— Всё, можешь выходить. Возьми с постамента браслеты с поясом и одень на себя, но перед этим влей в каждое изделие немного своего божественного проявления. Тем самым ты привяжешь к себе артефакты, — ну вот и всё. Феса была последней на очереди по настройке и подгонке к ней и её ребенку моих артефактных произведений магического искусства. Всё же у нее самая сложная по своей архитектуре и внутренней структуре душа за счёт более плотного схождения и слияния духовных оболочек.
— Спасибо, любимый! — прежде чем одеть артефакты, кинулась ко мне в объятья моя самая юная женушка, — Теперь нашим деткам ничего не угрожает? Они перестанут теперь вредить себе и нам? — Посыпались на меня вопросы заданные очень тревожным и обеспокоенным голосом.
— Конечно, родная. Я ведь люблю Вас. И тебя, и нашего не родившегося малыша. Естественно, я сделал всё от меня зависящие и наилучшим образом. Так что если Вы сами не подставитесь и будете соблюдать осторожность, следовать моим указанием и ни в коем случае не покидать наш мир, то всё будет в порядке, — Тут я, конечно, немного сгустил краски, и их нахождение в моём домене не обязательно для нормальной работы поддерживающих деток артефактов, но лишним это точно не будет. Здесь я точно уверен, что в моём мире никому будет не под силу лишить артефакты моего производства доступа к энергии для поддержания их работы. А вот если они окажутся в Магическом мире или на Земле, то такая возможность имеется. И пусть это звучит невероятным, что на моих жён может ополчится и напасть Бог Пространства, ведь только ему будет под силу преодолеть силу связи артефактов с моими доменами, но и моя встреча в Ёрмунгандом в миниатюре тоже мне казалась ранее невозможным событием.
Мда… Хоть я и ранее мог причислять себя к драконам, но после того, как я сожрал Шолотля и стал Истинным Драконом (а таким может считаться только ящер, сумевший покорить небо), я стал более раскрепощенным и развратным.
— Ммм… любимый… Твоя рука… — стоило только Фесе на мне повиснуть, а мне подхватить её, как моя правая рука без моего прямого сознательного руководства стала мять попку моей женушки и только что забралась под её трусики, и сейчас вовсю ласкала уже влажные складки возбудившейся малышки.
— Ты настолько роскошная и божественная, что у меня не нашлось ни сил ни желания сдерживать собственные порывы! — был дан ей мой ответ на происходящее сейчас, а следом я накрыл её алые уста поцелуем, вовлекая в свои чувства и похоть, что мной одолевали.
— А как же девочки? — и вот откуда у них такая сопричастность друг к другу? Нет-нет, я только за, что они так сильно сопереживают за друг дружку, но всё равно удивительно это! Даже сейчас, когда я непроизвольно стал давить на неё собственным либидо, распространяя вокруг себя афродизиак (особенность драконьего тела) и энергетические флюиды похоти, она нашла в себе силы разорвать поцелуй и поинтересоваться, а как там её подружки и сестры по мужу в одном лице.
— Не волнуйся… — хлюпкий звук после того, как я оторвался от роскошной груди и задорно торчащего соска, только что побывавшего у меня во рту… Каждая из моих жён сейчас находится в моих объятьях и собирается поучаствовать со мной в ррх… разврате!!.. Рррххр!!.. — а под конец своего ответа уже полностью голой и лишившейся всей одежде Фесе я срываюсь на рык, ибо драконье либидо ничем не уступает таковому у тех же инкубов и суккубов, демонов похоти. Не могу я устоять перед своими женами, когда долгое время нахожусь подле них!
И стоило совести малышки успокоиться, как она уже сама впилась в меня поцелуем и своими коготками, правда так и не сумев проткнуть ими мою кожу/шкуру на спине. А после мы с ней провалились в окно портала и упали уже в нашей спальне, где можно было увидеть ещё три мои тела при каждой из жён, которые были заняты интересным и увлекательным занятием. Один из них жёстко драл Мэй, в то время как Конеко скакала на мне в позе наездницы, а Мария в позе 69 буквально сношалась об меня, до упора натягивая свой ротик на мой член и в то же мгновение её киска вжималась в моё лицо, а мой язык, которому обзавидовался бы Орочимару, изучал её внутренний мир, дотягиваясь аж до самой матки.
Но мне показалось малым получаемое наслаждение от соприкосновения и близости с моими женами, и по этой причине теперь каждую из них ублажало по два моих тела.
После становления Ёрмунгандом я значительно вырос в силах, и теперь моим предел по количеству тел с единой душой ограничивается числом одиннадцать. Уж не знаю насколько точно можно руководствоваться этим числом для сравнения с прошлым показателем моей мощи ради понимания того, насколько я приобрёл в силе после поглощения Шолотля, но по внутренним ощущениям дела примерно так и обстоят. Я стал минимум втрое сильнее, и это касается не только голой мощи, но и самого качества сил. Они стали совершеннее, теперь, чтобы повторить эффекты по своей разрушительности или иному воздействию на реальность сродни Высшим шумерским заклинаниям, мне даже не нужно напрягать ментальную сферу для их сотворения и контроля процесса. Про незаметность затрат энергии я промолчу. Но я немного отвлекся от происходящего.
Сейчас я обозревал, участвовал и воспринимал действительность через призму чувств и возможностей сразу десяти тел, принадлежащих мне. Я мог видеть со стороны как одновременно брал всех своих жён. Конеко, что всё так же оставалась миниатюрной девочкой, обхватив меня за талию своими ножками и впившись долгим, страстным поцелуем в мои уста, находясь на весу, буквально сношала свою девочку о стоящий колом мой член, насаживаясь на него с такой интенсивностью, что обычное человеческое зрение было не в силах уследить за набранной ею скоростью. Я же в это время одной из рук истязал её острые грудки, крепко их сжимая и теребя соски, вторая же моя рука находилось у неё на голове массировала и ласкала пушистые кошачьи ушки! Но это было только одно из тел, которое оказалось сейчас занято Конеко, второй я находился позади своей женушки, крепко прижавшись грудью к её спинке и жестко таранил её заднее отверстие. Было что-то очень извращённо-тёмное в том, чтобы драть свою женщину в задницу и чувствовать как смыкается её анус на моём члене! Это вызывало во мне превосходное чувство, разжигающее безудержную похоть. И пока я брал её сзади, мои руки игрались с её хвостиком.
А ведь Конеко была не единственной, кто сейчас подвергся моему драконовскому напору и желанию доминировать. Таким же образом, только одним из тел лёжа на полу, усадив на себя Мэй, а вторым пристроившись сзади, я драл свою лисичку. Её хвосты же извиваясь словно змеи, ласкали наши тела и всё норовили ухватиться за нас и прижать к своей владелице сильнее, задать и увеличить темп фрикций. Да только кто ей позволит?
Дракон во мне был голоден и брал своё!!!
Но самой, пожалуй, сюрреалистический и дикой картиной в нашей спальне был квартет из трёх моих тел и Марии. Её трахали во все отверстия, при этом мои тела были в полутрансофрме и напоминали драконоидов.
Мария оказалась обладательницей самой извращённой фантазии среди моих жён, а ведь я помню её совсем невинным ребенком, который краснел от прикосновений ко мне и мило стеснялся своих «порочных» желаний привлечь моё внимание своими, как она считала, сверх меры обнаженными плечиками.
А поди ж ты, её, выходит, в некотором смысле заводит зоофилия. Но в оправдание и защиту собственному положению, в котором она оказалась, Мария ставит то, что это ведь не её вина, что она стала невинной жертвой похотливого, развратного, жадного и властного дракона, который сумел хитростью втереться в доверие к её отцу и соблазнить такую непорочную деву, как она.
Какая же она всё-таки забавная. Всё же воспитание в строгости католических догм не позволяют ей признать собственную порочность и извращенность.
Наши забавы длятся уже третью неделю, но при этом никто даже не думает подавать признаков усталости и желания выпадать из нашей оргии. И в немалой степени этому виной наши нерожденные детки. Они с упоением поглощают тот дикий коктейль различных энергий, которые генерируют наши души в процессе резонанса в моменты близости и оргазмов, вот только вся эта сила несёт в себе след/отпечаток страсти, похоти, любви и нежности одновременно. Уж не знаю, как это скажется на них в будущем, когда малыши родятся, но размышляя на этому тему, мне сложно поверить в то, что подобный эмоциональный состав может негативно сказаться на детках. Зато наблюдая и отслеживая картину того, как они жадно пьют силу из окружающего фона, благодаря которой развитие плодов идёт стремительными темпами, я уверенно мог заявить, что на этапе эмбрионов им только на пользу то, как их родители выражают к друг дружке свою любовь и чувства.
