Вплотную занявшись перевоспитанием мелкого гопника, которым Юрка, собственно, и являлся до своего усыновления, отец заставил парня засесть за учебу, а также отвел в секцию спортивного самбо. Кроме того, у Юрки неожиданно обнаружились врожденные способности к изучению иностранных языков. К концу школы парень уже свободно изъяснялся на немецком и английском языках.

Отучившись, Юрка пошел по стопам своего приёмного отца, которого бесконечно уважал и искренне любил. Окончив военную спецшколу (САШ) с отличием, юный Ремизов поступил на службу в милицию, откуда и был в октябре 1941-го мобилизован на фронт.

Изучив московские подворотни и проулки вдоль и поперек, набегавшись от милиционеров и местных бандитов по крышам и чердакам, насмотревшись на пьяные поножовщины и беспощадные кулачные драки, Юрка научился выживать, нутром чувствуя приближающуюся опасность. Ловкость рук, молниеносная реакция вкупе со знанием немецкого языка, тут же привлекли внимание армейского начальства к молодому офицеру, и Юрка Ремизов в мгновение ока очутился в разведгруппе, а со временем стал опытным диверсантом.

Решив для самого себя, что старший лейтенант Ремизов станет достойной заменой погибшему Фомичу, Пантелей удовлетворенно кивнул.

– Командир, предлагаю сделать вылазку. Нужно осмотреться, прикинуть пути отхода, на всякий случай, – деловито предложил он старшему лейтенанту.

– Поддерживаю, – согласно кивнул Ремизов. – Яша! Вы тут с Лёшкой пока покараульте, а мы с Пантелеем – на разведку.

– Да что тут караулить? – гоготнул Яшка. – Если только какое зверье мимо пробежит.

При этом автомат уже оказался у Зимина в руках.

Ремизов на шутку реагировать не стал. Яшка, сколько Юрий его знал, всегда был таким: неунывающий балагур, во всем находящий положительные стороны. И при всем этом – верный товарищ и отличный боец.

Забросив рюкзаки на плечи, старший лейтенант и Пантелей оставили свое надежное укрытие и уже через пару минут исчезли в лесу.

Старинный замок, будто сошедший со страниц книжки про рыцарей, возник перед глазами внезапно, словно ниоткуда. С высоты он четко просматривался: в бинокль можно было рассмотреть и высокую сторожевую башню, и грязновато-серые стены самого замка, в некоторых местах увитые плющом.

– Посмотри, – Ремизов передал бинокль Пантелею. – Видишь пулеметчиков? И на стенах выставлены посты, я насчитал навскидку человек десять.

Пантелей принял бинокль и начал внимательно вглядываться вдаль.

– М-да… – задумчиво крякнул сибиряк. – Кто бы мог подумать, что в такой глуши расположится целый гарнизон. Жаль, что отсюда не видно внутренний двор, а то бы прикинули, сколько человек охраняет эту крепость.

Диверсанты выбрали наблюдательный пункт, спрятавшись за скалистым уступом, заросшим пробившейся сквозь мелкую сетку каменных трещин и выбоин травой. Отсюда открывался отличный вид сверху на деревню и подъездную дорогу, ведущую к замку. Ветер донес до спрятавшихся в засаде мужчин раздающийся вдалеке шум тарахтящих мотоциклетных моторов и отдельные обрывки гортанных выкриков немецких солдат, рассыпавшихся по окрестности.

– Дай-ка бинокль обратно! – потребовал Ремизов, обращаясь к Пантелею.

Вглядевшись в окуляры, Юрий увидел, что в деревне высадился, по крайней мере, один взвод солдат в характерной униформе войск СС.

– Чёрт побери, что же это за место такое странное? – выругался Ремизов.

Между тем, солдаты окружили деревню, заглядывая в каждый дом, обыскивая испуганных и беспомощных жителей.

– Не нас ли, часом, ищут, командир? – прищурился Пантелей.

Внезапно, воздух взорвался истошным воплем – это голосила крепкая бойкая бабёнка, вцепившись в руку одного из двух солдат, волоком тащивших крупную свинью, которую они только что поймали на заднем дворе.

Бабёнка буквально повисла на похитителе свиньи, пытаясь отнять свое сокровище. Однако закончилась вся мизансцена довольно плачевно: солдат с силой лягнул женщину, сбросив с себя, а его товарищ, оказавшийся рядом, пнул упавшую на колени бабенку по ребрам – видимо, в назидание. Женщина повалилась на землю и зарыдала. Ее соседи, тоже пострадавшие от мародеров в погонах, стояли, сбившись в кучу, в ожидании, когда весь этот кошмар закончится.

Решив, что собранной информации о месте дислокации немцев вполне достаточно, советские диверсанты медленно отползли назад, покинув свой наблюдательный пост. Надвигались сумерки, снова начало накрапывать, и товарищи ускорили шаг, направляясь обратно к остальным членам своей группы.

На полпути Пантелей остановился и обернулся к идущему вслед за ним Ремизову.

– Присядем, командир! Разговор есть, – с этими словами Пантелей сошел с еле заметной горной тропы и расположился на стволе поваленной ольхи, усевшись на него верхом.

Ремизов пристально поглядел на сибиряка и, убедившись, что тот настроен очень серьезно, последовал его примеру, ловко усевшись на поваленное дерево.

– Ты понимаешь, что мы все – уже мертвецы?! – неожиданно жестко заявил Пантелей.

– Я так просто не сдамся, – процедил сквозь зубы Ремизов.

– Дурак ты, товарищ старший лейтенант! – смачно сплюнул вбок Пантелей. – Мы задание партии не выполнили. Даже если мы отсюда выберемся каким-то чудом, то свои нас за срыв поручения государственной важности по головке точно не погладят.

– Значит, нам нужен подвиг, – задиристо ответил Ремизов. – Захватим одного из офицеров в этом самом замке… – Юрий мотнул головой в ту сторону, где располагалась старая крепость, – …и получим от него важные разведданные. Ты ведь тоже уже догадался, что здесь спрятан какой-то секретный объект.

– Ну, бог в помощь, – хлопнув себя по бедрам, натужно вздохнул Пантелей, поднимаясь с места.

– Я – советский человек и в бога не верю! – огрызнулся Ремизов.

– А вот это, ты зря! – поучительно произнес уже начавший седеть на висках Пантелей. – С верой-то оно и жить полегче, и умирать – не так страшно.

– Такое вот предложение, – закончил излагать свои соображения Ремизов.

– Нужны точные сведения, сколько человек находится внутри крепости, – неожиданно подал свой голос вечный молчун Лёшка Дубинин. – Один взвод вы с Пантелеем уже видели, когда они рыскали в деревне, еще человек десять-двенадцать насчитали на крепостных стенах. Итого – уже человек шестьдесят набирается. А нас – только четверо.

– Окопались они знатно, – поддакнул Пантелей. – С наскока туда не прорваться – нужен план крепости.

Радист Яшка Зимин вдруг поднялся с корточек и, отряхнувшись от налипшей грязи и хвойных иголок, плотно усыпавших каменный пол природного грота, начал куда-то собираться.

– Яш, ты куда? – всерьез разволновался Ремизов.

– Пойду в деревню прогуляюсь, – необычно серьезным тоном ответил Зимин. – Вы же сами сказали, что фрицы оттуда уже давно уехали, так что я быстренько туда сгоняю. Заодно пожрать раздобуду, а то мы на сухом пайке долго здесь не протянем.

– Я с тобой пойду, – безапелляционно заявил Дубинин, закинув автомат себе на плечо. – «Языка» вдвоем тащить сподручнее будет.

Эта парочка – Яшка Зимин и Лешка Дубинин – уже давно стали неразлучными друзьями. Трудно было представить двоих столь непохожих друг на друга и внешне, и по темпераменту людей. Между тем, оба парня замечательно дополняли друг друга, понимая с полуслова, что очень помогало им при выполнении боевых заданий в тылу врага.

– Я смотрю, вы, товарищи офицеры, уже все сами решили, – немного обиженно констатировал старший лейтенант Ремизов.

– Юр, да ты не волнуйся – не из таких передряг выбирались! – подмигнул Ремизову Яшка, перед тем, как шагнуть в окутавший ночной лес густой влажный туман.

– Уже почти сутки прошли, а ребята до сих пор не вернулись, – не находил себе места от беспокойства Ремизов.