— Всё равно не понимаю, — но не увидев во мне желания как-то это комментировать, продолжил, — Но да ладно. Кстати, мне тут пару дней назад пришло письмо, правда я его только вчера вечером прочёл и было оно от директора Хогвартса. Старый пидарас, витиевато изъясняясь, просил, если меня не затруднит, дать тебе характеристику. Как ты вообще его рядом терпишь? Я только получив письмо и коснувшись взглядом пергамента, отправленного мне из Хогвартса и вышедшего из-под пера Альбуса, уже хотел его спалить адским пламенем, а тебе с ним предстоит чуть ли не ежедневно видеться!

Ну да, демонологи они очень чувствительные ко всему искаженному и неправильному, а души таких персонажей как гомосексуалисты — это ещё тот трэш и вызывает лишь отвращение у любого, кто может видеть ауры. И меня сейчас улыбнула представленная мною гипотетически ситуация, как мой побратим оказывается посредине шествия какого-нибудь гей парада в Америке или Европе в современности моего прошлого мира, где толерастов пруд пруди.

— Это ещё одна причина, по которой я собираюсь оказаться в школе. И если Альбус не был бы важен для истории предстоящих событий, я бы его ни за что не подпустил бы к своей школе. Хорошо хоть он умеет скрывать свои истинные взгляды, и о его искажённой сути в Англии знает лишь небольшой круг лиц.

— Ладно, давай уж сменим тему и поговорим действительно о важном. Наши поиски не дают никаких результатов, демон всё так же остаётся для нас неуловимым. Мои обращения за помощью к проверенным контактам в демонических мирах и темных планах так же не дали никаких плодов, никому не известен подобный вид демонов. Артефакты твоего производства с муляжом сигнатуры его магического излучения не вызвал узнавания ни у кого из известной мне демонической братии, кому я его показывал. Зато все твари сошлись во мнении, что это демон ощущается как нечто отвратительное. Мда…

— Фигово… Видимо, нам только и остаётся, что ожидать его дальнейших действий и надеяться на удачу, что он совершит наконец ошибку и мы сможем по ней его вычислить.

И на этом важные темы у нас на сегодня закончились, а потому мы перешли к обсуждению магических изысканий Альфонсо на ниве изучения дара его детей, которых он в тайне от матери кормит всякой дрянью. Печень и сердце архидемонов, костный мозг гидры, мозг иллитидов, надпочечники тролля, семенники инкубов. Если его благоверная узнает об этом, то точно отвернет ему его бестолковку.

— Здравствуйте, здесь свободно?

И с этими словами в меня вперился нагловатый взгляд девочки, привыкшей к тому, что перед ней все стелятся, а она право имеет. Этот взгляд ещё не принадлежал совсем уж избалованной представительнице слабого пола, всё же муштра, которую она уже прошла, да моральные, ментальные и физические нагрузки, которые уже преодолела, закалили мелкую бестию, воспитав в ней если ещё не стальную, то как минимум железную волю и характер, но в силу своей незрелости и ещё не успевшему сформироваться окончательно контуру её личности, она представляла из себя коктейль противоречивых черт, желаний и помыслов.

У неё пока присутствует очень мало собственных предпочтений и мнений, а всё её мировоззрение пока состоит из того, что вложили в неё дома родители и нанятые педагоги, но этот взгляд на мир пока ещё не стал для неё личным, а остается пока лишь шаблоном должного поведения и реакций, приличествующих порядочной девушке из благородного дома в постороннем обществе. Но в месте с этим её горячей и живой натуре было очень сложно находиться в тисках этикета аристократки.

Так вот ты какая была в детстве юная Беллатрикс Блэк? Что касается внешности, то у юной Беллы она уже была очень запоминающейся, яркой и бросающейся в глаза. Очень сильно вьющиеся волосы, которым совсем немного оставалось до того, чтобы называться кудрявыми, и эта пышная копна волос была уложена в прическу эпохи какого-нибудь ренессанса: прямой пробор посередине, а красиво подобранные невидимками с крупным жемчугом пряди, таким образом, что обрамляли и подчеркивали благородный овал лица и вместе с ним и её хищные скулы, точёный и аккуратненький острый с небольшой горбинкой носик, алые губки и такие же черные, словно два омута в Бездну, очи, что с неподдельным любопытством осматривали собеседника, и у бедной девочки все никак не могло сложиться никакого определенного мнения о том, кто же сейчас находится перед ней и как ей себя вести в беседе с ним.

А всё из-за моего стиля одежды. Верхняя одежда у меня была точь в точь как у главного героя фильма Эквилибриум, клирика Джона Престона[12], а именно дублет с высоким стойкой воротником, защищающим шею, длиной же он был до середины бедра. Под ним была лишь хлопковая рубаха, которую, естественно, никто не видел, а вот пару дублету составляли строгие брюки. И, естественно, всё это было изготовлено из волшебного шёлка, но не местного шелкопряда и даже не акромантулов, а пауков намного опаснее, обитающих в моем мирке-домене неподалёку от моего города там. Помимо намного превышающих физических и магических характеристик своих аналогов из мира Хогвартса, естественный цвет шёлка моих пауков был чёрного цвета и ткань из него могла поглощать свет, затемняя пространство вблизи себя, при этом становясь чуточку прочнее. На ногах же у меня были средней длины, сделанные из моего собственного выползка, сапоги. К слову, практически вся моя кожа после линьки уходит на нужды ордена и моих дам. В ордене из неё изготавливают защитное снаряжение для архимагов и магистров, а мои девочки делают из неё себе сумочки, перчатки, туфельки и прочие необходимые в жизни каждой порядочной женщины аксессуары из натуральной кожи.

И пусть мой наряд не соответствовал моде Европы и уж тем более консервативной Англии, так как в ней нельзя было опознать гардероб хоть какой-нибудь из эпох прошлого, поэтому она вызвала у видящих меня вопросы о моём статусе и происхождении. Да даже будь я одет в древнегреческую тогу, вопросов бы это вызывало меньше, чем сейчас. А ещё на моей одежде нигде не было видно родового герба.

Вот и не могла Белочка понять, как ей себя следует со мной вести, ведь в её головке уже вбиты определенные поведенческие установки для каждого социального статуса собеседника от королевы до смерда. Я же с первого взгляда было понятно, что одет как выходец из очень состоятельной семьи, но вот отсутствие герба на одежде ставило под большой вопрос моё происхождение.

Рядом же с Беллой стояла тоже очень симпатичная девочка, вот только если Беллу выдавали её глаза, по которым была понятна её страстная натура и присутствующее шило в одном месте, то вторая девочка была намного более сдержанней, а её дисциплине разума могли позавидовать многие уже состоявшиеся и взрослые маги. Она безупречно поддерживала у себя в ментальной сфере технику Холодный разум, которая ограждала её мыслительный процесс от влияния реакций тела и чувственного духа. И внешность у неё была очень говорящей, по которой было легко догадаться к какому роду она принадлежала, мне даже не нужно было углубляться в её разум для этого или искать гербы на её мантии и платье. Передо мной вместе со своей кузиной Беллой стояла Сильвия Гринграсс. Матери же этих двух прелестных особ являются родными сестрами из рода Розье.

У девочек было много общего и личиком они были схожи, и комплекцией, разве что носик у Сильвии был без горбинки и чуть вздёрнутый, а также её белоснежные волосы, что были собраны в косу, скрученную и закрепленную у неё на затылке и прикрытую артефактной сеточкой, предотвращающей выпадение волос и приманивание их чарами.

Две эти мелкие очаровашки были как День и Ночь, только Беллина тьма была наполнена чувствами и напоминала кипящий, бурлящий котёл, а вот Сильвия была сродни нейтронной звёздочке, что сияла своим белоснежным ледяным светом. Всё же не просто так учёные называют нейтронные звёзды мертвыми, ведь именно такое впечатление может сложиться у неопытного менталиста, что попробует прикоснуться к её разуму и прочувствует на себе леденящую ясность её шестой оболочки.