Но вернёмся в один из малых кабинетов для приема гостей в Апостольском дворце.

— Одно лишь меня утешает в этой ситуации с советом кардиналов, брат Марко, что позор предательства веры не пал и на мой род. Всё же мой тезка, названный как оказалось в честь меня, Венченцо Амати, что приходится мне внучатым трижды правнуком не был запятнан ни в преступлениях против Святой Церкви, ни в связи с демонопоклонниками. И вообще, он оказался очень достойным молодым человеком. Жаль, что не одаренный.

— Ну он ведь и не совсем простой человек, магию видеть способен, и раз уж ты так уверен в том, что Святозар жив, то как только повстречаешься с ним, можешь попросить его оказать помощь своему родственнику, дабы он помог наделить того даром. Ведь именно он стоит у истоков новых ведьмаков, и раз уж он смог помочь им, то и твоему внучатому племяннику помочь сможет.

Марко так же был очень хорошего мнения о родственнике и потомке своего, как он ранее считал, безвозвратно почившего друга, и даже не раз сравнивал их. Пусть внешне они и не были похожи, но вот сутью они оба являются истинными католиками!

— Почему бы и не помочь молодому человеку, раз два моих старых товарища считают его достойным юношей и что наличие у того дара поможет ему принести больше пользы на благо церкви.

Раздался до боли знакомый голос от дальнего угла комнаты, а когда Венченцо и Марко вперили в него свои не верящие взгляды, то увидели как расступилась, словно живая, тень, и из марева, в котором был различим зёв портала из тьмы, в комнату вступил Святозар Змиев.

— Святозар?!/Святозар! — раздались практически синхронно от Марко и Венченцо. И если у Марко он был вопросительным, то у Венченцо утвердительным.

— А кто же ещё? — обезоруживающе улыбнулся он им в ответ своей самой располагающей улыбкой, и куда там Тому Реддлу с его обаянием, тут разве что истинный Люцифер мог посоперничать с Змием в искусстве очаровывать и помериться величиной харизмы.

— И где ты всё это время пропадал?

В голосе Марко всё ещё сквозило подозрение в подлинности пришедшего, хотя его чутье и способности утверждали, что перед ним никакой не самозванец, а настоящий Святозар.

— Не поверю, что до Вас ещё не дошли вести о том, что на границе католических и православных владений было замечено проявление столкновения божественных сил.

— Так это всё же был Ты? — с небольшой досадой спросил, дабы убедиться, хотя и так уже поверив в это, Марко. А ведь Венченцо выдвигал подобное предположение, когда до них дошла эта информация от их соглядатаев в Польше.

— Да, это был я. Как выяснилось мною недавно, не все языческие боги покинули наш мир, и мне пришлось им помочь принять верное решение и больше не тяготить Землю своим присутствием.

Говорил это я уже умостив свой зад в третьем кресле, что самолично материализовал рядом с небольшим столиком, за которым сидели мои давние товарищи и уже вовсю пользовался гостеприимством Ватикана, наливая себе в кубок разбавленное вино из графина и закидывая в рот дольку персика.

Даже для неискушённого в НЛП и психологии человека должно быть понятно, что разделяя пищу в компании людей, ты тем самым делаешь обстановку вокруг менее напряжённой и неформальной. Такова уж суть человеческая, ещё со времён, когда жили они племенами и собирались на трапезу вокруг общего костра своим маленьким обществом. У людей на генетическом уровне срабатывает условный рефлекс, что за столом/костром ты всегда сидишь со своими, чужаков к нему не подпускали.

— До нас доходили подобные вести, но нашим людям туда хода нет. Так как события, с тобою связанные, произошли по ту сторону границы между нашей территорией и той, что находится под протекцией православной церкви.

Ответил мне Марко, Венченцо же был погружён в свои мысли, но вот он вынырнул из них и обратился:

— А с кем именно тебе пришлось сразиться Святозар?

Скрывать эту информацию от католиков я причины не видел, а потому честно ответил:

— С изгоями славянского пантеона, которым не нашлось места среди своих родичей, когда те покидали этот мир. Самое отребье и мерзость остались на Земле и были пленниками домена, что был привязан к нашему миру, но их не устраивала судьба быть вечными пленниками, и они очень усердно и рьяно искали возможность, как бы им выбраться оттуда. Но теперь не о чем волноваться, они больше не представляют угрозы человечеству.

Об одном лишь я жалел, что не увидел того, что сделали с Василисой её не менее отвратительные и кровожадные родичи, когда до них дошло, что причиной их бед и скорого растворения в хаосе является эта тварь, что решила кинуть меня и использовала в качестве разменной монеты.

И в этот момент я не удержал на лице довольного оскала хищника.

— Ты ведь не человек, Святозар?

Это меня на грешную землю из моих фантазий на тему того, что же могли сотворить с Василисой за её смертельную для всего остатка славянского пантеона оплошность, спустил своим прямым вопросом Венченцо.

— Нет и я никогда не говорил о том, что принадлежу роду людскому.

Но этим ответом Конон II не удовлетворился и задал мне ещё один.

— Ты Бог?

— Ага, — по простецки, будто бы отвечая на вопрос о погоде или же иной мелочи, поделился я частью правды о себе с присутствующими сейчас в этой маленькой комнате и, не отвлекаясь от фруктовой и сырной закуски на столе, продолжил насыщаться. И если Венченцо вид имел такой, что подтвердилась теория всей его жизни к пути о подтверждении и признании которой её обществом он шёл всю свою жизнь, то Марко же имел вид очень забавный, широко разинувший рот, распахнутые в неверии во всю ширь веки и ошалевшие глаза, отчего у него даже испарина проступила на коже лица и лба.

— Значит Вы лично прибыли за мною в Рай и отправили обратно на Землю?

— Венченцо, вот давай только без подобострастия, преклонения и прочего почитательства. Мы ведь до этого с тобой прекрасно общались и обходились без всей этой лабуды. Простого уважение вполне достаточно.

— Хорошо, — Вполне спокойно и даже легко принял подобную форму общения с тем, кого он считает Господом, Папа Римский. Переубеждать же я его не стал и не собираюсь, ну хочет человек заблуждаться, так ради Бога! Я ведь ему не солгал и честно ответил, а то что он принял меня за Яхве, ну так формально я нынче наследник и правопреемник его дела, после того как взял в руки власть над его бывшим эгрегором.

— А вообще, я чего к тебе пожаловал, тут такое дело, женюсь я, и мне требуется священник для проведения обряда таинства венчания. А то не дело столько времени игнорировать и избегать общества двух любящих меня девушек, да и я к ним питаю самые нежные чувства. Ну так что, могу я на тебя рассчитывать?

— Но разве такое допустимо?

Подал голос Марко, но как-то не очень уверенно. Всё же только что выяснилось, что я Бог, и это именно я отправил обратно на землю Венченцо, вернув того из рая, а значит я вполне себе кошерный, именно их Господь, а не какой-нибудь языческий.

Для него было сложно объять и принять знание о том, что всё это время он был лично знаком с тем, к кому ежедневно обращался в своих молитвах. Разубеждать их в этом я и не думал. Мне выгоден такой расклад.

— А разве хоть где-нибудь, хоть в каком святом писании написано о том, что мужчине позволительно иметь лишь одну жену? И мне ли не знать о том, что можно и чего нельзя христианину?

На это им не нашлось, что мне возразить.

Да и что говорить об этом, если у католиков уже были времена в раннем средневековье, когда брак с несколькими женщинами не то чтобы разрешался, а даже поощрялся. Тот же Карл I в восьмом веке, захватив власть над большей частью Европы и католической церковью, разрешил многоженство и по некоторым источникам имел аж девять жён. Да половина пророков, перечисляемых в ветхом завете, и чьи деяния считались богоугодными, имели от двух и более жён, и что-то католическая церковь не рвётся их осуждать.