнуровым признать, что «Ведь все равно же все умрут, / Без разницы там или тут». А это означало бы для многих потерю смысла (замечу, что потерю ложную): зачем к чему-то стремиться, искать лучшей жизни и лучших вариантов, если все напрасно и жизнь конечна? Проще уж тогда сложить ручки и ничего не делать. Эта потеря смысла ложна хотя бы потому, что контраргументом ей можно привести позицию о том, «что можно делать все, что от тебя зависит пока ты жив, в определенный отведенный временной тебе интервал, и в этом то и есть весь смысл: ты пришел сюда чтобы что-то сделать и прожить дарованное тебе время достойно и по совести». Кроме этого думы о том, что с нами ничего не может случиться отчасти носят оттенок истины, если придерживаться философии Эпикура: «Не бойся смерти: пока ты жив – ее нет, когда она придет, тебя не будет». То есть пока мы есть, есть и жизнь, как нас не станет, есть гипотетическая вероятность (особенно для людей неверующих в возможность продолжения жизни в трансформированном виде), что все и погаснет. Поэтому мы не можем быть свидетелями своей смерти, нас уже не будет, мы можем быть только свидетелями смертей других. Но страх смерти преимущественно бессознательный в нас присутствует, он относится к категории экзистенциальных страхов, из-за него человек совершает огромное количество в том числе иррациональных поступков. В итоге получается, что мы живем в системе двойных стандартов: в подсознании панически боимся смерти, что во многом определяет содержание нашей жизни, а в сознании пытаемся всеми силами не допустить эту мысль до полноценного прочувствования ее серьезности, отгораживаясь защитой про то, что «смерть – это то, что бывает с другими».

Это вечное противоречие приводит к тому, что мы ведем себя по отношению к смерти и серьезным несчастиям неразумно. Чем дальше событие от нас (в географическом, временном, эмоциональном и т.д. плане), тем абстрактнее оно нам представляется. Нередко бывает, что, если мы увидим цифры статистики о смерти кого-то, то мы можем слегка содрогнуться, но останемся в целом не особо потрясены, так как это всего лишь абстрактные цифры на бумаге, большинству из нас сложно за ними представить реальных людей. Если умирает известный актер, и мы узнаем об этом в новостях, то здесь все выглядит страшнее и грустнее, мы можем несколько дней ходить опечаленными, пока быт снова не поглотит нас. Если же умирает кто-то из близких знакомых, то тут может накрыть реальный ужас. Вот здесь будет шок и отрицание, так как смерть подкралась к нам настолько близко, насколько мы ее точно не хотели пускать, она нарушила наши пусть не личностные, но социальные границы. Ну и когда что-то случается с нами или близкими, то тут-то и говорить нечего, в определенном смысле «мы больше не мы» в такой ситуации.

Чем же с практической точки зрения вредна ошибка неуязвимости? Ведь и польза от нее тоже есть – это защитный механизм, оберегающий нашу психику. А вредна она по двум причинам. Во-первых, совершая эту ошибку мы порой ведем себя как бессмертные даже в плане физической сохранности. Мы потворствуем оппонирующему страху смерти другому бессознательному влечению – Танатосу, описанному З. Фрейдом инстинкту смерти и саморазрушения. Мы занимаемся экстремальными видами спорта, подвергая риску нашу жизнь. Мы не проявляем должной внимательности на дорогах. Кто-то и вообще садится пьяным за руль с иллюзорной установкой «со мной ничего не случится». Кто-то абсолютно безбашенно проводит свой досуг. Большинство из нас наплевательски и расточительно относится к своему здоровью, и не важно, как это выражается (в курении ли, в употреблении ли нездоровой пищи, в отказе ли от доказавших в течение десятилетий свою эффективность профилактических прививок, или же просто в гулянии без шапки в морозную погоду). Мотив у всего этого один – «со мной ничего не случится» – вредное и опасное когнитивное искажение, ошибка неуязвимости. Поэтому знание об этой ошибке может как минимум подсказать нам то, что надо быть более осторожным, меньше подвергать опасности жизнь и здоровье свои и близких. Во-вторых, информация об этом психологическом феномене может помочь нам быть чуть более подготовленными к неприятным событиям и уменьшить степень испытываемого шока, благодаря этому есть шанс сохранить свою функциональность в непростых обстоятельствах и быстрее перейти к конструктивным действиям, требующимся в неблагоприятных условиях.

Мне не хотелось бы, чтобы эта тема выглядела излишне пессимистичной. Напротив, в ней есть оптимистичная и светлая попытка донести мысль о необходимости не отрицания, а принятия реальности. Мы сможем увеличить свое благополучие, если последуем совету В. Цоя из его знаменитой песни: «Следи за собой, будь осторожен!». Не зря мудрые древние римляне периодически напоминали себе извечное «Memento mori» («Помни о смерти» или дословно «Вспомни о том, что будешь умирать»). По легенде в Древнем Риме эта фраза произносилась во время триумфального шествия римских полководцев, возвращающихся с победой. За спиной военачальника ставили раба, который был обязан периодически напоминать триумфатору, что, несмотря на свою славу, тот остается смертным. Это напоминание заставляет нас не только быть более осторожными, но и сильнее ценить каждый момент жизни, лучше ценить временной отведенный нам ресурс и бережнее относится к нему, больше делать полезных и важных дел, благодаря которым мы обретаем смысл, не забывая при этом заботиться о себе и о своем здоровье, любить близких и заботиться о них. Ведь время скоротечно, а мы все смертны. Как писал в своих «Черных тетрадях» Мартин Хайдеггер, «Жить в близи значит быть соседом. Человек – сосед смерти»8. В некоторых психологических практиках есть такое экстремальное упражнение, когда человека спрашивают: «Чтобы ты сделал, если бы знал, что тебе осталось жить 1 год?». Благодаря этому человек может вернее расставить свои ценностные приоритеты, отделить реальное «золото» от того, что «просто блестит и заставляет глаза обманываться». Такой мысленный эксперимент позволяет острее ощутить ценность жизни, не подходить к ней беспечно и расточительно, как мы привыкли.

В общем давайте осознавать и признавать, что все – мы люди, и что свойственно по природе всем другим людям, свойственно и нам. Об этих вещах нужно помнить, но они не должны стать преградами, снижающими качество нашей жизни. Напротив, нам необходимо гораздо бережнее относится к этому величайшему дару – жизни – и наполнять ценным и осмысленным содержанием каждый ее момент, ведь он уходит, а вернуть его и исправить возможность нам, к сожалению, уже не представиться.

О смысле жизни

Цитата:

«Тщеславие называется тщеславием, потому что оно тщетно»

(Кэролин  Эллиотт)

Личное:

Сколько человек живет, практически столько он мучается вопросом о том, в чем смысл жизни. И хотя отдельные индивиды, если им повезло, и сформулировали на определенном этапе своего пути цели и смыслы своего существования, то человечество в целом до сих пор не смогло дать выверенного и однозначного ответа на столь животрепещущий вопрос. Порой система смыслов у людей меняется после каких-либо жизненных потрясений (например, смерть близких) или просто важных событий (например, рождение ребенка). Но в большинстве случаев (и это целиком и полностью навязанный культурой, а точнее обществом потребления и коммерческими компаниями, желающими больше продавать, образ) смысл существования видится людям в том, чтобы хорошо жить. Хорошо жить – это значит купаться в роскоши, иметь огромный дом, целый парк дорогих автомобилей, получать огромную зарплату, иметь высокий статус в обществе и, желательно, быть известным. Но не все осознают, что это скорее дань моде, а не наши истинные потребности. Александр Данилин в своей книге «Ключи к смыслу жизни» так говорит об этом: «Смысл собственной жизни многие молодые люди формулируют, как стремление быть «яркой индивидуальностью». Однако искусство быть индивидуальностью сегодня сводится к тому, чтобы быть похожим на тех, кто, с точки зрения молодого человека, такой индивидуальностью обладает. «Яркая индивидуальность» – это всего лишь подражание эстрадным звездам, представителям «золотой молодежи» – «мажорам», которые сами кому-то, в свою очередь, подражают. Причем, весь механизм подражания сводится к повторению внешних признаков: одежды, стиля, манеры поведения. Мы называем этот феномен модой. Главное свойство моды, позволяющее ей распространяться со скоростью вирусной инфекции, заключается в том, что она требует отказа от какого бы то ни было внутреннего содержания»9. Иными словами, ориентируясь только на внешнее, человек теряет свое внимание по отношению к внутреннему. Он не является самодостаточным, что может негативно сказаться на его внутренней истинной уверенности в себе. Он выбирает «иметь, а не быть». «Мода – неустранимое явление, поскольку она является частью бессмысленного, вирусного, незамедлительного способа коммуникации, скорость которого объясняется исключительно отсутствием передачи смысла», – писал Ж. Бодрийар. Это стремление к славе, почестям, почитанию, стремление хорошо выглядеть в глазах окружающих, потребность в подтверждении своего превосходства. Иными словами, все это можно назвать тщеславием. Когда человек достигает хотя бы части из всего вышеперечисленного, его переполняет гордость.

вернуться

8

Хайдеггер М. Заметки I-V (Черные тетради 1942-1948). – М.: Издательство Института Гайдара, 2022., с. 337

вернуться

9

Данилин А.Г. Ключи к смыслу жизни. – М.: Исолог, 2010., с. 175

15
{"b":"819186","o":1}