Интерес к религиозной морали и истинному предназначению не утихает даже в XXI веке. В эпоху современного мышления человечество не раз пересматривало религиозные постулаты. Увеличиваются сомнения, а сопоставление фактов и событий меняет образ института религии. На данный момент, если так можно выразиться, именно религия в большей степени является одним из виновников порождения и дальнейшего распространения страха в мире. Уместно процитировать слова римского поэта, Цецилия Стация о том, что «Страх – вот кто первым богов сотворил».

Рудольф Отто более ста лет тому назад в работе «Идея Святого»[31] доказал всем глубоко верующим и не принимающим конструктивную критику в адрес богословов, что каждая религия существуют благодаря страху, используя принцип mysterium tremendum[32]. Оскар Пфистер в книге «Христианство и страх» и вовсе обозначил идею того, что вместо распространения любви в обществе, церковь и священнослужители преднамеренно распространяли страх, формируя в человеке чувство ничтожности, слабости и тотальной зависимости от церковных правил и таинств. История христианской церкви – это постыдная цепь догматических споров и дикого фанатизма, перешедших в варварские войны за веру и гонения еретиков, охоты на ведьм и других искажений святого писания[33].

Традиционно известно, что христиане считают свою религию воплощением гуманности, терпения, прощения и человеколюбия. Но те же христианские источники противоречат этому постулату. Например, так называемая готовность глубоко верующих прощать грехи своих обидчиков, сочетается с местью: «Если враг твой голоден; накорми его, если жаждет, напои его: ибо, делая сие, ты соберешь ему на голову горящие уголья» (от Римлян,12, 20). Другой пример наличия жестокой мести и устрашений в изречениях самого Христа: «Врагов же моих, тех, которые не хотели, чтобы я царствовал над ними, приведите сюда и избейте предо мною» (от Луки, 19, 27), «Ибо я пришёл рассорить сына с отцом его, и дочь с матерью, и невестку со свекровью» (От Матфея, 10:35), «Если вы не изменитесь и не станете как дети, вы никогда не войдёте в Небесное Царство» (от Матфея 18:3), «Если рука твоя или нога тебя вводит в грех, отруби её и отбрось. Лучше тебе войти в жизнь одноруким или хромым, чем с обеими руками и обеими ногами быть брошенным в огонь» (от Матфея 18:8).

В Первой книге Царств 15:3 описывается наставление на безжалостное убийство: «Теперь иди и порази Амалика, и истреби всё, что есть, и не давай пощады ему, но предай смерти от мужа до жены, от отрока до грудного младенца, от вола до овцы, от верблюда до осла». В Библии оправдывается даже детоубийство: «Блажен, кто воздаст тебе за то, что ты сделала нам! Блажен, кто возьмёт и разобьёт младенцев о камень» (Псалтырь: 136: 9–9). А также напутствия Моисея: «Ворожеи не оставляй в живых» (Исход, 22:8).

Попытка человека к саморазвитию и формированию критического мышления запугивается духовенством. В современных храмах часто цитируется фраза: «Потому что во многой мудрости много печали, и кто умножает познания, умножает скорбь» (книга Екклесиаста 1,18); «И сказал человеку: вот страх Господень, есть истинная премудрость, и удаление от зла – разум» (Иов., 28:28). Также актуально подчеркнуть отношение к статусу и гендерному положению женщины в церкви: «Жены ваши в церквах да молчат; ибо не позволено им говорить, а быть в подчинении, как и закон говорит» (1 Кор., 14, 34–35).

Попытка человека осознать свободу своей личности и саморазвития не является приоритетной с точки зрения христианских законов: «Наведи Господи страх на них; да знают народы, что человеки они»; «Начало мудрости – страх Господень» (Притч., 1:7); «То уразумеешь страх Господень и найдёшь познание о Боге» (Притч., 2:5); «Страх Господень учит мудрости, и славе предшествует смирение» (Притч., 15:33); «За смирением следует страх Господень, богатство и слава и жизнь» (Притч., 22:4); «Горе вам книжники и фарисеи…» (Мф 23:23).

Результат влияния религии на человеческое мышление описан в книге «Христианство и страх», цитируя исследования испанского философа Ортега-и-Гассета: «личностное мышление прекращается, критика и логика отходят на второй план, слабеет стремление выяснять причины и доводы; мысли, вдолбленные толпой, принимаются на веру»[34]. Такой человек лишен морального чувства, ибо оно по сути своей есть чувство подчинения и осознания служения и долга. Любовь к ближнему регрессивно сокращается до мышления толпы, а мораль теряет свою гуманность[35]. Следовательно, личность впадает в примитивизм и инфантилизм. Во имя правил и внутренней жизни толпы претерпевает убыток в своём мышлении, чувствовании и волевых желаниях[36].

Влияние религии на разум человека специфический, с использованием психологических атак: страх перед грехом, страх перед смертью, страх обидеть Бога, святых и блаженных, страх перед Сатаной, страх попасть в ад. После качественной обработки разума человека ему предлагают нить спасения, которая состоит из нескольких волокон: смирение, терпение, покорность, пожертвования и др. Так формируется статус «покорного слуги», мысли которого априори переполнены страхом[37].

Особого внимания стоит работа Оскара Пфистера «Христианство и страх». В ней автор высказал идею о том, что «Церковь должна была озаряться духом христианской любви, её призвали напоить людей этой любовью, но на деле в её истории след подобных стараний почти ничтожен»[38]. Стоит еще упомянуть о так называемой «Святой инквизиции», также именуемой «Святым отделом расследования еретической греховности»[39].

В Библии слово «страх» встречается 103 раза, и чаще всего с целью навязать людям это чувство, распространять его из поколения в поколения: «С сего дня Я начну распространять страх и ужас пред тобою на народы под всем небом; те, которые услышат о тебе, вострепещут и ужаснутся тебя (Втор 2:25); «Да нападёт на них страх и ужас; от величия мышцы Твоей, да онемеют они как камень (Исх., 15:16)»». Чаще всего страх принимает форму благоговения и почитания Бога (Притч., 1:7).

Заметим, что до внедрения специфической методологии по распространению страха в обществе о дьяволе, чистилище, грехопадении и Аде, велась политика религиозного зомбирования и священнослужителей, особенно в католических церквях. К примеру, идея «безбрачие выше брака», цитируемая устами апостола Павла. Позже, в период 1545–1563 гг., Тридентский Собор решил нанести анафему на всех тех, кто отрицал, что целибат и девственность лучше брака, мотивируя тем самым монашеский обет в католических церквях. Также, согласно канону 1394 Кодекса Канонического права, священник, желающий заключить брак, подвергается церковной суспенсии (отстранению). Также католическим богословам категорически не разрешается критиковать Библию.

В библейских сказаниях присутствует и страх чудотворения: «Когда же он приблизился к городским воротам, тут выносили умершего, единственного сына матери; И подойдя, прикоснулся к одру; несшие остановились, и он сказал: юноша! Тебе говорю, встань! Мертвый, поднявшись, сел и стал говорить; И всех объял страх» (Мф., Гл. 7, 12–16).

Известно, что по христианству, истинный смысл жизни состоит не в земной жизни и жизнелюбии, а в спасении для вечной блаженной жизни после самой смерти. Например, «Блаженны нищие, ибо их есть Царство Божие; Блаженны скорбящие, ибо они утешатся; Блаженны алчущие, ибо они не будут насыщены» (Мф., 5:3-12). Поэтому тема потустороннего мира актуальна в поиске источника страха в религиозном контексте. По христианским канонам душа неверующего попадает в Ад якобы в образе человека сознательного. И обязательно с сохранением своей памяти для того, чтобы вспомнить о своих грехопадениях. После суда пред Белым престолом человек попадает в «огненное озеро», также называемой Геенной (Откровение, 20:13–15), на муки вечные (Мф., 25:46). При этом не стоит забывать двоякое значение слов, что «Бог есть Бог любви, а также Бог есть прощение». Как в этой системе взаимоотношений между Богом и человеком имеет место отсутствие прощения и некое обречение на вечные терзания и страдания? А что же будет с теми, кто никогда не слышал о христианской Библии или Коране?